В пушкинской строке «Надев широкий боливар Онегин едет на бульвар» ударение ставится на французский лад, хотя имя героя Латинской Америки Симона Боливара произносится с ударением на вторую гласную. Его предками были выходцы с севера Испании, из горной, продуваемой ветрами Бискайи. Один из его предков по имени Симон переселился в Венесуэлу в 1589 году. По слухам, у кого-то из предков Боливара была интимная связь с чернокожей служанкой - отсюда слегка темный цвет кожи у самого национального героя Венесуэлы. Порывшись в генеалогии, нашли и индейские корни предков Боливара. Это сыграло на руку будущему светочу страны.
Симон рос трудным ребенком. В какой-то момент, отчаявшаяся мать передала своего младшего сына на воспитание своеобразному педагогу Симону Родригесу. Ментор учил Боливара жить в лоне дикой природы, преодолевать тамошние трудности, а также навязывал воспитаннику дурно понятые им самим либеральные ценности на свободу и права человека. 12-летним отроком Симон стал свидетелем жуткой казни атамана разбойников Хосе Чириноса. После высылки его наставника, опекуны отдали Боливара в кадетский корпус «Бланкос де Арагуа», основанный его дедом.
Несмотря на свой скотский характер и непослушание, в душе Симон был романтиком, страдавшим от нехватки материнской любви. Впервые он влюбился в девушку двумя годами старше него. Мария Тереса Родригес-и-Алайса была наполовину сироткой, которую воспитывал стареющий папаша. Они прожили вместе всего 8 месяцев. Лихорадка отняла у него любовь всей его жизни. На смену поискам идеальной любви пришел другой идеал - освобождение Южной Америки. Своему другу Боливар признавался: «Смерть жены заставила меня встать на путь политики, и я устремился за колесницей Марса, а не стрелами Купидона».
Большой поклонник Наполеона, Боливар в юности растрачивал свои силы на парижских кокоток и прочих доступных женщин. Он опасался открыто признаваться в своих симпатиях к Бонапарту, поскольку его враги могли счесть это подражанием во всем, но сам Боливар так не думал. В 1808 г. будущий освободитель вернулся в Венесуэлу, чтобы произвести там перемены, но первоначально ему сильно мешала бежавшая впереди него дурная слава дамского угодника и вертопраха, а не серьезного политического деятеля. Окружающие млели лишь от его происхождения и богатства.
В испанских колониях назревали серьезные перемены и умница Симон Боливар это прекрасно видел. К концу 18-го века колонии Испании были истощены высокими налогами, низкими закупочными ценами на производимую ими продукцию и запретами на торговлю с другими странами, кроме Испании. Девиз французской революции «Свобода, равенство и братство» в Южной Америке был понят буквально, как освобождение огромного числа угнетенных индейцев, негров и метисов. В 1808 г. армия Наполеон оккупировала Испанию. Король Фердинанд был арестован, в колониях наряду с королевским появился ставленник Бонапарта.
Пылкому молодому Боливару была отвратительна позиция английского правительства, заинтересованного лишь в ослаблении Франции, а не искреннему желанию помочь народу Южной Америки. Помощи от Великобритании не приходилось ждать. 5 июля 1811 г. правительство Венесуэлы под напором молодых радикалов, возглавляемых Боливаром, объявило о независимости от испанской короны. Во главе страны встал Франсиско де Миранда, но первая республика просуществовала недолго. Летом 1813 г. Боливар с вооруженным отрядом 500 добровольцев занял Каракас. Боливар создал вторую Венесуэльскую Республику, а Национальный конгресс Венесуэлы провозгласил его Освободителем (El Libertador).
Известный испанский историк Сальвадор де Мадарьяга о сложном характере Боливара: «Ничто не могло спасти его от психических травм. Они случались с ним постоянно. Однако в его характере была природная сила. Этой силой был природный эгоизм, делавший его личность самодостаточной. Отказ от эгоизма мог обернуться потерей душевного равновесия, а может - и самой жизни. Для него слава была единственной альтернативой серым будням. Но юношеская раздражительность и тщеславие мешали обретению душевной целостности».
Ради сохранения целостности Великой Колумбии Симон Боливар решил покинуть страну. Он чувствовал, что умирает. 47-летний Боливар перед смертью сказал лечившему его французскому доктору: «История знала трех великих убийц человечества - Иисуса Христа, Дон Кихота и меня». Все идеалисты вводят в заблуждение свой народ. Последнее обращение к народу: «Колумбийцы! Я желаю счастья своей отчизне. Это моё последнее желание. Если моя смерть поможет положить конец партизанской войне и будет способствовать укреплению страны, пусть моё тело с миром опустят в могилу».