Станет ли Россия главным модератором Евразийского пространства

В уходящем 2020 году помимо кризиса и коронавируса по всему миру обострились конфликты на постсоветском пространстве. Россия показала, что остается стабилизирующим фактором. Может ли роль России быть большей? Что для этого требуется? На эти и многие другие вопросы ведущего Игоря Шатрова ответил старший научный сотрудник Института постсоветских и межрегиональных исследований РГГУ Александр Гущин.

Читайте начало интервью:

Почему возобновились конфликты вокруг России

Неизбежные уроки Карабахской войны

Почему Приднестровье — не Карабах

Байден сразу на Донбасс не полезет

Как стабилизировать ситуацию по периметру России

— Александр, вы сказали, что в Абхазии и Южной Осетией сейчас все спокойно, потому что большую роль сыграло признание их Россией. Большой вклад Россия вносит и в стабилизацию других конфликтов.

— Да. Хотя это решение, не скрою, несет определенные политические издержки и довольно серьезные в контексте отношений с Грузией и восприятия России в грузинском обществе.

До сих пор этот фактор присутствует, но теперь он уже не такой болезненный, как был в девятом году, когда на конференциях было очень сложно разговаривать с грузинскими коллегами. Сейчас, конечно, ситуация серьезно изменилась.

Россия четко показала, что этот вопрос для нее сегодня закрыт. Совершенно понятно, что такие признания делаются раз и навсегда.

В отношении Украины и Молдавии, конечно, надо принимать во внимание определенные особенности. Все-таки здесь вопрос имеет более геополитический характер.

— Есть ли у России какие-то права и преимущества для того, чтобы претендовать на роль главного модератора на Евразийском пространстве? Или их больше у других игроков — Соединенных Штатов, Европы или Китая?

— У нас есть преимущество — это политика безопасности, которую можем проводить. Сдерживание вооруженных конфликтов и недопущение террористической угрозы — важнейшие факторы.

Выбор ценностей

У нас все-таки есть и важный ценностный фактор, потому что значительная часть обществ не только азиатских, но и европейских государств не тяготеет к тем ценностным выборам, которые сегодня делаются и навязываются элитой на Западе. А геополитика — это, конечно, еще и ценностный вопрос.

У нас есть серьезный актив — опасения элит этих государств в связи с проникновением внешних игроков в их внутренние структуры. Россия, безусловно, может очень положительно сыграть на этом факторе сейчас и в будущем.

Но без модернизации и создания более эффективной экономической социальной модели внутри страны в стратегическом плане это влияние будет постепенно сокращаться.

Военный фактор, безусловно, важен. Присутствие миротворцев — востребовано, это — все правильно, несение политики безопасности правильно, но это — только один из элементов, компонентов.

Сотрудничество

Первостепенную роль играет фактор сотрудничества, которое осуществляют наши крупные компании, например, Росатом. В результате уже начала работать Белорусская АЭС. Теперь в Узбекистане идет строительство атомной электростанции. Много других наших компаний осуществляют проектную работу.

Важно, что вся эта работа должна зиждиться на очень внятном и четком стратегировании того, что Россия никуда из того, что мы называем ближайшей Евразией, не уходит.

Она будет оставаться очень серьезным фактором в этом регионе, помогая этим странам преодолевать многочисленные серьезные вызовы, которые сегодня мы видим на этом пространстве.

Биполярность с многополярностью

В условиях формирования новой биполярной системы идет рост и усиление средних держав, таких как Польша, Турция и так далее.

Это тоже несет в себе риск региональных конфликтов, возможной хаотизации в какой-то степени, до некоторой степени вестфализации, то есть — возврата к отдельным компонентам тех систем, которые были раньше в международных отношениях.

В данном случае Россия в стратегировании, конечно, должна исходить из понимания того, что политика соседства — это ключевой элемент нашей внешней политики, а не просто прагматизация и тем более ни в коем случае не уход в себя.

Мы имеем все возможности, в том числе социально-экономические и интеллектуальные, для того, чтобы совместить активную внешнюю политику на евразийском пространстве и более эффективное внутреннее развитие.

Тем более, что одно не возможно без другого. Эти вопросы можно продвигать, решать только в связке. И это нам вполне по силам.

— Будем на это надеяться. Хотя уходящий год ясно показал, что все планы могут резко обрушиться мощным форс-мажором. Горизонт планирования сильно сократился коронавирусом, который постоянно преподносит нам новые сюрпризы, не дает расслабиться. Но будем заканчивать на оптимистичной ноте. Что бы вы хотели пожелать в 2021 году?

— Да, конечно, можно и нужно делать выводы из нынешнего кризиса и пандемии. Частично мы коснулись этих проблем и некоторые выводы уже сделали.

В Новом году я бы хотел пожелать всем, конечно, здоровья, радости, удачи, исполнения желаний и преодоления проблем, которые были в этом году. Надеюсь, что 2021 год все-таки принесет меньше неприятностей и будет более для нас позитивным.