На краю бездны: только Россия может остановить ядерную войну

На Ближнем Востоке пахнет не просто гарью — пахнет катастрофой. Вновь. Израиль практически завершил подготовку к военной операции против ядерных объектов Ирана. В Вашингтоне больше не делают вид, что ставки невелики.

Фото: commons.wikimedia.org by Mostafameraji, https://creativecommons.org/publicdomain/zero/1.0/

Флаг Ирана

Напротив, Пентагон усиливает военное присутствие в Персидском заливе, перебрасывает авианосные группы в Красное море и наращивает авиаразведку в районе Ормузского пролива. Это уже не демонстрация силы — это репетиция удара.

Буквально на днях, 21 апреля, ВВС ЦАХАЛа провели учения, в ходе которых отрабатывали действия в случае ракетных ударов по израильским военным авиабазам. Цель учений — повысить боевую готовность в случае провала переговоров между США и Ираном. В Иерусалиме уверены: у Ирана есть всё, чтобы создать атомную бомбу и даже не одну. Это не просто разведданные — это политическое убеждение, проникшее в самые разные политические слои.

Впервые за десятилетие консенсус достигнут между правыми, центристами и даже рядом левоориентированных депутатов: Ирану с ядерной бомбой — не быть. А значит, Израиль готов нанести превентивный удар, даже без согласия Белого дома.

Проблема в том, что Соединённые Штаты не готовы гарантировать Израилю "разрешение на войну", но и не могут гарантировать ему безопасность. Поэтому Вашингтон усиленно модернизирует базы в Саудовской Аравии, Иордании, на Кипре и в Кувейте. Это — сигнал: дипломатия теряет время, армия — занимает позиции.

Именно в этот исторический миг на сцену вновь выходит Москва. Не как тень прошлого, не как вечный противник Запада, а как последний уравновешивающий фактор в мире, где все каналы коммуникации забиты взаимным недоверием и ядерным шантажом.

Хотя Москву давно вычеркнули из западной повестки дня, ближневосточные игроки продолжают обращаться именно туда. В то время как Белый дом и иранские радикалы обмениваются ультиматумами, именно Россия принимает у себя ключевых переговорщиков обеих сторон.

Сразу три фигуры в Кремле

В последние недели Кремль посетили сразу три знаковых фигуры. Министр иностранных дел Ирана Аббас Аракчи между первым и вторым раундом переговоров с американцами отправился в Москву для координации действий. Россию посещал спецпосланник президента США Дональда Трампа на Ближнем Востоке Стив Уиткофф — главный переговорщик как по российско-украинскому урегулированию.

Москву посетил и султана Омана, теневой переговорщик, от имени которого формируются все предварительные черновики будущего соглашения.

И хотя султан Хайсам бен Тарек Аль Саид планируют рассмотреть важнейшие направления для развития сотрудничества между Россией и Оманом, вряд ди тема Иран не будет одной из основных за закрытыми дверями.
Россия при этом не является просто сторонним наблюдателем в этом конфликте.

Наоборот — именно у Москвы есть уникальный набор инструментов, которых нет ни у одного другого участника процесса. Её возможности не ограничиваются декларациями или символическим участием — они реальны, предметны и подтверждены дипломатической практикой.

Первое, что делает Россию незаменимым участником — это фактический контроль над запасами высокообогащённого урана. Иран, несмотря на жёсткую риторику, уже в прошлом соглашался на передачу части своих запасов именно России. Это — компромиссный вариант, устраивающий всех: США получают уверенность, что материалы находятся вне контроля Тегерана, а Иран не теряет лицо, отказываясь от полного уничтожения стратегического ресурса.

Второй, не менее важный фактор — устойчивое политическое доверие в Иране. На сегодняшний день Владимир Путин остаётся, пожалуй, единственным лидером мирового уровня, кто имеет регулярный и рабочий контакт с верховным лидером Ирана, аятоллой Али Хаменеи. Это доверие выстраивалось годами, и оно позволяет российской стороне не просто высказывать предложения, но и быть услышанной — что крайне важно в ситуации, когда Иран всё больше закрывается от Запада.

Третий рычаг — прямая коммуникация с Израилем. Несмотря на известное охлаждение, возникшее после событий 7 октября 2023 года и обострения позиций по ХАМАСу, между Кремлём и Иерусалимом до сих пор существует устойчивый канал связи. Россия никогда не отрицала права Израиля на безопасность и не раз подтверждала готовность быть гарантом его территориальной неприкосновенности. Это позволяет Москве быть воспринятой в Израиле не как противник, а как сдержанный, но внятный партнёр в диалоге.

Рабочий механизм внешних гарантий

Именно поэтому только Россия может предложить жизнеспособный механизм внешних гарантий, включая возврат урана при нарушении условий сделки — и тем самым удержать регион от катастрофы. Это не просто дипломатия — это геополитическая нейрохирургия, требующая ювелирной точности. Владимир Путин сохраняет влияние в Тегеране, оставаясь главным внешним союзником Исламской Республики, при этом неукоснительно подчёркивая: Москва против превращения Ирана в ядерную державу.

Стоит отметить, что России совсем не выгодна эскалация ядерного конфликта. Она заинтересована в сохранении стабильности в регионе и понимает, что Иран с ядерным оружием может угрожать не только своим соседям, но и российским интересам в Центральной Азии и на Кавказе. Москва стремится избежать цепной реакции ядерного распространения, которая может повлиять на её собственную безопасность и внешнюю политику. Иными словами, сдержанный Иран в интересах России не меньше, чем в интересах Израиля.

Необходимо напомнить, что РФ уже участвовала в "сделке века" — ядерном соглашении 2015 года. И была против выхода США из него в 2018-м. С тех пор доверие Ирана к Европе и США было утрачено, но не к России. Даже сегодня, когда Россия параллельно ведёт военные действия на Украине и сохраняет связи с ХАМАС, дипломатический канал Москва-Тегеран-Иерусалим остаётся рабочим.

Особое значение в дипломатической роли России заключается в её способности быть посредником между Ираном и Израилем. Кремль всегда подчеркивал свою приверженность безопасности Израиля, и эта позиция не изменилась. В 2005 году, когда президент Ирана Махмуд Ахмадинежад призвал "стереть Израиль с карты мира", российское руководство на всех уровнях заявило, что никто не имеет права угрожать существованию другого государства.

Сегодня, в условиях нарастающей угрозы, Россия продолжает действовать как посредник, предлагая Израилю гарантии безопасности в обмен на участие в мирном процессе.

После двух раундов военных ударов между Ираном и Израилем в 2024 году Москва подтвердила свою готовность выступить посредником, подчеркивая важность прекращения цикла насилия и поиска путей разрешения конфликта, которые удовлетворяют обе стороны. Это предложение было выдвинуто Владимиром Путиным в октябре 2024 года, когда он заявил, что хочет видеть мир между Ираном и Израилем, а не военное противостояние.

В то же время у Дональда Трампа при всех его возможностях, амбициях и вполне понятном желании мира на Ближнем Востоке могут возникнуть проблемы дома с конгрессом. Ведь Тегеран требует от американцев невозможного — ратификации. А в ответ предлагает пока только обещания.

Россия же может выступить гарантом компенсации убытков в случае нового нарушения со стороны США. Такой шаг — абсолютно уникальный в международной практике, но именно он рассматривается как реалистичный вариант возврата доверия.

Непонимание в США и страхи Тегерана

Проблема в том, что Трамп продолжает видеть в России игрока, с которым можно договариваться, но часть его окружения — нет. А часть иранского истеблишмента боится, что Москва, добиваясь своих целей в отношениях с США, пожертвует интересами Тегерана. Израиль же сомневается в способности Москвы сдержать Иран, если тот всё же решит перейти к практическому созданию бомбы.

Тем не менее, у Москвы остаётся последний аргумент. Это доверие всех троих — пусть и разной степени. И пока ещё не ударили крылатые ракеты, у Путина остаётся шанс стать тем, кто спас Ближний Восток от ядерного пожара.
Это не пафос. Это — реальность, к которой пришёл весь регион.

Если дипломатия сорвётся, и Израиль нанесёт удар, Иран может ответить через Ливан, Йемен, Сирию. Начнётся масштабный конфликт, в который будут втянуты США, страны Залива, Турция и даже Индия и Пакистан — как косвенные акторы. Всё это — взрывная цепь, которую может остановить лишь один переговорщик.

Естественно, что Москва не идеальна. Её виденье мировой повести и собственная политика вызывает у многих вопросы. Но в данном случае речь не идёт о симпатиях или санкциях. Речь идёт о способности удержать мир на краю.

На Ближнем Востоке — как и во всём мире — доверие давно стало дефицитом. Лидеры великих держав слишком часто отказывались от собственных слов, особенно когда менялся политический курс или возникали новые интересы. США и ЕС не раз демонстрировали склонность пересматривать договорённости в одностороннем порядке, что делает любые устные гарантии, особенно от Дональда Трампа, малоприемлемыми для Ирана. Тегеран требует твёрдых, закреплённых юридически гарантий, но Белый дом их дать не готов.

Россия же не раз на деле доказывала, в том числе перед всем Ближним Востоком, что держит свои обязательства — от защиты до невмешательства, от энергетических соглашений и до транспортных коридоров — и именно это может сегодня стать главной гарантией нового компромисса и единственной альтернативой войне

РФ остаётся последним игроком, которому готовы выслушать все стороны, — и в этом её сила. Если не воспользоваться этой возможностью сейчас, следующая попытка может состояться уже после начала войны. А тогда дипломатия будет говорить уже с выжившими.

Читайте по теме: 

Иран, Израиль и США находятся на пороге надвигающаяся региональной войны

Почему тень атаки Израиля на Иран всё ближе, несмотря на паузу Трампа

Уточнения

Ира́н (ایران [ʔiˈɾɒn]), с 1979 года Исла́мская Респу́блика Ира́н (перс. جمهوری اسلامی ایران‎ — Джомхури́-йе Эслɒми́-йе Ирɒ́н; до 1935 страна была известна также как Пе́рсия) — государство в Передней Азии со столицей в Тегеране.

Орму́зский проли́в (араб. مَضيق هُرمُز‎ — Madīq Hurmuz, пролив Хурмуз; перс. تنگه هرمز‎ — Tangeh-ye Hormoz, пролив Хормоз) — узкий, стратегически важный пролив, соединяющий Персидский залив на юго-западе с Оманским заливом на юго-востоке и далее с открытым океаном.

Ома́н (араб. عُمَان‎ [ʕʊˈmaːn]), официальное название — Султана́т Ома́н (араб. سَلْطَنَةُ عُمَان‎ [saltˤaˈnaːt(u) ʕʊˈmaːn]) — государство в Передней Азии, на юго-востоке Аравийского полуострова.