Молдавии Приднестровье не нужно, люди точно

Можно ли сравнивать Карабахскую и Приднестровскую ситуации? Что общего и в чём разница у конфликтов на постсоветском пространстве? Почему власти Молдавии претендуют на Приднестровье, но граждане этой страны не хотят, чтобы приднестровцы принимали участия в их внутренних делах?

Возможно ли обострение в Приднестровье? Обо всем этом и многом другом в эфире программы "Геополитическая кухня" политологу Игорю Шатрову рассказала доцент кафедры международных отношений Северо-западного института управления РАНХиГС, министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики в 2012–2015 годах Нина Шевчук.

— Нина, война в Карабахе напомнила, что на постсоветском пространстве до сих пор существуют неразрешенные конфликты. Мы смирились с ситуацией в Приднестровье, потому что там — уже давно достаточно спокойно. Это непризнанное государство существует, там живут и работают люди. Не случится ли обострение в Приднестровье?

— Очень сложно проводить параллели, потому что конфликты в Карабахе и Приднестровье — очень разные. Хотя, конечно, есть много схожих черт у всех конфликтов на постсоветском пространстве.

Тем более не надо рефлексировать по поводу введения российских миротворцев в регион конфликта. Я этому возрадовалась, потому что в 1992 году именно этот фактор сыграл ключевую роль в прекращении кровопролития.

Потому что миротворцы были введены в Приднестровье очень быстро, Россия проявила решительность, стороны прекратили огонь и зафиксировали это соответствующим соглашением. Именно поэтому размах конфликта у нас был меньше, чем в других местах.

Но травматическая память войны все равно есть, потому что жертвы были. Молдавия до сих пор, кстати, не озвучивает количество жертв с ее стороны.

Молдавия подала заявку на вступление в ООН в 1992 году. Но нормы не позволяют стать её членом государствам, на территории которых идут войны. Война и конфликт с юридической точки зрения классифицируется по количеству жертв.

Молдавия количество жертв скрывала. И сейчас она их не называет, потому что это — ответственность. С приднестровской стороны эти цифры никогда не скрывались.

Известно, что в общей сложности было около 1000 жертв. Конечно, это несопоставимо с нагорно-карабахской ситуацией. Но это — исключительно благодаря роли российских миротворцев.

— На фоне других конфликтов приднестровский выглядит легким, лайт-версией, просто какой-то обычной соседской ссорой. Да, погибли люди, но действительно не настолько много, как в других местах. Ситуация даже похожа на спор регионов.

А люди общаются между собой, работают на другой территории, границы как таковой нет. Как будто и не было войны, для молодого поколения это — уже вообще история. Вы уже привыкли к такому положению?

— Да, все так, но это — убаюкивающий эффект от термина "замороженный конфликт". Там же действительно ничего не происходит. Конфликт заморожен. Люди сейчас не убивают друг друга, они научились как-то общаться. Это, конечно, очень хорошо.

Но мне всегда приходит в голову один пример. Наверняка, у каждого человека есть сосед, который ему не очень-то нравится, с которым были какие-то разногласия. Ну сосед — и сосед, соседей не выбирают, нужно как-то жить.

Вы ежедневно встречаетесь с этим соседом, здороваетесь, может быть, даже интересуетесь, как его здоровье. А теперь представьте, что ваши квартиры объединят или вам предложат по каким-то причинам совместно жить с этим соседом. Ваши отношения изменятся в ту же секунду.

Вот у нас — убаюкивающий эффект, потому что мы живём в разных квартирах. Но непризнанность и замороженность не отменяет существование конфликта.

Не принято об этом говорить, но в зоне безопасности, которая контролируется российскими миротворцами, инциденты происходят довольно часто.

В городе Бендеры, который встретил войну в 1992 году, там велись очень активные вооруженные действия, сейчас действуют силовые структуры обеих конфликтующих сторон — полиция молдавская и милиция приднестровская, и те, и те вооружены.

В этой зоне вообще — довольно много оружия, которое, как мы знаем из классики, все-таки имеет свойство стрелять.

Молдавии приднестровцы не нужны

Опять же не принято говорить, но сегодня Молдавия, наверное, сама не хотела бы, чтобы жители Приднестровья интегрировались в ее общественно-политические процессы. Последние выборы в Молдавии это хорошо проиллюстрировали.

Молдавские радикальные силы имеют свои структуры, в которые входят, в том числе ветераны вооруженных действий 1992 года — комбатанты, те самые, которые пытались с оружием в руках навести якобы конституционный порядок, как они это называли.

Они не просто существуют, но и действуют до сих пор. Эти организации перед выборами организовывали провокации, запугивали приднестровцев, угрожали расправой, распространяли листовки и так далее.

Когда проходили выборы, дороги блокировались радикальными силами. И не только эти маргинальные организации так действовали. С ними там были депутаты молдавского парламента и общественные деятели Республики Молдавия.

На дороги в сельской местности выбрасывались шипы. Естественно, пострадали люди и их автомобили. Полиция молча смотрела на распыление газовых баллончиков в лица приднестровских пожилых людей.

Пока мы живем в разных квартирах: приднестровцы — в Приднестровье, а молдаване — в Молдавии, вроде бы все хорошо. Как только приднестровцы зашли, им сразу же показали, что им тут не место.

Приднестровцам ясно дали понять: ребята, не вмешивайтесь в нашу жизнь и держитесь подальше. Это же — очень серьезный сигнал. И это ясно и наглядно свидетельствует, что властям и простым гражданам Молдавии приднестровцы не нужны.

Беседовал Игорь Шатров

К публикации подготовил Юрий Кондратьев