Израильским врачам удалось совершить крупный прорыв — пересадить лабораторным мышам давно замороженные конечности от мышей-доноров.
На очереди — человеческие органы для трансплантации пациентам.
Новейшие технологии криоконсервации теперь могут быть использованы для осуществления ранее фантастических сценариев замораживания неизлечимых больных до момента, когда их болезнь научатся лечить, и космонавтов во время межзвездных перелетов.
Соответствующий эксперимент был проведен в лаборатории пластической хирургии Медицинского центра имени Сураски в Тель-Авиве. Сама по себе пересадка конечностей давно уже не является чем-то из ряда вон выходящим.
До недавнего момента для пришивания собственных отрезанных частей тела или пересадки чужих органов существовали жесткие временные рамки. Обычно от нескольких часов до суток, пока лишенный кровоснабжения орган находился в специальном питательном растворе в криоконтейнере.
Такой контейнер максимально снижал температуру в живых клетках для замедления обменных процессов. Но полностью их приостановить подобный холодильник все же не мог. Ведь при заморозке живых тканей в них образуются кристаллики льда, которые попросту рвут тонкие клеточные стенки. И после размораживания получается уже не орган, а кровоточащая мешанина из обломков когда-то живых клеток.
Помешать этому теоретически способны криопротекторы, например:
Раньше серьезных прорывов не наблюдалось даже с их применением. Может, это, наконец, получилось у израильских медиков?
Достаточно развитая на Западе индустрия трансплантации доселе очень напоминала по форме организации сериал "Скорая помощь", где все приходилось делать бегом:
Успех самой трансплантации в значительной мере зависел от случая, очень важно было оказаться в нужное время и в нужном месте.
К примеру пациент, нуждающийся в пересадке почек или сердца, должен был ждать, когда где-нибудь в ДТП не погибнет человек с генотипом, максимально похожим на его собственный - это необходимо для снижения интенсивности иммунного ответа организма после пересадки.
Такого совпадения приходилось порой ожидать месяцы и годы, а потом доставлять нужные органы боевой авиацией.
А для тех, у кого было много денег и не было желания ждать, расцвел рынок черной трансплантологии, когда подпольные дельцы вербовали потенциально подходящих доноров за деньги или убивали их для изъятия нужного товара.
Самое печальное, что даже при действующей презумпции согласия на посмертное донорство, органы погибшего потенциального донора просто погребаются, если не подходят по генам тканевой совместимости любому из нуждающихся в пересадке больных, согласно базе данных профильных медучреждений.
Хотя бывают жестокие случаи, когда пациент с похожим набором генов, которому необходим донорский орган, может появиться в поле зрения медицины буквально на следующий день после того, как тело его донора было похоронено на кладбище.
Так что успех израильских медиков переоценить трудно. Ведь теперь потенциально донорские органы от погибших можно будет замораживать на длительные сроки, ожидая момента, когда они понадобятся.
Возможно, что спрос на черную трансплантологию тоже упадет. А это само по себе спасет немало жизней тем, кто до этого был обречен стать жертвой. Другой вопрос, достаточно ли будет хранилищ в современных медицинских учреждениях для хранения такого количества донорского материала.
Конечно, не могут не возникать определенные этические трудности. Например, мало ли какой орган может потребоваться для пересадки у потенциального донора, погибшего в ДТП?
Раньше наибольшей популярностью пользовались:
но ведь теперь речь идет и о конечностях. Так что же тогда будут хоронить, если тело умершего человека рассматривать исключительно в качестве склада с запчастями для живых? И не приведет ли это к постепенной замене традиционных кладбищ на ячейки-морозильники при трансплантационных центрах?
В Соединенных Штатах сейчас появляются довольно сомнительные предложения замораживать неизлечимо больных до момента, когда наука научиться лечить их болезнь. Но вед такой подход можно будет применить и к замороженному телу потенциального донора.
Когда для нуждающихся в его органах больных, он — донор, а для родственников погибшего — потенциально способный к оживлению близкий человек.
Вероятно, его не на органы разбирать надо, а попытаться восстановить мозговую деятельность, прекращение которой на современном этапе и является основным критерием превращения пациента, за жизнь которого борются, в источник органов для пересадки другим больным?
Может возникнуть масса юридических коллизий.
Впрочем, технологии успешной криоконсервации могут понадобиться:
Ведь полеты к далеким звездам по самым оптимистическим прогнозам могут продлиться десятки, а то и сотни лет — люди столько не живут.
А вот погрузить их в состояние анабиоза, полужизни-полусмерти, а потом разбудить — это могло бы решить проблему, ведь в анабиозе организм практически не стареет. И самым эффективным способом достижения анабиоза как раз и является заморозка с последующим размораживанием.
Впрочем, это все пока дело будущего, пусть и не такого далекого. В любом случае, шаг в этом направлении сделан достаточно весомый.
Читайте также: