Пожалуй, самое емкое и в то же время точное определение эпигенетики принадлежит выдающемуся английскому биологу, нобелевскому лауреату Питеру Медавару: "Генетика предполагает, а эпигенетика располагает". Как принцип фрактальности работает в системе семьи? Почему забеременеть можно только вовремя? Какой расчёт нужен для рождения детей? Обо всем этом и многом другом ведущему "Правды.Ру" Игорю Буккеру рассказал провизор и военный врач, исследователь в области эпигенетики — новой дисциплины, возникшей на стыке биологии, биофизики, генетики и психологии Александр Литвин.
— Александр, на последней нашей встрече вы метафорично сказали, что мир — биполярный, как черные и белые клавиши, есть инь и ян, плюс, минус и минус, мужчина и женщина.
А не могут ли люди, которые появляются на свет благодаря суррогатному материнству быть, каким-то "третьим полом"? Что эпигенетика может сказать по поводу ЭКО, суррогатного материнства?
— По поводу суррогатного материнства, к сожалению, статистикой я не располагаю, потому что это — секретная информация по этическим и по экономическим соображениям. Я постепенно накапливаю информацию, но ее все равно пока очень мало.
По обычным родам и родам в результате ЭКО есть огромное количество статистического материала, который я могу исследовать. По ЭКО уже материала достаточно, но о суррогатном материнстве, к сожалению, пока еще рано говорить.
И мы здесь можем эту тему рассматривать, и я могу сказать, что сама процедура ЭКО ни в коем случае не встает в противоречие с генетикой, ни с обычным рождением детей.
Если мы сделаем анализ ДНК у ребенка, рожденного в результате ЭКО, он ничем не будет отличаться от результатов анализа ребенка, рожденного в результате естественных способов.
Есть здесь проблема, связанная опять же с этикой, и с точки зрения религии есть проблема. На мой взгляд, любая религия отличается большим догматизмом, чем любая наука. Но в любом случае религия всё-таки развивается и двигается.
Я думаю, наступят такие времена, когда религиозные деятели тоже признают, что это — нормально. Тем более, что в древних книгах ничего по этому поводу не сказано.
— Нобелевский лауреат по физиологии и медицине Питер Брайан Медавар дал довольно остроумное определение: "Генетика предполагает, а эпигенетика располагает". Имелось в виду, что процессы генетики ведут к изменениям в ДНК, а эпигенетика исследует изменение активности генов, при которых структура ДНК остается прежней.
Что уже сейчас известно с этой точки зрения о вспомогательных репродуктивных технологиях и риски эпигенетического перепрограммирования потомства?
— С точки зрения стандартного подхода к эпигенетике, она учитывает экспрессию генов, но не учитывает один очень важный фактор — влияния эмоций на генетику человека. А эмоции — серьезный эпигенетический фактор, который формирует ребенка, придавая ему те или иные характеристики.
Я исследую как раз психологический аспект эпигенетики, а не физико-химический, не экспрессию генов в прямом понимании. Я беру для исследования людей, рожденных в одной семье, в одной системе. Любую семью я считаю системой.
Каждая система имеет фрактальную структуру. У нас всё устроено фрактально. Многие считают, что теория фрактальности — вообще псевдонаучная теория, но при этом мы эту фрактальность наблюдаем сплошь и рядом во всех процессах.
В первую очередь, это — математическая фрактальность. Далее — везде: от мала до велика. Можно, конечно, найти различия, но принцип фрактальности един. Он един в принципе.
Это будет строение Солнечной системы, строение атома и строение человеческой системы. В центре семьи стоят мама и папа, вокруг вращаются дети.
Но заметить эту фрактальность на уровне биологических структур — семьи, рода или клана — и сравнить ее с космической фрактальностью достаточно тяжело, потому что наши системы — короткоживущие.
Есть пролонгированные по времени на миллиарды лет системы. Вот по тому, как мы будем воспринимать это соотношение, по тому и будет двигаться наука в дальнейшем. Но на сегодняшний день фрактальность подразумевает очень серьезную зависимость каждого члена семьи.
Когда я описываю семью, я представляю детей, вращающихся на орбите вокруг родителей. С точки зрения природы наша система — мама с папой — должны быть вместе примерно 60 лет.
В результате взаимодействия мужчины и женщины образуется практически новая планета. То есть — каждый из нас является космическим объектом. Пусть маленьким, пусть короткоживущим, но всё-таки космическим. Со своей орбитой, со своей гравитацией.
Но когда ученые пытаются понять, почему у абсолютно здоровой пары нет детей, они не рассматривают эти аспекты — орбиты и время.
Вот когда мы запускаем космический корабль, то обязательно учитываем астрономическое окно. Если нам нужно достичь какого-то конкретного результата, конкретной цели в космосе, мы должны четко рассчитать время старта этой ракеты — начало действия.
В отношении беременности — то же самое: нужно рассчитать начало действия. Такой расчет нужен как раз для учета эпигенетических факторов.
Мы не можем появиться по воле случая. Мы можем быть только скопированы с кого-то из четырех поколений. Если есть оригинал для копирования — беременность наступает. Если нет — не наступает.
И очень многие люди раньше времени идут на процедуру экстракорпорального оплодотворения, с нетерпением ожидая рождения потомства, но у них не получится ни естественным, ни искусственным способом, потому что это явление — несвоевременное, потому что в данный момент времени нет объекта для копирования.