19.06.2014 19:12 (Обновлено: 10.05.2020 16:26)

На авиаудары Киев пошел из-за трусости армии

Очередной гость в прямом эфире видеоканала Pravda. Ru выступал инкогнито, точнее, под псевдонимом: Алексей Петрович Белозерский. Он хорошо известен в СМИ и блогах под этим никнеймом. Это военный специалист, один из руководителей Центра координации сопротивления Новороссии. Разговор шел, конечно, о войне на Юго-Востоке и вариантах развития событий.

— Возможно ли на данный момент вообще прекращение этого конфликта? И возможно ли быстрое решение?

— Решение конфликта на данный момент невозможно в принципе, поэтому быстрого решения я бы не ожидал ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах. Следует понимать, что тот процесс, который происходит, займет по меньшей мере год. В любом случае зима для Юго-Востока будет достаточно тяжелой, холодной и, по всей видимости, голодной. Судя по последним действиям, ходу войсковой операции, которую проводит Киев, они вынужденно отказались от ввода крупных контингентов войск в промышленную агломерацию Донецка и Луганска.

Границы этой агломерации удивительным образом практически совпадет с картой боевых действий. Не имея возможности собрать достаточного количества личного состава и боевой техники, Киев принял решение попытаться отрезать Донецк и Луганск от границы. Первая стадия операции уже началась. Хотя уже рапортовали о каких-то успехах, но натолкнувшись на организованное вооруженное сопротивление, в настоящий момент обе группы, которые продвигались вдоль границы, одна — с юга, другая — с севера, вынуждены откатываться.

— Вы говорите о первой стадии. А авиаудары и артобстрелы по Славянску, Луганску, Семеновке, другим городам и поселкам, достаточно активные действия со стороны украинских военных, это какая была стадия? Это была другая операция или такое предупреждение?

— Нет, это была вторая стадия, скажем так, первого сражения за Славянский плацдарм. Начинали они достаточно обычно, недооценивая противника, считая, что у Стрелкова в распоряжении горстка вооруженных ополченцев и какое-то количество местных активистов, плохо вооруженных и плохо обученных. Поэтому они попытались несколькими группами просто войти в город, но дело в том, что иметь желание и готовность убивать — недостаточно. Необходимо еще иметь готовность умирать за выполнение своих целей. Вот к этому штурмовые батальоны украинских националистов оказались совершенно не готовы. Натолкнувшись на ответный огонь со стороны блок-постов ополченцев, они сразу же начали откатываться назад, кричать в эфире в открытую о необходимости авиационной, артиллерийской поддержки, но в то время они ее не получили.

Дальше все развивалось в рамках достаточно понятной логики. Не имея обученной пехоты, которая готова нести потери и вести бой в городских условиях, с каждой неделей киевское руководство было вынуждено задействовать все более и более тяжелые системы вооружения. Они начинали со 120-миллиметровых минометов, а закончили 240-миллиметровыми минометами. То есть это артиллерия так называемая, артиллерия большой, особой мощности, работавшая по населенным пунктам.

— Они сравнивают с землей жилые поселки. Какая цель этих действий? Напугать? Вынудить люди разбежаться? Так все напуганные пытаются разбежаться, их еще и не выпускают. В чем смысл таких действий?

— На мой взгляд, они о гражданском населении не думают вообще. Но испытывают некоторую надежду, что под огнем тяжелой артиллерии и авиаударами ополченцы будут оставлять занимаемые позиции, и тогда пехота Киева сможет пройти сквозь них без особых потерь. Там, где этого не происходит, возникает определенный позиционный тупик, который сводится к ежедневным, достаточно обычным уже, к сожалению, перестрелкам и авиаударам.

— То есть вы говорите, что они не рассчитали силы сопротивления, полагая, что там горстка людей. Но при этом везде, во всех СМИ они постоянно пишут, что там очень хорошо вооруженная армия российских диверсантов, чеченских боевиков оказывает сопротивление, и поэтому украинской армии очень тяжело бороться. Получается, с одной стороны, они говорят про многочисленную оснащенную армию боевиков, а сами думают, что это горстка?

— Вообще-то, верно вы подметили — это совершенно противоречащая логике позиция Киева, в которой все на самом деле перевернуто с ног на голову. Во-первых, части регулярной армии на практике очень редко принимают участие в боевых действиях, поскольку сам Киев считает их ненадежными. Поэтому основная масса войсковой группировки составляет примерно 25 тысяч человек общим количеством, она задействована на блокпостах и обеспечении тех, кто воюет. Воюют батальоны национальной гвардии и так называемые спецбатальоны, которые сформированы в основном из сторонников "Правого сектора". Их численность наращивается.

На сегодняшний день Киев обладал двумя так называемыми батальонами национальной гвардии общим количеством около 800 человек и тремя специальным батальонами. Но называть их батальонами, конечно, преувеличение, поскольку по численности — до 200 человек — они представляли собой что-то вроде усиленных рот. Их выучка оставляет желать лучшего, хотя они, конечно, учатся день ото дня, тем не менее каких-то масштабных согласованных действий проводить они не могут.

В известной степени Юго-Восток спасает то, что киевское командование за прошедшие полтора месяца так и не смогло наладить — единое командование так называемой антитеррористической операцией, то есть увязать по взаимодействию министерство обороны, внутренние войска, специальные подразделения СБУ и МВД, национальную гвардию и штурм-батальоны "Правого сектора" в единое целое. Получается довольно странная ситуация, когда президент Украины Порошенко объявляет о создании гуманитарных коридоров и на следующий же день штурм-батальоны "Правого сектора" начинают вооруженную операцию, полностью наплевав на заявления украинского президента.

Читайте также: Днепропетровск — новая мишень Киева

— Так же и в СМИ. Недавно был скандал в прямом эфире ток-шоу "Шустер-лайф" Савика Шустера. Его хороший друг, который не обладает никакими симпатиями к России, журналист Марк Франкетти из московского отделения Sunday Times сказал, что ополченцы — это обычные люди, у которых мало военного опыта, но они взяли в руки оружие, потому что их домам угрожает опасность. Получается, все-таки информация о том, что это обычные люди, стала как-то доходить до людей?

— Точно так. Но в целом обычные жители центральной, западной Украины находятся в своего рода информационной блокаде еще со времен Майдана.

— Может, даже с 1991 года, когда Союз распался?

— Да, соглашусь. Поэтому они с удивлением узнают от знакомых либо через независимые средства массовой информации о том, что все на самом деле не так. Если смотреть правде в глаза, то боевые действия начинались с разрозненных и неорганизованных действий обычных ополченцев — местных жителей, как правило, плохо вооруженных, плохо подготовленных. У них была всего лишь одна цель — защитить собственные населенные пункты от тех батальонов, что угрожали туда войти. Эти люди в то время не очень понимали, за что они воюют, но они прекрасно понимали, против чего они воюют.

У них могут быть разные политические взгляды, убеждения, мысли о будущем, но всех их объединяет одно и то же: они категорически отказываются идти под власть нынешнего киевского руководства. Это та платформа, которая сплотила очень разных людей. Среди ополченцев есть и бизнесмены, и рабочие, и журналисты, и диджеи, и даже одна танцовщица из ночного клуба.

Протест до сих пор носит еще поверхностный характер. Многие занимают выжидательную позицию. Тем не менее понимают все угрозы и хотя бы какую-то косвенную помощь ополчению все же оказывают. К сожалению, у большинства населения Юго-Востока была некая иллюзия, что после начала боевых действий Россия должна была немедленно вмешаться вооруженным путем. Сталкиваясь с тем, что этого не происходит и вооруженная помощь со стороны России не наращивается, не введена воздушная блокада, не пресекаются попытки применения тяжелого вооружения против населенных пунктов, начинают распространяться достаточно пораженческие панические настроения, что российское руководство отказалось поддерживать вооруженный протест, Путин все слил.

Поэтому нас ждет поражение, что мы — сирые и убогие — можем сами сделать? Но наиболее мотивированная часть с этим не согласна.

С другой стороны, достаточно посмотреть на общие количественные характеристики украинской армии. За все время принудительной частичной мобилизации, формирования дополнительных частей Киеву удалось сосредоточить на востоке группировку порядка 24-25 тысяч человек. При этом военнослужащие частей регулярной армии действительно ненадежны, их, как правило, разбавляют сторонниками "Правого сектора" в количестве 1:1, даже не доверяя самостоятельно держать оборону аэропортов.

В частности, в Луганске на 200 военнослужащих приходится 200 вооруженных представителей "Правого сектора", у которых основная задача — смотреть за тем, чтобы военные не сложили оружие и не вышли с белым флагом. Так что, ударный кулак у Киева достаточно ограничен.

Да, ополчение недостаточно вооружено, недостаточно экипировано, недостаточно обучено. Пока еще до конца не выработана система централизованного командования — идет процесс стихийного переподчинения разных возникающих групп. Они первоначально создаются с мыслью родную станицу удерживать, а больше мы никому не доверяем и вправо-влево не пойдем. Но такое в корне невозможно и приведет в итоге к поражению, поэтому они вливаются в общее сопротивление. 24-25 тысячам контингента Киева противостоит примерно 10-12 тысяч человек ополчения, которое сосредоточено в густонаселенном промышленно развитом районе.

Было уже семь так называемых штурмов Мариуполя, каждый из которых заключался в показательной стрельбе, торжественном вхождении в город, водружении украинского флага. Каждый раз все происходило по одному и тому же сценарию. Но как только cолнце начинало опускаться за горизонт, части "Правого сектора", участвовавшие в штурме, немедленно сворачивались и город покидали. Потому что они прекрасно понимали, что оставаться ночью в здании областной государственной администрации Мариуполя — практически подписать многим из них смертный приговор. То есть повторения именно такой тактики действий следует ожидать и в будущем.

— Главный редактор "Луганской правды" Оксана Лощенова как раз после ужасного авиаудара говорила в нашем эфире, что просто страх и ненависть живет в людях, но в то же время нет стопроцентной поддержки позиции Новороссии. А многие украинцы поддерживают Киев и даже были какие-то очень злобные комментарии по поводу смертей, даже писали гадости про погибших людей…

— Жителей Юго-Востока Киев объявил колорадами, ватниками, быдлом. Если раньше они предлагали обнести Донбасс колючей проволокой, то теперь говорят, что его надо заселить выходцами с Западной Украины, а всех несогласных и непокорных недочеловеков — утилизировать. Такое направление киевской пропаганды есть. Оно используется активно, оно дает свои плоды. Противопоставить этому мы физически ничего не можем. Можем только работать долго нудно и упорно над прорывом информационной блокады. Нужна более действенная поддержка со стороны Российской Федерации.

В частности, совершенно необходима радиостанция "Голос Новороссии", ведущей вещание с территории Донецка и Луганска или с радиоцентров на прилегающей территории России. Необходимо местное телевидение, которое будет освещать, что в реальности происходит. Совершенно необходим и в настоящее время отсутствует даже такой простой элемент, как ежедневная газета, в которой бы освещались действия правительств новообразовавшихся республик, цели процесса, задачи, новости, призывы, требования и так далее, тому подобное. Мы находимся только в начале пути, и все это предстоит сделать.

Читайте также: Славянский полк идет в наступление

— А сейчас нет вообще никакой информации о том, что происходит?

— В настоящее время у людей невеликий выбор — либо слушать украинские, киевские программы, либо слушать программы центрального российского телевидения, в которых хоть и уделяется вроде бы немалое количество времени происходящему на Юго-Востоке, но тем не менее все смешивается в кучу, многие детали не раскрываются. У людей Новороссии разные политические взгляды и убеждения, мысли о будущем, но есть платформа, которая объединяет всех — это стойкое, отчаянное нежелание идти под власть Киева, которую они за прошедшие 23 года очень неплохо распробовали.

Решать свое будущее народу предстоит самому. Задача тех, кто принимает активное участие в нынешних процессах, — всего лишь обеспечить условия, необходимые для такого волеизъявления. В первую очередь — вооруженную защиту жителей и в дальнейшем — программу государственного строительства. С ней сейчас тоже возникают немалые трудности из-за самых разнообразных противоречий первого периода, общей неразберихи, людей, которые примазываются к политическому движению, имея перед собой какие-то свои частные цели и так далее и тому подобное.

— Все-таки идет речь о полном отделении от Украины и самостоятельной государственности либо все-таки еще возможно говорить о федерализации, каких-то особых правах, полномочиях?

— После общения с представителями практически всех восьми областей Юго-Востока я убедился, что люди не хотят быть в составе Украины. Тем не менее люди прекрасно понимают ту юридическую процедуру, которую необходимо пройти: сначала изменение украинского государственного устройства с унитарного на федеративное, формирование нового субъекта в рамках этой украинской федерации, и уже в качестве третьего этапа — свободное волеизъявление решения народа, жить в составе Украины или в независимом государстве.

Мне кажется, что волеизъявление даст в результате именно третий результат. Жителей двух областей еще можно с грехом пополам объявить колорадами, ватниками, террористами… Но жителей восьми областей, в которых неизбежно с течением времени будет распространяться тот же самый процесс, который сейчас идет на территории Луганска и Донецка, 23-24 миллиона объявить сепаратистами, колорадами, ватниками и террористами вряд ли получится даже у Киева.