Онкология, рак — страшные слова, хотя в последнее время мировая медицина в целом и в том числе наша отечественная сделали большие успехи в лечении этих серьезных болезней. И постоянно делаются новые открытия, появляются новые методы предупреждения, выявления и лечения онкологических заболеваний.
Как сейчас на практике происходит лечение онкологических больных, главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказал заведующий химиотерапевтическим отделением Московской городской онкологической больницы, доктор №62 Даниил Строяковский.
Читайте начало интервью:
Можно ли предупредить онкологические заболевания
Химиотерапевт: стремительно молодеющее заболевание можно предотвратить
Рак атакует активней, но и оборона крепчает
— Даниил Львович, если пациент не все рассказывает о своем состоянии (просто забудет, не посчитает нужным или почему-то не захочет), что можно сделать в таких случаях?
— Наша задача — вытащить это и разобраться с каждым конкретным пациентом, чтобы лечение было максимально индивидуализированно и максимально точно подобрано к каждому конкретному человеку. Я не могу сказать, что это получается всегда, но стремиться к этому надо. И большинство моих коллег, которые занимаются лечением онкологических заболеваний, к этому стремится.
Практически всегда (это обязанность в системе принятия решения) собирается так называемый мультидисциплинарный консилиум, когда несколько врачей разных специальностей друг друга добавляют в принятии решений по стратегии лечения каждого конкретного человека. Для онкологического больного там всегда обязательно будет хирург, радиолог и врач, занимающийся лекарственной терапией.
Всегда как минимум эти три врача обязаны принимать решение, что делать с каждым конкретным человеком, и вырабатывать стратегию. Тактически это уже ведет направление, которым будут заниматься. Хирурги занимаются хирургией, радиологи — радиологией, химиотерапевты — лекарственной терапией.
— Как это происходит?
— Обычно с самого начала формируется общий план — стратегическая дорога, дорожная карта. Конечно, могут быть нюансы в процессе лечения, могут быть отклонения, могут появиться новые данные, которые что-то поменяют, и появятся новые вводные. Но чтобы что-то изменить стратегически, опять собирается консилиум, на котором принимается решение.
Какие-то тактические решения может принимать сам врач единолично. Он, собственно, для этого много-много лет учился, отдал этой специальности, чтобы научиться принимать тактические решения. Конечно, в большинстве случаев, понимая общую ситуацию, можно было бы единолично принять и стратегическое решение, но это неправильно, потому что даже самый опытный врач — все равно человек, он все равно может ошибиться и принять неверное решение.
— А сколько по времени занимают обычно этапы активного лечения, подготовка к операции и ее проведение, послеоперационное лечение? А потом требуется еще и реабилитация… Это уже всю жизнь?
— У всех по-разному, при каждой болезни это своя индивидуальная история. У кого-то на некоторые из этих этапов уходит даже десятилетие, а у кого-то полгода, у кого-то всего два месяца. Конечно, это зависит прежде всего от той болезни, которой болеет человек.
Рак — это сборное понятие абсолютно разных онкологических заболеваний, которые просто объединены одним названием. Это некая злокачественная опухоль. Но есть опухоли крови, соединительной ткани, эпителиальные и т. д. Эпителиальные опухоли возникают на куче различных органов.
А внутри каждой опухоли есть свои подтипы, подгруппы и т. д., то есть это огромный сбор множества-множества разных болезней. Вот наша задача — в первую очередь определить, понять, чем конкретно болеет человек. По сути дела, у нас есть, скажем так, две ноги, на которых мы принимаем решение.
Первая — это четкое понимание стадий процесса, то есть распространенность опухоли. Сегодня это делается благодаря компьютерной томографии, ПЭТ КТ, МРТ, УЗИ, рентгену, гастроскопии, колоноскопии, бронхоскопии и другим техническим методам. Конечно, остается важным и физикальный осмотр пациента.
Вторая фундаментальная основа — это понимание биологии опухоли. Для этого берется биопсия, проводятся иммуногистохимическое исследование, молекулярно-генетическое исследование. Мы выясняем, какой это подтип, какая ниша биологическая у каждой опухоли конкретного человека.
И вот когда это все вместе — стадия и биология — соединяется, у нас появляется настоящий диагноз. И из этого диагноза уже консилиумом формируется подход к лечению каждого конкретного индивидуума с той или иной формой онкологического заболевания. Это крайне важно, чтобы лечение было успешным.
— Но это всегда будет какая-то строго единственная возможность? Или все-таки возможны разные варианты, которые могут предложить пациенту, например, быстрая операция или можно попить таблетки, а можно сделать катетер?
— Да, именно так. Есть еще и вариабельность. Но наша задача — выбрать предпочтительный вариант для пациента, который позволит иметь потенциально максимально эффективный сценарий.
Читайте продолжение интервью:
Может ли онкологическая реабилитация привести к новым болезням?
Клинические исследования: шанс для больного, надежда для всех
Медицина не ресторан, а жизнь и смерть
На фото: заведующий химиотерапевтическим отделением 62-й московской городской больницы Даниил Строяковский.
Беседовала Инна Новикова
К публикации подготовил Юрий Кондратьев
Смотрите видео интервью целиком: Рак. Можно ли избежать смертного приговора?