В ходе визита главы МИД РФ на Ближний Восток арабские СМИ усмотрели в состоявшихся встречах планы по замене астанинского формата урегулирования конфликта в регионе на нечто принципиально иное. В чем интерес сторон-участниц?
Об этом Любовь Степушова в программе "Точка зрения" поговорила со старшим преподавателем Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Высшей школы экономики, экспертом Российского совета по международным делам, арабистом Андреем Чупрыгиным.
Читайте начало интервью:
Зачем Лавров ездил на Ближний Восток
— Замена формата Турция — Иран — Россия или это что-то новое совсем?
— Это интересно. Все зависит от реакции. Лавров и министр иностранных дел Катара несколько раз подчеркнули, что это не замена астанинского формата и не замена женевского формата, конституционного собрания, а это дополнение к Астане и Женеве. Что называется, "чем больше участников переговорного процесса, тем лучше".
Мне представляется, что это, конечно, не замена Астане однозначно. Хотя бы потому, что Астану заменить никак нельзя. Там участвует Иран, которого в катарском формате нет.
Но совершенно очевидно, идет процесс легитимизации на международном поле этого формата как одного из ведущих по решению сирийской проблематики.
Там у каждой стороны есть свои задачи. Эти задачи более-менее очевидны:
И сейчас, конечно, в этом формате Турция преследует одну из задач — это укрепление роли Катара как серьезного независимого и влиятельного игрока на Ближнем Востоке.
Ему надо, прежде всего, уйти от роли спонсора целого ряда группировок на территории Сирии с сомнительной репутацией, в которых Катар в начале процесса был замечен. Надо уходить от этого. Отсюда заявление Катара о том, что он собирается очень серьезно посмотреть в сторону увеличения гуманитарной помощи сирийцам. Притом не только на территориях, подконтрольных Турции, чем Катар занимается и сейчас, но и на территориях, подконтрольных Дамаску. При этом непонятно, какой механизм этой самой гуманитарной помощи Катар собирается использовать. Но заявление сделано, задача понятна.
— Катар припоминаю только в связи с каким-то газопроводом, который он хотел через Сирию тянуть в Европу. Его интересы в Сирии какие экономические?
— Вы сами сказали — труба.
Этот интерес пока никуда не ушел. Там еще длинная история, если в нее глубоко влезать.
Сейчас идут такие процессы, которые могут закончиться в обозримом будущем поворотом в так называемой водородной экономике.
Также здесь очень серьезный имиджевый момент, потому что Сирия — это традиционный Ближний Восток, это центр, это территории Ливана, без которых Ближний Восток не может существовать.
Кроме того, и страны залива заинтересованы в том, чтобы центральная часть их региона была в нормальном состоянии.
Здесь и имидж Катара как серьезного международного игрока на мировой арене — не только регионального, но и надрегионального.
Катар в одно время серьезно пострадал благодаря массивной кампании, которую против него открыла та же самая Саудовская Аравия, обвиняя его в поддержке террористов, политического ислама — вспомнили все и всех. Это тоже надо в определенной степени исправлять. И одним Чемпионатом мира по футболу не обойдешься.
А сирийская проблема — это очень удобный момент, потому что там гуманитарная катастрофа, она привлекает внимание всего мира, мировой общественности. И здесь, конечно, роль голубя мира и гуманитарного спасителя во многом играет на пользу внешнего имиджа этой страны, которым, я хочу сказать, Катар озабочен очень сильно.
Катар был достаточно влиятельным внешним игроком с 2011-го по 2014–2015 годы. Сейчас роль его сводится к финансовой поддержке турецких амбиций. Катар хочет самостоятельно проводить некую линию политическую в Сирии.
Тем более не надо забывать, что внутри Союза совета арабских стран Персидского залива конкуренция немаленькая между основными участниками.
Его конкурент, ОАЭ, уже посольство открыл, уже анонсировал несколько определенных шагов в плане сближения с Дамаском.
Саудовская Аравия пока воздерживается от официальных шагов. Но учитывая последний раздрай между Саудовской Аравией и Соединенными Штатами, есть вероятность того, что Саудовская Аравия вернется к ливийской проблеме, но уже со стороны позиций Объединенных Арабских Эмиратов. Катар здесь не может опоздать.
То есть для Катара важно быть в центре событий и не проиграть эту небольшую финальную гонку своим конкурентам. И встреча в Дохе для Катара — большой шаг.
А там есть еще Россия, у которой тоже свои интересы.