Узбекистан формирует новую систему отношений в Средней Азии

С приходом к власти президента Мирзиёева Узбекистан начал пересмотр своего внешнеполитического курса. Судя по всему, Ташкент настроен проводить более активный курс на региональной арене, нацеливаясь, вероятно, на лидерство.

Фото: Фото: dea.kg

После визита нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Россию и его переговоров с Владимиром Путиным стали видны существенные изменения во внешней политике Ташкента. Был принят и утвержден целый ряд межправительственных соглашений с РФ. Более того, несколько дней назад был одобрен план проведения совместных узбекско-российских военных учений (первых после 2005 года). Это дало наблюдателям основание говорить о возможном возобновлении членства Узбекистана в ОДКБ.

Хотя официальный Ташкент пока отрицает эти слухи, тем не менее его поворот в сторону все более широкого и целенаправленного сотрудничества с Москвой сомнений не вызывает. Уже один этот факт говорит о многом.

Не менее красноречивым выглядит и явное желание нового руководства Узбекистана обновить связи и с ближайшими соседями, в частности, с Киргизией и Таджикистаном. Напомним, что до последнего времени отношения с этими горными республиками у Ташкента были не слишком радужными. "Правда.Ру" уже рассказывала о проблемах, связанных с водно-энергетическим балансом, имеющих критичную важность для стран региона. Не менее сложные вопросы существуют на границах трех соседних государств (наличие киргизских и узбекских анклавов в Узбекистане и Киргизии соответственно), а также в сфере межэтнических отношений (положение таджиков в Узбекистане, узбеков в Киргизии).

Во время правления президента Ислама Каримова позиции Узбекистана практически по всему комплексу этих вопросов были весьма жесткими. Настолько, что всерьез обсуждались возможности вооруженных конфликтов; в частности, из-за несогласия Ташкента с планами строительства высокогорных ГЭС в Таджикистане и Киргизии.

Теперь же ситуация выглядит совершенно по-иному. Не так давно стало известно, что Узбекистан снял свои возражения против возведения Рогунской ГЭС в Таджикистане и каскада ГЭС в Киргизии. За этим последовало объявление о том, что Киргизия начинает поставки электроэнергии в Узбекистан. Это большой сдвиг, свидетельствующий о возрождении доверия и нормализации отношений между соседями.

Одновременно с этим по узбекскому телевидению был показан фильм, рассказывающий о дружбе между Узбекистаном и Таджикистаном. Такое было бы немыслимо еще несколько месяцев назад. На Востоке, где огромное значение придается символическим смыслам тех или иных действий, это может означать только одно: Ташкент протягивает руку дружбы Душанбе. И нет особых оснований полагать, что он не встретит взаимности.

Вряд ли причиной столь серьезных изменений правильно будет считать один лишь факт смены высшего руководства в Узбекистане. Хотя без новых людей новые идеи редко прокладывают себе дорогу.

Но не менее существенна и оценка общей региональной ситуации, прежде всего, афганского фактора. Абсолютно всеми и на всех уровнях признано, что угрозы со стороны Афганистана нарастают. Надеяться на мирное решение множащихся афганских проблем естественным путем не приходится.

Точно так же для всех и на всех уровнях очевидно, что вероятный взрыв в Афганистане вызовет волны нестабильности в Средней Азии. И ради отражения этой угрозы страны региона должны немедленно преодолеть свои разногласия, а также заручиться действенной поддержкой единственной силы, способной и готовой им помочь — России, которая заинтересована в региональной стабильности ничуть не меньше самих среднеазиатских государств и народов.

Этот контекст является той основой, на которой Ташкент ведет переналадку своего внешнеполитического курса. Но при этом важно значение и иных факторов.

Во-первых, это начало реализации китайской инициативы "Один пояс — один путь". Хотя, почему только китайской? Можно утверждать, что этот стратегический план носит общеевразийский характер, и место России в нем отнюдь не маленькое.

В рамках этой инициативы Узбекистану отводится одно из ключевых мест, ведь его территория издревле была одним из этапов знаменитого Шелкового пути. И сегодня эта роль снова востребована, что, в свою очередь, требует более открытой, инициативной и дружелюбной внешней политики.

Во-вторых, уместно вспомнить и о давнем, традиционном соперничестве между Узбекистаном и Казахстаном за лидерство в среднеазиатском регионе. До настоящего момента не Ташкент, а Астана играла более активную роль на региональной арене. Казахский лидер Нурсултан Назарбаев был автором множества инициатив и проектов в сфере интеграции постсоветских государств, и многие из них были очень и очень успешными. На этом фоне узбекский лидер Ислам Каримов предпочитал (или был вынужден) проводить более скромный курс, близкий к изоляционизму.

Но с уходом Каримова ситуация, как мы видим, сильно меняется. Узбекистан обрел новое, более молодое и динамичное руководство. В то время как Казахстану смена поколений у власти еще предстоит.

Как она пройдет, насколько Казахстану удастся сохранить при этом стабильность и управляемость — пока никто не знает. Но нельзя исключать, что, как минимум, это может привести к определенной потере темпа или внешнеполитической инициативности в Астане. И весьма вероятно, что это принимают во внимание в Ташкенте, надеясь использовать ситуацию с тем, чтобы перехватить у Казахстана региональное лидерство, сделать Ташкент неофициальной столицей Средней Азии.

Как бы там ни было, но в настоящему моменту ясно: в регионе идут весьма существенные перемены, и уже в ближайшем будущем Узбекистану предстоит играть здесь очень важную роль.