Латвия подала хороший пример Эстонии

 Хотя героизация нацизма и положение русскоязычного населения в Латвии по-прежнему остаются камнем преткновения, Москве и Риге удалось совершить прорыв в двусторонних отношениях. Латвийское руководство, отказавшись от необоснованных территориальных претензий, согласилось подписать договор о государственной границе. Это может послужить хорошим примером для Эстонии, которая пока предпочитает язык ультиматумов.   

Фото: Латвия подала хороший пример Эстонии

Премьер-министр Латвии Айгарс Калвитис стал первым прибалтийским политиком такого ранга, прибывшим в Москву с официальным визитом. Главной целью поездки Калвитиса в Москву стало подписание с российским коллегой Михаилом Фрадковым договора о государственной границе. Таким образом, спустя 15 лет после распада СССР, две страны, наконец-то, оформили свои рубежи, и Латвия отказалась от бесконечных требований о возвращении ей Пыталовского района Псковской области. Кроме того, стороны начали готовить подписание Договора об охране воинских захоронений, которые лишат Ригу возможности сносить памятники советским воинам.

Желание правительства Латвии поставить точку в территориальном споре является поистине историческим – до сих пор из Риги в адрес России не звучало практически ничего, кроме оскорблений. Для вступления документа в силу осталось всего одно препятствие – его ратификация в Сейме. Но здесь может опять возникнуть препятствие – депутаты из числа националистов считают подписание договора предательством национальных интересов. В поисках доказательств своей правоты они постоянно обращаются к истории.

При этом националисты, похоже, не хотят признавать тот факт, что говорить о существовании межгосударственных российско-латвийских отношений практически не приходится. С XIII века территория Латвии становилась частью государств немецких рыцарей (прежде всего, Ливонского ордена), Польши, а также Дании и Швеции. В XVIII веке в результате Северной войны латвийская территория вошла в состав Российской империи, и в этом регионе образовались Лифляндская и Курляндская губернии.

Господствующее положение занимали немецкие бароны, которые сохранили свою власть и во времена России, а латышский язык существовал только в деревне. В XIX веке существовала опасность полной ассимиляции латышей, и русские цари даже помогали латышским деятелям развивать свой язык и культуру. Мало того – крепостное право в Латвии было отменено более чем на 60 лет раньше, чем в самой России.

История независимой Латвии начинается с 1918 года. Как и в других частях Российской империи, здесь шло противостояние большевиков и сторонников буржуазного пути. Среди видных большевиков было множество латышей (Лацис, Фабрициус, Рудзутак), часть из них даже участвовала в расстреле семьи Николая II. Но с помощью Германии, а потом и Антанты, Латвия обрела независимость и не вошла в состав советского государства. При этом, в 1920 году правительство Советской России согласилось уступить ей населённый русскими Пыталовский район Псковской губернии, получивший латышское название Абрене.

В 1930-е гг. к власти в Латвии пришёл президент Карлис Улманис, при котором начала внедряться идеология национальной исключительности латышей и их превосходства над другими. Тем самым была заложена почва для вступления латышей в ряды войск СС. В 1940 году, когда уже шла Вторая мировая война, Латвия вошла в состав СССР, а Пыталовский район вернули в состав Псковской области. Примечательно, что многие латыши встречали вход советских войск цветами.

В том, что в 1941 году многие латыши согласились сотрудничать с нацистами, есть немалая вина советской власти. Как и в других районах СССР, здесь был применён классовый подход, и тех крестьян, которых сочли зажиточными, высылали в Сибирь. Но это совершенно не извиняет тех, кто вошел в состав двух латышский дивизий СС. В самой Латвии они занимались «полным решением еврейского вопроса», а также истреблением русских и нелояльных им латышей. Имя концлагеря «Саласпилс» получило печальную известность далеко за пределами Латвии.

Латышские каратели отличились и на территории Союза. Они массово истребляли население Псковской, Новгородской и Тверской областей, а также Белоруссии, а часть из них воевала под Сталинградом. Поэтому в 1945-1946 гг. на Нюрнбергском процессе латышские дивизии СС были объявлены преступными организациями. Латвия вновь оказалась в составе СССР – теперь уже в нынешних границах.

Безусловно, не все латыши согласились стать частью СССР – особенно после второй волны депортаций в Сибирь. Часть жителей Латвии, которых называли «лесными братьями», продолжали сражаться с советскими войсками, но силы были неравны. Многие латыши эмигрировали. Но не следует забывать, что в сибирских лагерях и эмиграции оказались не только обычные борцы за независимость и «буржуазно-кулацкие элементы», но и тысячи людей, запятнавших себя сотрудничеством с нацистами.

После восстановления независимости в 1991 году власти Латвии начали откровенную войну со всем русским. Сотни тысяч русских, составляющих около 40 процентов населения, были лишены права на латвийское гражданство, поскольку поселились на этой территории после войны (и были в этом не виноваты – просто советская власть давала им квартиры в Прибалтике). Русские школы начали закрывать, а самих русских, предки половины из которых жили в Латвии веками, принуждали к эмиграции или ассимиляции. При этом началась героизация дивизий СС, а памятники и музеи карателям начали расти как грибы после дождя.

Параллельно власти страны, борясь с «русским прошлым», и стремясь отдалиться как можно дальше от России, взяли курс на вступление в ЕС и НАТО. После приёма в евроатлантические структуры парады эсэсовцев стали обычной практикой. Как только Рига почувствовала за своей спиной Вашингтон и Брюссель, антироссийская риторика латвийского руководства стала просто вызывающей. Чего стоит только оскорбление ветеранам Великой отечественной войны, которые, по выражению президента Вайры Вике-Фрейберги, 9 мая пьют водку, едят воблу и поют частушки о том, как они завоевали Балтию.

Вершиной антироссийской риторики стала декларация латвийского Сейма от апреля 2005 года, когда уже согласованный договор о границе был снабжён ссылкой на договор 1920 года, по которому Пыталовский район отходил бы Латвии. В ответ Россия справедливо отказалась от подписания документа с территориальными претензиями, а Владимир Путин предложил Латвии «уши мёртвого осла». С тех пор вопрос повис в воздухе.

Но к концу 2006 года руководству Латвии стало понятно, что уступок от России её не дождаться. Мало того, к чаяниям латышей вернуть «Абрене» остались равнодушными и ЕС с НАТО. Поняв это, президент Вике-Фрейберга и премьер-министр Калвитис с трудом убедили депутатов дать добро на подписание договора о фактически существующей границе. И в феврале 2007 года депутаты Сейма, наконец-то, наступили на горло своей песне и согласились «уступить» Пыталово.

В результате, впервые с 1991 года премьер-министр Латвии приехал с визитом в Россию. В ходе переговоров с ним Владимир Путин заметил, что не все спорные вопросы еще решены. В частности, это касается положения русскоязычного населения и героизации нацизма. Но на фоне предшествующей конфронтации сам факт визита Калвитиса в Россию, подписание документа о границе и желание договориться об охране памятников являются событиями если не историческими, то точно важнейшими на пути строительства нормальных отношений между соседями.

Улучшение отношений с Латвией особенно заметно на фоне почти полного отсутствия диалога между Москвой и Таллином. С эстонцами у России существует аналогичный пограничный спор, но они совершенно не желает отменять сноску на договор от 1920 года, который даёт им право претендовать на часть Ленинградской и Псковской областей. Не собирается премьер-министр Андрус Ансип останавливаться и в вопросе сноса памятника Воину-освободителю.

Однако Россия показала, что разговор языком ультиматумов и территориальных претензий неприемлем. Несмотря на резкую нелюбовь к России, власти в Риге, похоже, поняли это, и показали пример своим северным соседям. Теперь очередь за Эстонией…