Россия может помирить Саудовскую Аравию и Катар

Внезапно возникший конфликт, пока еще выражающийся в разрыве торгово-экономических отношений между Саудовской Аравией и Катаром, на самом деле имеет для России очень важное значение. Хотя, казалось бы, обе стороны являются верными сателлитами США, а к нам относятся достаточно недружественно.

Фото: Фото: AP

Фонды КСА и Катара поддерживали терроризм и сирийских мятежников, тогда как Россия выступала на стороне законного правительства Сирии. Но в Катаре уже давно сообразили, что бесконечно тратить свои деньги в условиях острого финансового кризиса на поддержку сирийского мятежа просто безрассудно.

Они сделали ставку, как игроки казино. Сотрудники злачных заведений хорошо знают, что арабские шейхи очень любят испытывать судьбу. Именно так они и относятся к азартным играм: не как к погоне за деньгами, а как к возможности испытать судьбу. Хотя пророк Муххамед настрого запретил мусульманам играть в азартные игры.

Но именно в азартную игру катарцы в очередной раз сыграли в Сирии, надеясь победить так же, как им удалось это сделать в Ливии. С помощью мощнейшего инструмента в виде телеканала "Аль-Джазира" они вместе с Ливией и Муаммаром Каддафи уничтожили грандиозную программу по строительству газосжижающих заводов.

Каддафи решил вложиться в эту программу, кстати говоря, оглядываясь на Катар, когда понял, что европейцы очень серьезно настроены на создание совершенно нового глобального газового рынка вместо регионального, который будет ориентироваться на спотовые цены и строиться на диверсификации поставок, в том числе за счет демпинга.

Тогда "Аль-Джазира" и начала кампанию по свержению ливийского режима. Каддафи погиб именно в результате предательства. Десятки миллионов долларов получили командующие дивизиями, которые открыли фронт и позволили натовцам захватить и разрушить Ливию. Нынешнее поколение лидеров НАТО довольно жуткое, оно опасно тем, что распробовало вкус крови. Хотя после Второй мировой войны европейцы думали, что войной нельзя решить политические проблемы.

У США были вьетнамская и корейская войны, которые приводили к огромным затратам, но не позволяли натовцам добиться своих целей. Однако после того, как они разбомбили Югославию, захватили Ирак и Ливию, они решили, что насилие и война — это нормальный, эффективный и выгодный для них способ ведения дел.

Натовцы сейчас не имеют противоядия, прививки против войны. Звери, которые распробовали вкус человеческой крови, начинают охотиться на людей и убивать их, это становится частью их жизнедеятельности. Именно поэтому так расстраивают результаты выборов во Франции, на которых победил Макрон, часть поколения лидеров, любящих вкус крови. Меркель в Германии тоже относится к этому поколению.

Глубинная причина острого конфликта в Катаре — это борьба за контроль над городом Идлиб в Сирии. Он расположен в зоне, где за безопасность отвечают турки. Это традиционная вотчина "Братьев-мусульман", которые являются братской организацией правящей турецкой Партии справедливости, а также поддерживаются Катаром. В Саудовской Аравии "Братья" запрещены.

Таким образом у Катара и Турции фактически союзные отношения. И Катар сейчас начинает перехватывать контроль над внутренними органами в Идлибе. С самого начала войны в 2012 году сирийское руководство говорило, что единственный регион в Сирии, где невозможно военное, а необходимо искать политическое решение, — это Идлиб. Потому что Идлиб — единственный регион, где большинство населения не поддерживает правительство Башара аль-Асада.

Сейчас же мы видим, что сирийцы просто не хотят воевать в Идлибе. Они с самого начала добивались прекращения войны. Целью сирийцев и российских воздушно-космических сил и офицеров из группы примирения было заключение мира. Сейчас настал тот самый момент, когда большинство мятежников согласилось прекратить огонь и приступить к политической деятельности, участвовать в выборах, агитировать, предлагать свои программы.

Это именно то, чего хотел Башар аль-Асад и российские руководство. В Идлибе тоже будут проходить выборы, они изберут депутатов парламента, направят своих людей в Дамаск, начнут формировать органы местного самоуправления и бюджет. Это нормальная политическая жизнь, где доминирует оппозиция.

Но нынешний конфликт между Катаром и Саудовской Аравией показывает, что все далеко не так просто. Катар и КСА сцепились в мертвой схватке, потому что ваххабитские группировки, которые поддерживались Саудовской Аравией, вдруг обнаружили, что когда у них было оружие, они могли выступать только от чьего-то имени. А теперь все будет решаться политически, и даже огромные саудовские деньги им не помогут. Но деньги и у саудовцев кончаются.

Саудовцы обнаружили, что в такой ситуации они теряют вообще все. Если у Катара есть хотя бы один регион в Сирии, где его сторонники доминируют и могут формировать органы местного самоуправления, направлять своих представителей в парламент страны, то у саудовцев нет ничего. То есть миллиарды долларов выброшены впустую. Ставка не сыграла, потеряно все, остается только фиксировать огромные убытки. Саудовцы сейчас будут искать виноватого. 

Российская дипломатия проявила себя в этой ситуации совершенно блестяще. Мы видим, что с просьбами разрешить создавшийся конфликт катарские и саудовские принцы обращаются к президенту России. Именно Москва может и должна сыграть роль стабилизирующего посредника.

Владимир Путин в документальном фильме Оливера Стоуна говорит, что НАТО ведет себя категорически агрессивно, однако у России есть свой ответ. Но все дело в том, что инициатива находится в руках у натовцев, мы реагируем на их действия, не ведя при этом свою собственную агрессивную политику.

Именно поэтому такая позиция Владимира Путина верна: у нас есть ответ, возможно, что он грубый, но он справится с теми вызовами, которыми НАТО окружает Российскую Федерацию. Мы обеспечим стратегический баланс и сумеем нанести США и их союзникам по НАТО неприемлемые для них потери. 

Наша дипломатия должна быть по-хорошему агрессивной, мы должны сами навязывать свою политическую волю, а не препятствовать навязыванию их политической воли нам. У России есть свои инструменты достижения политических целей.