Институты Конфуция в Казахстане навредили Китаю

В последнее время всё чаще в лентах СМИ появляются новости о том, как китайские компании создают комфорт и удобства для местных жителей в Казахстане. Деловое сотрудничество между двумя странами активно развивается, китайские предприятия успешно функционируют в стране. Казалось бы, всё гладко и без изъянов. Но…

Экономическое партнёрство между двумя странами вышло на другой уровень, после того как Китай запустил в 2013 году "Экономический пояс Нового Шёлкового пути" (часть проекта "Один пояс — один путь"). Китайские политики стали рассматривать Казахстан как необходимую часть общей мозаики: всё же природные ресурсы и географическое положение — мост между Европой и Азией.

Ещё в феврале 2016 года Дарига Назарбаева, старшая дочь первого президента Нурсултана Назарбаева, тогдашний заместитель премьер-министра Казахстана, заявила, что дети должны изучать китайский язык:

"Китай — наш друг, торговый партнёр и крупнейший инвестор в экономике нашей страны… В ближайшем будущем нам всем нужно будет знать китайский язык".

В её заявлении не только подчёркивались экономические отношения между Китаем и Казахстаном, но и содержался призыв к укреплению культурных связей между двумя странами, а именно посредством изучения языков.

Однако, несмотря на экономические выгоды, обещанные китайцами, казахи опасались слишком тесных связей с Китаем. Многие группы в Казахстане полагали, что Китай намеревается эксплуатировать ресурсы Казахстана и извлекать выгоду для себя. Также не лучшим образом повлияли на имидж Китая обвинения в притеснении уйгуров, этнической группы, имеющей тюркские корни с казахами. Эти факторы, а также опасения, что чрезмерная зависимость от Китая ударит по суверенитету Казахстана, способствовали общей атмосфере настороженности.

Атмосфера, которая царила в обществе, сигнализировала Китаю, что экономических и материальных аспектов недостаточно, чтобы купить лояльность Казахстана. Официальные лица в Пекине осознали, что Китаю необходимо позиционировать себя как союзника, который будет сотрудничать с Казахстаном для достижения взаимных интересов. КНР было необходимо "завоевать сердца и умы" казахов, поэтому правительство перешло к демонстрации мягкой силы. В частности, в Казахстане были открыты Институты Конфуция, организации, где можно было изучать китайский язык.

Мягкая сила Китая — основные ошибки

Известный американский политолог Джозеф Най определил мягкую силу как способность одной страны влиять на другие страны, чтобы они "делали то, что им надо", поскольку принимают ценности обладателя мягкой силы. Най утверждал, что "мягкая сила" предполагает жонглирование такими факторами, как

культура,
идеология
и институты.

Министерство образования Китая основало Институты Конфуция в 2004 году, чтобы продвигать свои культурные ценности во всём мире. С момента основания первого института в 2004 году их количество выросло примерно до 540, функционируя в 161 стране (данные за 2020 год). Принимая во внимание масштаб и размах деятельности институтов, становится понятно, что они выступают самым важным ресурсом Китая в продвижении программы мягкой силы.

В Казахстане первый Институт Конфуция был создан при Институте им. Л. Н. Гумилева в Нур-Султане в 2007 году. К 2021 году это число выросло до пяти, их открыли при высших учебных заведениях в разных крупных городах. В частности, в Актобе и Караганде, что неудивительно, ведь там находятся большие запасы нефти и угля. Соответственно, в этих городах работает несколько китайских предприятий. Студенты, обучающиеся в этих университетах, имеют больше деловых стимулов для изучения китайского языка.

Однако всё же институты оказались неэффективны, поскольку не повлияли на массовое восприятие Китая в Казахстане. Большинство казахов изучают китайский, чтобы получить практические навыки для карьерного роста, а не потому, что им искренне интересен Китай.

Также институты столкнулись и с критикой: за склонность рисовать идеализированный портрет Китая, ограничивая дискуссии по политическим вопросам. Более того, Пекин сводит к минимуму усилия неправительственных организаций по продвижению китайского языка и культуры.

Эти действия идут вразрез с теорией Ная, поскольку он утверждает, что гражданское общество и негосударственные институты, а не правительство, играют важную роль в укреплении мягкой силы.

Негосударственные инициативы кажутся более искренними, если же доминирует государство, то мягкая сила уже может сойти за политизированную пропаганду. Роль, которую китайское правительство играет в работе Институтов Конфуция, подрывает имидж этих культурных центров, изображая их как троянского коня политической программы Пекина.