Два русских меж собою говорят...

Беседа с епископом Новосибирским и Всея Сибири старообрядческой митрополии Силуяном.

В представлениях о старообрядчестве до сих пор сохраняется миф, характеризующий ревнителей древней веры, как сектантов и еретиков. Путаница в мнениях о расколе наблюдается даже среди самих приверженцев старой веры. Многие пытались разорбраться в этом вопросе. Правдолюбцев на Руси всегда хватало, есть они и сейчас. Наша задача — познакомить читателей с богатым историческим, философски — богословским, литературным наследием сторонников сохранения и возрождения древлеправославной веры.

Русский историк Н. И. Костомаров писал о старообрядчестве, как о "крупном явлении умственного прогресса, которое отличалось любовью к прениям и исканием ответов на свои духовные запросы". Мысли, убеждения, религиозное подвижничество старообрядцев особенно важны для нас сейчас. Говоря о нынешнем возвращении к православию, мы должны знать о тех шагах навстречу, которые сделаны за последние 300 лет для преодоления раскола и обретения истинной веры.

Предлагаем Вашему вниманию беседу иркутского писателя Юрия Балкова с епископом Новосибирским и Всея Сибири старообрядческой митрополии Силуяном.

- В Бурятии, Ваше преосвященство, до сих пор существуют скрытные старообрядческие общины. Вы не встречались с уставщиками — их руководителями?

— А они семейские?

- Да, беплокриницкого согласия, их еще называют "австрийцами". К ним очень трудно попасть. В свое время я, благодаря помощи одного старообрядца, встречался с уставщиком тарбагатайской общины дедом Стефаном и уставщиком куйтунской общины дедом Левоном. Им тогда было за сто лет, но выглядели они очень хорошо. Память удивительная, и дед Левон и дед Стефан могли наизусть прочитать любой отрывок из Библии или Псалтири. И в тоже время не знали, что такое телевизор и радио.

Дед Левон, услышав свой голос на диктофонной пленке, сильно удивился, спросил: "А как я мог залезть, паря, в такую маленькую машинку?"

Чуть позже я побывал на богослужении в молитвенном доме старообрядцев города Улан-Удэ. Там уставщиком был дед Иван. И опять меня поразило, как прихожане, а самому молодому было далеко за семьдесят, выдерживают службу. Кстати, и литургия, и всенощная у старообрядцев гораздо дольше, чем у нас, крещенных по новому уставу.

— К сожалению, встретиться с уставщиками не удалось. Все они принадлежат к беспоповцам. Корни этого явления уходят в 17-й век, во времена раскола.

В Улан-Удэ есть очень большой архив по старообрядчеству, где можно найти документы, содержащие сведения о религиозных диспутах нашей Церкви с беспоповцами и беглопоповцами.

Говоря о старом обряде, вожди сопротивления патриарху Никону и епископату на самом деле вели своих последователей не обратно к древне-московской вере, а к вере новой, вере, основанной на желании более горячей, более активной и более целостной религиозной жизни, чем та, которую они находили в своих приходах и обителях.

Чисто духовные побуждения поставили Неронова и Аввакума, Никиту Пустосвята и Досифея в ряды противников церковной иерархии и ее новшеств, и уж, конечно, прежде всего, эти религиозные побуждения легли в основу проповеди "лесных старцев" Капитона и Вавилы и самосжигании дьякона Игнатия, инока Геннадия и иже с ними проповедовавших…

Боголюбцы, начавшие свою проповедь уже в тридцатых годах семнадцатого века и давшие первых вождей тому движению, из которого развивалось пововщинское старообрядчество, с самого начала настаивали на усилении духовной жизни духовенства и паствы, церкви и государства. Мечты о третьем Риме породили в их душах чувство ответственности за русское, последнее в мире, как они думали, чистое православие. Борьба западных вероисповеданий в Польше и Оттоманской империи усугубила их опасения и испугала угрозой победы уже, как казалось им, торжествующего на Западе антихриста.

Совсем другие причины привели к расхождению с церковью то движение лесных старцев, которое в последнюю четверть семнадцатого века стало оформляться в беспоповщину.

Если боголюбцы верили в возможность спасения "мира" и в "миру" и хотели превратить наше Отечество в подлинно Святую Русь, в настоящий Третий Рим, то лесные старцы считали мир уже обреченным. Поэтому они хотели увести своих последователей, которые в их глазах были последними верными представителями восточного христианства, из этого мира в пустыню, в вечный пост и, наконец, в пламя огнепального причастия.

В этих двух течениях сказались две вечные стороны христианства; радостная, столь хорошо ощутимая русской душой в пасхальных службах и мрачная, пессимистическая, нередко характерная для раннего ближневосточного монашества. Эти пессимисты видели перед собой не воскресение Христово и искупление им грехов мира, а картину страстей Господних, мук Его учеников, преследования Его последователей, аскетизм египетских и сирийских монахов, опасности искушения и погибели души.

Вот в чем причина скрытности беспоповских старообрядческих общин в Бурятии.

- Как у Вас складываются отношения с московской Патриархией Русской Православной Церкви?

— Мы идем параллельно. Они ориентируются на нас и уже корректируют свои упущения. Кресты уже не как украшения, они должны быть просто осьмиконечными, без завитков. В иконе началось возрождение к древнерусскому письму. Тоже касается и церковного пения.

- У старообрядцев ноты называются крюками.

— Это от греков. Церковное пение пришло к нам вместе с верой. Когда хор поет в унисон, просто диву даешься, какие божественные мелодии.

До-ре-ми-фа-соль-ля-си — это итальянские гаммы, светские, а ут-ре-ми-фа-соль-ля — уже греческие, византийского образца, чисто духовные. Очень много полутонов в разных местах.

- Старообрядчество представляется мне неиссякаемым источником духовности и культуры. Самое примечательное, что среди них не было бедных, а мы еще говорим, что духовность вторична по отношению к экономике. Опираясь на опыт старообрядцев, можно выйти на совершенно иные пути развития. И это будет свой, русский путь, выверенный временем, не зависимый ни от западноевропейского, ни от американского, который нам сейчас усиленно навязывают.

— То и грустно, что правители наши поддаются соблазну. А ведь народ наш, в том числе и старообрядцы, накопил гигантский опыт.

Старообрядцы выживали даже там, где, казалось, выжить невозможно.

В Читинской области есть село Доно. Его основали казаки, выходцы с Дона.

После Гражданской войны жители села ушли за кордон, в Трехречье, где к тому времени осело много казаков. Они вели сельское хозяйство столь успешно, что даже китайцы — великие труженики и огородники, — ездили к ним учиться.

Во время культурной революции в Китае староверы во главе со священником Томско-Алтайской епархии о. Иваном (Щадриным) частью ушли в Австралию, частью на Аляску и в Аргентину.

Они прибыли туда, не зная языка, и первое время общались с местными жителями одними жестами.

Я бывал на Аляске и в Австралии. Сейчас старообрядцы живут крепко, а сначала им было очень тяжело.

В Австралии они занимаются строительством сборных домиков и слывут большими мастерами. Я служил там два года. Поселения старообрядцев располагаются, в основном, вокруг Сиднея.

На Аляске старообрядцы — строители рыболовецких судов. У них есть свои ангары, зимой они строят, а летом уходят на своих судах в море, занимаясь промышленным ловом рыбы.

В Аргентине и Уругвае старообрядцы — большие землевладельцы. У них там много наемных рабочих.

Таким образом, старообрядчество распространилось повсюду. И везде Господь не оставляет нас своей милостью.

- Спаси Господи, Ваше преосвященство, за интересную содержательную беседу.

— Храни Вас Господь. Успехов журналу "Новая книга России" и вспомошествования во всех ваших делах.

Беседу провел Юрий Балков