"Администрация США полностью поддерживает санкции, содержащиеся в законопроекте по России", — заявил 11 июля директор Белого дома по законодательным вопросам Марк Шорт. Так он прокомментировал принятую 14 июня сенатом США резолюцию за расширение санкций в отношении России. Голосование в нижней палате — палате представителей — пока задерживается.
Главный смысл законопроекта заключается в том, что он запрещает Трампу смягчать санкции в отношении России без согласования с конгрессом, то есть частично оперативное решение вопросов внешней политики становится прерогативой обитателей Капитолийского холма. Это явление довольно необычно для США, где конституция именно президента наделяет полномочиями оперативного принятия решений по вопросам внешней политики.
Таким образом, налицо противостояние Дональда Трампа и конгресса США, причем в этой борьбе Трамп не имеет особых шансов на успех, потому что отцы-основатели создали такой механизм, при котором конгресс США может отстранить президента от власти, а президент не наделен правом распустить конгресс.
Примечательно, что похожее противостояние между президентом и парламентом, только гораздо более драматичное, наблюдается в Венесуэле, где вот уже несколько месяцев ведут борьбу за власть президент страны Николас Мадуро и законодатели. Глава парламента Хулио Борхес обвинил Николаса Мадуро в государственном перевороте — после того как верховный суд страны лишил парламент законодательных полномочий и взял на себя его обязанности на неопределенный срок. В ответ парламентарии страны призвали всех граждан Венесуэлы выйти на улицы.
Противостояние между президентом Мадуро и парламентом страны происходит на фоне падения экономики в пропасть. По итогам прошедшего года инфляция в стране превысила 700%, а Мадуро целых пять раз за год повышал минимальную заработную плату. Однако это не позволило остановить сползание страны к коллапсу. Об этом в программе "Диалоги" поговорили обозреватели "Правды.Ру" Айдын Мехтиев и Дмитрий Нерсесов.
— Почему администрация США поддерживает законодателей? Ведь это сужает им поле для маневра. Где здесь логика? Или это просто слова?
— Собственно говоря, речь идет о новом пакете антироссийских и антииранских санкций, которые были инициированы, разработаны и приняты сенатом. Здесь, как минимум, содержатся две очень интересные вещи. Во-первых, по американской конституции, те законопроекты, которые ведут к возможному сокращению государственных доходов, регулируют государственные финансовые вопросы, должны прежде всего проходить одобрение в палате представителей и только потом передаваться в сенат.
Здесь эта процедура была нарушена, и законопроект был одобрен сенатом прежде, чем поступил на обсуждение в нижнюю палату. И до сих пор нижняя палата его еще не одобрила. Есть вероятность, что этот пакет санкций не пройдет. Но самое главное здесь даже не это, а то, что действительно сужается поле для маневра администрации.
В этом законопроекте, одобренном сенатом, содержится оговорка, запрещающая президенту Соединенных Штатов менять режим этих новых возможных санкций, смягчать их, переносить на более поздний срок и так далее. Это фактически ограничивает самостоятельность исполнительной власти президента Соединенных Штатов в вопросах внешней политики.
Это является отражением общей тенденции, характерной для современного политического момента в Соединенных Штатах: противостояния между ветвями власти. Такая борьба может иметь очень далеко идущие последствия, поскольку является покушением на систему сдержек и противовесов, которой американцы всегда неимоверно гордились.
— Такое же противостояние было в 90-х годах в России. Сейчас острый накал проблема приобрела в Венесуэле. Да и в некоторых других странах подобные разногласия присутствуют и обостряются.
— Действительно, какую-то тенденцию можно наблюдать и на мировом уровне. В Венесуэле очень схожая ситуация: с одной стороны находится президент Мадуро, с другой — парламент. Они существуют в конфликт и никак не могут разрешить существующие между ними противоречия. Но есть и третья сторона — Верховный суд — который тоже не может найти удовлетворяющего всех решения.
В Венесуэле, несмотря на жесткость и серьезность противостояния, ни одна из сторон не обращается за арбитражем к армии. Это очень интересный и обнадеживающий момент.
Очень схожая ситуация складывается и в Европейском союзе. Совсем недавно председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер обозвал Европарламент посмешищем. Потому что на заседании, посвященном важному вопросу обсуждения итогов полугодового председательства Мальты в Евросоюзе, из семисот с лишним депутатов появились лишь три десятка. Господин Юнкер счел это неприличным, неправильным, не сдержался и во всеуслышание объявил, что Европарламент — это посмешище, и если подобное будет повторяться, то он тоже не будет посещать заседания парламента. Затем он извинился, ситуация была смягчена, но в этом все же есть проявление некой тенденции.
Кризис традиционной западной демократии, который мы констатировали во время выборов в Соединенных Штатах, продолжается. Сейчас он принял несколько иные формы. По всему миру наблюдается одно и то же неразрешимое противоречие между законодательной, исполнительной и судебной властями.
— В Венесуэле события приобретают совсем нешуточный оборот. Противостояние выплеснулось на улицы в виде различных протестов. Ходят слухи, что президент Мадуро хочет, чтобы вместо выборного собрания был другой законодательный орган — созываемое нацсобрание.
— В условиях этого кризиса очень сложно сказать, кто легитимнее другого. Можно базироваться на четко определенных текстах законов, а можно и на живом политическом процессе, уличных выступлениях. К сожалению, мы сейчас видим, что во многих странах и в международных отношениях правила и законы не работают. В качестве примера можно привести то же самое Косово.
Зачем Мадуро намеревается созвать учредительное собрание? Если законодательная и исполнительная власть в той или иной стране действительно вошли в жесткий клинч, то, по идее, верховный суд должен принять решения, которые обязаны выполнить обе противостоящие стороны. В Венесуэле суд принял именно такое решение, но одна из сторон отказалась его исполнять.
Если такой открытый политический процесс прямой уличной демократии будет развиваться, то выход один: референдум, всеобщее голосование. Но любой референдум тоже должен быть организован в соответствии с законом и признан всеми сторонами. Иначе он ничего не решит. Если этого не хотят признавать противоборствующие стороны, тогда арбитром становится просто уличная толпа.
В таком случае возможна революция. Армия также может вмешаться и взять управление на себя. Слава богу, в Венесуэле пока не дошло до всеобщего восстания, какой-то тотальной гражданской войны. Но примеры США, ЕС и других стран демонстрируют совершенно очевидный факт, что система западной демократии исчерпала свой ресурс. Совершенно необязательно, что на смену должны прийти диктатуры. Просто нужно переосмыслить все механизмы.