Когда в африканских лесах происходит затяжной конфликт между приматами, его последствия оказываются куда глубже, чем кажется на первый взгляд. В Уганде исследователи стали свидетелями редкого биологического явления: после десятилетнего противостояния одна из групп шимпанзе пережила взрыв рождаемости и резкое снижение младенческой смертности. Это изменение оказалось настолько выраженным, что специалисты говорят о важнейшей подсказке для понимания эволюции приматов и механизмов, которые влияют на наше собственное прошлое. Об этом сообщает Science&Vie.
Конфликт, охвативший период с 1998 по 2008 год, развивался не хаотично, а как последовательная стратегия захвата территории. Шимпанзе группы Нгого, живущие в национальном парке Кибале, действовали организованно: взрослые самцы регулярно выходили на патрулирование, выискивая одиночных особей соседних общин. Целью было вытеснение соперников и укрепление контроля над ресурсами. За годы противостояния они уничтожили не менее 21 особи, тринадцать из которых жили на участке, который долго считался желанным из-за богатства растительности.
Кульминацией стало 2009 год, когда расширение территории составило 6,4 км² — прирост в 22 %. Это позволило группе улучшить доступ к источникам пищи, безопасным укрытиям и местам, подходящим для вынашивания потомства. Столь масштабное изменение пространственной структуры стало фундаментом для преобразований, которые проявились уже через несколько месяцев.
Анализ данных, собранных за три десятилетия наблюдений, показал: война была не случайной вспышкой агрессии, а целенаправленным, выверенным процессом. Самцы согласованно делили обязанности, корректировали маршрут патрулей и использовали численное преимущество. Именно такая сплочённость обеспечила им долгожданную победу.
Укрепив границы, шимпанзе Нгого неожиданно перешли в период активного роста популяции. За три года до расширения территории было зарегистрировано лишь 15 рождений, но в последующие три года их стало 37. Это более чем двукратный рост, и исследователи объяснили его сочетанием биологических и экологических факторов.
Самым впечатляющим оказалось почти полное исчезновение угроз со стороны чужих самцов. До 2009 года около 41 % детёнышей погибали до трёхлетнего возраста, часто становясь жертвами детоубийств — стратегии, направленной на ускорение наступления новой беременности у самок. После победы этот показатель упал до 8 %. У самок появилось больше ресурсов, безопасных участков для кормления и возможность спокойно ухаживать за малыми.
Интересно, что рост рождаемости нельзя объяснить избытком пищи. Фенологические данные не показали значимого увеличения числа плодоносящих деревьев. Главной причиной стало снижение конкуренции внутри группы. Когда территория расширилась, давление за доступ к кормовым зонам ослабло, и энергетический баланс самок улучшился. У них появились условия для более частых беременностей, а детёныши — для полноценного развития.
Эффект распространился на всю общину: в период после войны все зарегистрированные детёныши были рождены от самцов группы Нгого, что усилило их генетическое влияние.
Расширение территории меняет не только распределение ресурсов, но и поведение всей группы. Внутригрупповая агрессия снизилась, самцы стали проводить меньше времени в патрулировании, а самки получили больше возможностей для отдыха и восстановления. Количество социальных взаимодействий выросло: животные стали чаще участвовать в мирных ритуалах общения, что укрепило коллектив.
Исчезновение внешней угрозы привело к формированию более стабильной социальной структуры. Это особенно важно для приматов, у которых стресс напрямую связан с успешностью размножения. В спокойных условиях самки быстрее восстанавливают вес после родов, детёныши лучше переносят периоды засухи, а молодые особи легче осваивают поведенческие навыки.
Исследование показывает, что успешное территориальное расширение создаёт долговременный демографический эффект, способный изменить состав группы на десятилетия вперед.
Наблюдения в Уганде оживили давний научный спор о природе насилия среди приматов. Одни исследователи считали агрессию следствием изменения среды обитания под влиянием человека, другие — эволюционно закреплённой стратегией. Случай Нгого, происходящий в практически нетронутой экосистеме, стал весомым аргументом в пользу второй точки зрения.
Полученные данные показали: насилие может служить не только инструментом доминирования, но и механизмом обеспечения будущего поколения. Очищая территорию от соперников, самцы косвенно создают условия для более успешного воспроизводства всей группы, а не только своей линии. Именно поэтому победа приносит дивиденды всем: и взрослым самкам, и детёнышам, и молодым особям, которые вырастают в более безопасной среде.
Не менее важны выводы, касающиеся происхождения человека. Тот факт, что наши ближайшие родственники практикуют спланированное агрессивное поведение, заставляет предполагать, что подобные механизмы присутствовали и у общего предка. Однако учёные подчёркивают: человек отличается от шимпанзе тем, что способен видеть в незнакомце потенциального союзника. Эволюция дала нам инструменты сотрудничества, которые позволяют ослаблять агрессию, а не усиливать её.
1. Почему у шимпанзе случился бэби-бум после войны?
Из-за уменьшения конкуренции, расширения территории и снижения риска нападений.
2. Связан ли рост рождаемости с улучшением питания?
Нет. Данные не показывают увеличения пищевых ресурсов — важнее стабильность среды.
3. Может ли такая динамика повториться у других групп?
Да, если совпадут те же условия: безопасность, большая территория и внутренняя стабильность.