Что чувствует женщина, когда узнает о раке груди, а также как помочь себе и близким справиться с этим диагнозом, рассказала ведущей "Правды.ру" Маргарите Кичеровой психолог Светлана Шарко.
— Светлана, фильм "С помадой на губах", или "Губная помада", основан на истории Джералин Лукас, которая избавилась от рака груди и продолжила жить счастливо. В фильме ей 27 лет, она хороша собой, работает, у нее прекрасный муж. И вот приходит такая страшная беда в ее жизнь. Что делать, когда узнаешь о болезни?
— Начну ответ с того, что я тоже отношусь к женщинам, которые пережили рак груди, хотя мне было тогда не 27 лет, а значительно больше.
В первую очередь нужна помощь, потому что в тот момент мир раскалывается и человек встречается с большими вызовами и серьезным выбором.
— А какого рода нужна помощь, Светлана?
— Я сторонница классической врачебной помощи. Считаю, что при любом диагнозе, который ставит нас на грань жизни и смерти, нужна помощь психологическая, психотерапевтическая, иногда даже медикаментозная: препараты будут поддерживать человека и помогать встречаться с диагнозом.
— Джералин сначала сомневалась между частичным и полным удалением груди. В чем психологическая сложность этой операции?
— На самом деле сложное решение при онкологии — это не то, какую операцию сделать, а решение, буду я жить или не буду. После операции у женщины меняется, как ей кажется, образ себя. Для женщины грудь — это: красота, плодовитость, повод для самооценки.
Мастэктомия не влияет на фертильность. Скажу, как человек, который прошел это: и после мастэктомии есть жизнь, потому что сейчас медицина и реконструкция предлагают вернуть красоту.
Кажется, что операция изменит тебя, ты будешь никому не нужна, но это неправда.
— Вы говорили о химиотерапии. Можно ли облегчить физические, психологические страдания?
— Химиотерапия — это большое испытание в жизни. Сейчас есть хорошее сопровождение химиотерапии врачами, которые помогают справиться с телесными симптомами. Работа с психологом тоже очень помогает, да и умение слушать себя. Я пережила восемь химиотерапий, семнадцать остальных вещей. Я все время плавала, была физически активной и работала. Семья, муж меня очень сильно поддерживали. Возможно, мне повезло с хорошими врачами. Первым меня принимал известный в Москве врач, он возглавляет Боткинскую больницу. Он сказал: "Процентов 90, что вы будете живы. Живите в полную силу. Ешьте хорошее мясо, пейте хорошее вино и лечитесь. Займитесь собой". И я сделала выбор в пользу жизни. В нашей стране начинается потихоньку достойная помощь онкобольным: лекарственная терапия, химиотерапия. Но одно из серьезных переживаний в химиотерапии — ты лишаешься:
Это испытание для женщины. Я с этим встретилась и сделала прекрасную фотосессию, где я совершеннейшая марсианка — лысая и очень красивая.
— Я бы сняла сейчас с этой болезни ярлык "ужаса ужасного". Потому что сейчас, во-первых, лечение довольно высокого уровня. Во-вторых, психотерапевтическая помощь тоже меняет человека. Можно получить то, чего раньше не было. Есть прекрасные врачи. Сейчас страх убивает очень сильно, в том числе, когда человек встречается с этим диагнозом.
— Насколько важна поддержка семьи? Что происходит, когда человек говорит, что у него рак?
— Всем становится страшно. Все сталкиваются с беспомощностью и понимают, что в жизни нет никаких гарантий. И здесь семье важно согласиться с тем, что это произошло. Не обвинять. Иногда люди начинают искать: за что мне это? Этот вопрос приносит много боли в семью. Люди чувствуют себя виноватыми. Им страшно за себя, и при этом они считают, что надо каким-то особенным образом поддерживать другого.
— Что стоит в вопросе: за что мне это?
— Наша привычка обвинять себя и наказывать себя. У нас общество, замешанное на чувстве вины. Когда ребенок заболевает, маме говорят: видно, ты что-то не то сделала, раз он у тебя заболел.
Я верю, что в любых заболеваниях есть причина, в том числе психосоматическая, которая запускает болезнь, но вопрос "За что мне это?" — это не то.
Это вопрос о том, что лежит в истоке, как выйти из беспомощности, обвинения себя. В некоторых семьях супругам так страшно, что тот, кто рядом, уйдет, что начинаются конфликты. Ведь чтобы расстаться с кем-то, нужно этого человека порой обесценить.
Когда рядом человек с таким сложным диагнозом, ты встречаешься еще и со своей смертностью. Мой самый сильный страх был не за себя. Когда я узнала о диагнозе, сыну было десять лет. Материнство для меня очень значимо, я думала: "О ужас, я умру, он останется один". Этот момент я прорабатывала с двумя психотерапевтами, которые меня очень поддерживали.
Хочу сказать: когда это приходит в вашу семью, пожалуйста, не бегайте по шаманам, бабкам и не прикладывайте никуда глину и барсучий жир. Они не помогают.
Вам нужны хорошие врачи и хорошие психотерапевты. Сейчас это доступно даже бесплатно и в режиме онлайн. Огромное количество сделанных профессионалами ресурсов, чатов, где вы можете получить помощь не на уровне мистики.
Когда мы беспомощны, у нас включается детское состояние, и хочется, чтобы добрый взрослый подошел и все сделал за нас.
Но тут очень важна позиция, связанная с ответственностью за жизнь, когда мы компетентны, когда мы смотрим, спрашиваем врачей о том, как и что. Много чатов, где консультируют лучшие врачи бесплатно. И я вижу, как у меня и моего окружения начинают появляться такие ангелы-хранители, как та женщина, которая в фильме сказала Джералин про помаду. Появляются люди, которые:
У супругов наших, когда мы в хороших отношениях, тоже проявляется очень много понимания и проживания. Я считаю, что это сближает.
— А стоит выбрать символ исцеления, как его выбрала для себя Джералин?
— Если с этим складывается, то да. Но я бы уходила от ритуализации. Хотя если что-то является зацепкой, которая приводит к жизни, то почему бы и нет. У меня, возможно, был этот момент, когда я сделала себе фотосессию, и сын меня звал в честь актера Вина Дизеля: "мама Дизель". Потому что я была такой же лысой.
Меня очень поддержала работа, правда, общение. Нужна движуха. Важно не застрять в боли, а окружить себя людьми, которые слышат, видят и поддержат; врачами, которые слышат и понимают, что они делают. Если плохо, надо уходить от этого доктора, искать другого.
Этот путь не мазохизма и разрушения себя, а путь жизни. Важно, чтобы человек разрешил себе в этом состоянии брать то, что дают.
Беседовала Маргарита Кичерова
К публикации подготовила Марина Севастьянова