Николай Межевич: белорусские айтишники переоценили свою роль

Что такое экономическая модель Лукашенко, как на Белоруссию повлияла поддержка России и какой может быть современная война, рассказал ведущей "Правды.ру” Любови Степушовой руководитель Центра белорусских исследований Института Европы РАН Николай Маратович Межевич.

Экономическая модель Лукашенко

— Николай Маратович, какое у вас сложилось впечатление от прошедшего Всебелорусского народного собрания?

— Я себя почувствовал моложе на 35 лет, такое ощущение, что идет трансляция ХХVII съезда КПСС. Ну и сам был тоже в коммунистической партии, в районных партконференциях участвовал, в институтской тоже.

Хотел президент Лукашенко или нет, но это собрание восприняли и в республике, и за рубежом как свидетельство, что власть в Белоруссии удержалась. Это некий рубеж: люди собрались в феврале и подвели итоги полугода политической нестабильности.

Экономическая модель оказалась достаточно устойчивой даже в таких чрезвычайных условиях. Граждане республики поддержали власть не по идеологическим критериям, а традиционным экономическим поведением. Они покупали, зарабатывали примерно так, как 2-3 года назад. Да, сейчас это победа. Означает ли это, что можно жить без реформ? У меня серьезные сомнения. Реформы нужны:

• в экономике,
• политике.

Президент сказал, что рыночный путь реформ не состоится. Александр Григорьевич даже упрекнул Россию, что у нас рынок.

— Это меня поразило: "Мы не собираемся вставать на колени перед бизнесом, как это сделали в России". Значит, рыночной экономики не будет?

— Никто в 90-е годы возвращаться не планирует в Москве. Замечание Александра Григорьевича было ориентировано на 90-е, ну, может быть, первые пять лет нового века, когда наши институты находились, мягко говоря, в плохом состоянии. Белорусская ситуация — это выход из кризиса раньше. У нас в 2000 году были последствия дефолта, рыночная стихия, тяжелая ситуация — в Минске уже было легче, была запущена модель Лукашенко. Но сейчас-то мы вышли на стабильный характер развития. Да, это не идеальный рынок. Но в целом соотношение рынка и государства сбалансированное.

Поэтому позиция Александра Григорьевича выглядит не очень убедительно. Видно, что он обиделся на бизнес. Бизнес, особенно интернациональный, айтишники белорусские, в значительной степени его не поддержал. То есть он им создал условия как лидер государства, а они его не поддержали. Зарплаты в белорусском IT-секторе вполне конкурентны российским или польским, но при этом средний уровень зарплат в республике меньше.

Хорошие белорусские айтишники чувствовали себя, как при коммунизме. И дальше люди, имеющие экономический потенциал и в известной степени экономическую власть, решили попробовать себя в политике.

Они решили, что в Белоруссии, которая будет под бело-красно-белым флагом и без Лукашенко, им будет лучше. Они явно переоценили свою роль в экономике. Ибо Белоруссия как государство стоит не на их плечах, а на плечах работников:

• аграрного сектора,
• промышленности,
• сферы услуг.

— Еще и на плечах России. Состоялась бы эта отличная белорусская модель, если бы не было поддержки России? Кредитами, льготными газом и нефтью, открытым рынком для белорусских товаров.

— В том виде, в котором белорусская модель существует сегодня, без особых отношений с Россией не состоялась бы.

Это не означает, что белорусское государство не могло бы жить без особых торгово-экономических отношений с Россией, но это была бы другая экономика, с другими результатами, проблемами, системой власти.

Потому что десятилетия особых отношений выгодны и России, и Белоруссии, но с точки зрения экономической прибыли, конечно, Белоруссии они выгоднее.

— России-то чем выгодно?

— Факт наличия торговли предполагает наличие взаимной выгоды. Если бы белорусские товары не были востребованы, они бы не продавались. Другое дело, что если бы не было предложения, мы бы получили какую-то другую продукцию. Мы загружаем белорусские агромощности своими заказами. У нас нет такой системы импортозамещения, которая бы позволяла отказаться от белорусской продукции, продукции бывших советских республик и дальнего зарубежья. У нас все равно продукция приходит из очень многих стран.

Война бывает разная

— Я бы поняла, если бы Лукашенко гнал свои удобрения через российские порты, а он только сейчас сделал это с нефтепродуктами. Это для России выгодно. А то он же всё через Клайпеду.

— Это для России может быть и невыгодно. Потому что Белоруссия — наш военно-политический союзник. Когда мы считаем деньги, это правильно. Но мы еще должны понимать, что у нас особые торгово-экономические отношения, которые базируются на особом характере военно-политических отношений.

— Хотели мы авиабазу сделать в Лиде, а Лукашенко отказал. А потом, современная война — это ракетные удары. Ну чем Белоруссия нам может помочь?

— Война бывает разная. Можно из центра Сибири послать ракету в центр США, но есть нюанс: победа в войне — это закрепление своих войск на территории противника.

Вы можете стрелять ракетами сколько угодно, но пока ваш флаг не поднят над территорией противника, вы не победили и не проиграли.

И в этом смысле никто "белорусский балкон" не отменял. Нашим абсолютно недрузьям из НАТО ясно, что дорога до Смоленска лежит через Минск. А это не самая лучшая дорога. И там наших врагов будут ждать сюрпризы.

На всебелорусском собрании прозвучал тезис, крайне важный для нас, о том, что концепция нейтралитета себя исчерпала.

Я думаю, что и наш президент в курсе этого. Понятно, что нам не скажут всего, что будет за закрытыми дверями сказано между двумя лидерами, но потом мы это так или иначе увидим или услышим. Если мы увидим развитие республики как нашего союзника, то с союзником и торгово-экономические вопросы решаются иначе. Если это нейтральное государство — другой вариант. Ну а если это враг, как сегодня Литва: демонстративный, маленький, но предельно злобный враг — это третий сценарий.