31.10.2013 11:00 (Обновлено: 12.05.2020 15:27)

Сирия будет требовать у Турции контрибуцию?

Незадолго до своей отставки Кадри Джамиль, на сегодняшний день уже бывший вице-премьер Сирии, дал эксклюзивное интервью в видеостудии "Правды.Ру" (в прямом эфире "Точки зрения"). Политик рассказывает о внутриполитической борьбе в Сирии, о готовящемся вступлении страны в Таможенный союз и намерении Дамаска затребовать контрибуцию у Турции.

Фото:

Читайте в новостях: В Сирии уволили вице-премьера, давшего интервью "Правде.Ру"

- Доктор Кадри, первый вопрос. Вот скажите, вы все-таки кто — оппозиционер или член правительства?

— Я — революционер. Это — во-первых. А во-вторых, как обстоятельства подскажут: быть оппозиционером или быть у власти — это зависит от обстоятельств и от соотношения сил. Но в Сирии сейчас сложилась уникальная ситуация: мы как фронт, народный фронт "За перемены и освобождение", призываем к созданию правительства народного единства. А когда мы вошли в состав правительства, мы сделали первый шаг к созданию такого широкого спектра правительства народного единства, как миникоалиции.

Все мы знаем из истории, что такие коалиции создаются во времена кризисов, во времена войн. Это везде так. Но меня сейчас удивляет другое: европейцы сами выступали за создание правительства народного единства (эта их инициатива), а сейчас сейчас они удивляются, говорят, как возможно такое, что оппозиция находится в правительстве.

А мы отвечаем им: во-первых, мы этому научились у вас, а, во-первых, мы сейчас решим задачи определенные, выйдем из кризиса, и каждый пойдет на свое место (на скамейку оппозиции или на скамейку большинства в парламенте), в зависимости от результатов выборов.

- Доктор Кадри, вот интересно, а сколько у вас лично занимает времени работа в правительстве, работа во Фронте, работа в партии и работа в парламенте? В процентном соотношении я имею в виду. Можем мы говорить, что 90 процентов вашего времени, скажем, уходит на правительство, а 10 процентов — на остальное?

— Мне ни партия, ни Фронт не позволят, чтобы 90 процентов моего времени уходило на правительство. Сейчас в худшем случае это 50 на 50. Потом мы сделали очень важный шаг (кстати, это мы взяли из опыта КПСС): мы отделили структуры правительства, в которых мы находимся, от структуры партии и Фронта. Мы вынуждены в правительстве соблюдать правительственную дисциплину, но это ни в коем случае не значит, что мы не имеем своего мнения, не можем голосовать против того или иного решения. Мы имеем право агитировать против решений правительства, мы можем агитировать внутри, мы можем заставить их голосовать — такого в истории Сирии никогда еще не было.

Некоторые решения принимаются после ожесточенных споров и боев, но сейчас хотя бы прокладывается хоть какой-то путь для выполнения 8 статьи Конституции, в которой говорится о плюрализме в государстве и в обществе.

- Я знаю, что в этот раз вы приехали в Москву не в качестве вице-премьера, а в качестве лидера народного фронта "За перемены и освобождение". И, несомненно, в Москве шли консультации, я в этом убежден, о предстоящей конференции в Женеве. Я должен сказать, что было очень много попыток остановить войну. Правительство всегда занимало очень конструктивную позицию. И президент Башар Асад выдвинул предложение поэтапного урегулирования, где сначала начинается национальный диалог, потом — всеобщая амнистия, а потом — демократичные и свободные выборы. Но до сих пор все срывалось. Как вы думаете, состоится ли конференция в Женеве?

— Должна состояться. И здесь надо учитывать следующие факторы. Во-первых, США должны адаптироваться к новой обстановке, связанной с глубоким экономическим, социальным, политическим кризисом. Сейчас положение можно сравнить с положением Франции и Англии после Второй мировой войны. Они никак не могли адаптироваться к новой ситуации, потому что они вошли в войну как мировая сила, а вышли из войны не первой мировой силой. Пока они это поняли, прошло 11 лет до войны Суэцкого канала 1956 года, то есть процесс отрицания новых фактов продолжался у французов и англичан 11 лет.

У американцев после развала Советского Союза и создания однополюсного мира это продолжалось 20 лет — до 2011 года. Они начали сомневаться в своей позиции после первого российско-китайского вето. Поэтому я задал себе вопрос, сколько продолжится процесс отрицания у американцев, учитывая гипотезу Маркса о том, что история идет с ускорением. Если у французов и англичан это продолжалось 11 лет, то я предположил, что у американцев это должно занять 2-3 года. И на самом деле, сейчас американцы в регионе уже поняли, что план прямого вмешательства не получится никогда, что появились новые силы на мировой арене.

Американцы спровоцировали всплеск на поверхности радикального исламизма, и сейчас никто не знает, чем этот исламизм можно остановить. Потому что программа радикального исламизма — это не сирийская программа, его программа — панарабская, панисламская. Поэтому никто не знает, где границы этого нового фашизма.

- Наши зрители и читатели спрашивают, можно ли провести аналогию между гражданской войной в Испании в 1936-39 годах и нынешней гражданской войной в Сирии.

— Не только можно, но и нужно расширить диапазон и говорить о том, что-то, что происходит сейчас в мире, похоже на то, что происходило в Европе в 1932–1939 годах, когда фашисты пришли к власти, а западные силы не быстро реагировали. Сейчас то же самое происходит на Западе. Появляется новый фашизм. И новые фашисты — это исламистские радикалы. Это если исходить из определения Георгия Димитрова, что фашизм — наиболее реакционный вид власти, связанный с финансовым капиталом. И здесь можно добавить, что связанный не только с реакционным капиталом, но и с криминальным капиталом.

Кто финансирует Аль-Каиду? Только финансовый криминальный капитал. Поэтому сейчас идет процесс размежевания в Европе, на Западе, относительно этих новых сил. Отсюда все сложности, которые появляются сейчас. Поэтому иногда нельзя понять позицию Запада и Америки в отношении того, что происходит в Сирии: шаг назад — два шага вперед, шаг вперед — два шага назад.

— Доктор Кадри, снова вопрос от зрителей. Они спрашивают, сколько раз один и тот же человек может стать президентом Сирии по новой Конституции?

— По новой Конституции, которую мы подтвердили на референдуме, два раза может стать президентом. Каждый срок — по 7 лет.

— А ваш прогноз (ситуация все-таки не очень простая в военном отношении), состоятся ли в Сирии президентские выборы, намеченные на 2014 год?

— Это одно из звеньев политического процесса. Поэтому если мы хотим остановить насилие, мы должны начать политический процесс. И этому политическому процессу положит начало Женевская конференция. Поэтому мы очень ждем Женевской конференции: она должна поставить точку в вопросе интервенции.

Читайте также: Сирия: Четыре сценария возможной войны

— Я знаю, что на этот вопрос сейчас политически сложно будет ответить, но если выборы президента состоятся, народный фронт "За перемены и освобождение" выставит свою кандидатуру или нет?

— Слушайте, Ленин когда-то говорил, что политическое решение — это конкретное решение в конкретной обстановке. Поэтому вы мне задаете виртуальный вопрос, а виртуальный вопрос — несерьезный вопрос. Нас отделяет от выборов в Сирии девять месяцев почти. Не чувствуете, что еще рано говорить об этом? Кандидатам, которые собираются участвовать в выборах, сейчас будет во вред говорить об этом заранее.

- Сейчас у наших зрителей большой интерес вызывает вопрос военной ситуации в Сирии, и сейчас проводится опрос на нашем сайте, как все-таки должен завершиться конфликт в Сирии. И большая часть читателей, зрителей уверена, что Башар все-таки сумеет справиться со своими противниками. Вы согласны с нашими зрителями?

— Не согласен. Никто не может справиться военным путем с другими, потому что это отражает то, что происходит в Сирии, это отражает равновесие сил в мире. А равновесие сил в мире — и политических, и военных — нулевой. Поэтому никто не может взять верх военным путем в Сирии. Надо выйти на политическое решение вопроса. Но это не значит, что сирийская армия — слабая, сирийская армия — очень сильная. И этот факт доказывает то, что эта армия смогла противостоять до сих пор всем интервенциям.

- Знаменитый наш специалист по Сирии Олег Иванович Фомин вот в этой студии сказал недавно, что, по его сведениям, в Сирии воюет более 100 тысяч иностранцев против республики. Это уже не гражданская война, это уже внешнее вмешательство. И говорят, что (так рапортуют военные) ежемесячно сирийская армия уничтожает 15-20 тысяч боевиков-иностранцев.

— Можно разделить эту цифру на два.

— Но это все равно огромная цифра. То есть сирийская армия, призывная, мальчишки восемнадцатилетние, уничтожают лучших боевиков мира. Против вас воюют люди, прошедшие Афганистан…

— Слушайте, 100 тысяч — это цифра, которую я первый раз слышу. В Сирии говорят, что эта цифра — от 20 до 40 тысяч, это тоже не мало. Интернационал, фашистский интернационал, собрался в Сирии.

— Ну и сразу вопрос как к вице-премьеру, курирующему экономику. Многие говорят, что сейчас для Сирии более важен не военный фронт, а экономический фронт. Потому что разрушение экономики — это более серьезный удар.

— Понимаете, политика и экономика — это две стороны одной медали, по выражению Ленина, "политика — это концентрированный вид экономики", в конце концов. Сейчас мы открываем важный экономический фронт. К сожалению, правительство, государство в течение последних десятилетий не очень много уделяло внимания экономическому фактору. Сейчас это все вышло на поверхность, и события показали, что экономический фактор не менее важен, чем политический.

— Наши зрители интересуются, когда же, наконец, закончатся террористы. Видимо, имеют в виду, когда иссякнет их напор.

— Когда все сирийцы, независимо от того, лояльны они к режиму или к оппозиции, поднимут оружие, когда они объединятся одним фронтом и пойдут вместе против всех иностранных наемников. Только таким образом можно уничтожить всех иностранных наемников и интервентов. И не надо вести с боевиками переговоров — боевиков надо уничтожать. Вести переговоры можно с сирийцами, которые в разных обстоятельствах вынуждены были взять оружие (может сирийцы и были где-то правы, когда брали в руки оружие). Но сейчас все сирийцы, независимо от их взглядов, должны объединиться.

- Доктор Кадри, хотелось бы снова вернуться к теме Женевы-2. Большая часть наших зрителей, читателей уверена, что Женева-2, даже если состоится, закончится ничем, якобы там будет пустая болтовня. Как вы считаете, насколько вероятен позитивный исход Женевы-2? И насколько вероятен негативный исход?

— Здесь надо исходить из тех задач, которые стоят перед Женевой-2. Я думаю, есть три взаимосвязанные задачи. Первое: прекратить военную интервенцию в Сирии. Прекращение такой интервенции невозможно сделать только с помощью сирийцев. Это должны международные силы сделать — они должны договориться между собой. Важнейшую роль в этом процессе играет Россия.

Когда же уровень насилия в Сирии снизится, то сразу же возникнет благоприятная ситуация для начала политического процесса. Поэтому первоочередная и основная задача, которая стоит перед Женевой-2 — прекращение внешнего иностранного вмешательства во внутренние дела Сирии.

- А смогут ли и захотят ли США, Франция, страны Персидского залива заставить своих марионеток приехать в Женеву?

— Я думаю, что американцы уже этого хотят: их вынуждает на этот шаг серьезный социально-экономический кризис. Они стали более реалистичными, знают предел своих сил в мире.

- Доктор Кадри, сейчас поступил от зрителей вопрос по экономической тематике. Такой вопрос: насколько Сирия может противостоять экономическим санкциям Вашингтона против Дамаска. Санкции, вообще, чудовищные. И трагедия заключается в том, что 60-70 процентов товарообмена Сирии с внешним миром составляет товарообмен с Западом. А менять курс во время кризиса — это очень трудно, даже, можно сказать, невозможно.

— Но этот кризис нас всех убедил в том, что нужно менять курс экономических отношений с Запада на Восток. И Восток в данном случае — это не географическое понятие, это геополитическое понятие. Венесуэла — это Восток, Куба — это Восток.

— А мы — на севере.

— Вы на севере, то вы — это тоже Восток. Для сирийцев Восток начинается сейчас в России.

- Я знаю, что сейчас вы, по ряду причин протокольного характера, не хотите обсуждать вопросы переговоров по экономическому сотрудничеству России и Сирии. Но тем не менее наши зрители ставят прямой вопрос относительно того, сможет ли Сирия вступить в Таможенный Союз с Россией и Казахстаном…

— Мы работаем в этом направлении. Бумаги уже готовы. Мы ведем переговоры с белорусами, с казахами, с российскими партнерами уже переговоры закончились. Мы хотим быть в этой зоне.

— Замечательно! Сначала будет зона свободной торговли, а в дальнейшем… А насколько это выгодно для российской экономики и для сирийской экономики?

— Вообще выгодно — эквивалентный обмен. Это новый вид отношений в мировом масштабе, где все равны, никто не имеет выгоды или убытков. Это новый вид отношений между странами и народами.

— Зрители задают еще один вопрос по экономической тематике: будут ли выставлены экономические претензии Турции из-за того, что все экономические мощности вывозятся боевиками в Турцию и продаются или меняются на оружие в Турции?

— Это еще не решено, но мы как партия, как фронт настаиваем, чтобы Турция платила компенсации, как Япония, Германия платили компенсации Советскому Союзу после войны. Не только Турция, но и те страны, которые были соучастниками разрухи в Сирии.

- Вообще, это большая тема… Потому что Турция продавала в Европу сирийскую продукцию под видом своей.

— Они захватили сирийский рынок, разрушили сирийскую промышленность, разрушили сирийское сельское хозяйство, чтобы расширить зону влияния турецкой экономики, которой правят сейчас олигархи. У них большой кризис. Финансовый пузырь вот-вот лопнет в Турции, и, я думаю, можно ожидать, что вот-вот площади наполнятся людьми.

— Уже наполнились.

— Еще хуже будет. Еще хуже. Поэтому эта волна, которая началась в Тунисе, в Каире, не ограничится только арабским миром.

- Я напомню, что по сведениям, которые мы получили из Турции, в позапрошлом году экономический рост был 10 процентов, в прошлом — 2 процента, а в этом году будет экономический спад. И мы видим, что народ выходит на площади, но в Турции возможны выборы, и я не убежден, что нынешняя клика, находящаяся у власти, на этих выборах победит. Ну и, завершая нашу передачу, не могу не задать доктору Кадри Джамилю такой вопрос (хотя я убежден, что он откажется на него отвечать). А вопрос звучит так: будет ли в 2014 году в списке кандидатов на пост президента Сирии фамилия доктора Кадри Джамиль?

— Слушайте, список кандидатов будет, я уверен, больше, чем из двух кандидатов. Но кто будет в списке, тоже будет зависеть от конкретной обстановки. Потом, это решение не зависит от меня лично. Это будет зависеть от решения партии моей — "Народной воли". Это решение зависит от Фронта, в который партия входит. Поэтому давайте подождем, посмотрим, и решим, как будет лучше для страны.

Читайте самое интересное в рубрике "Мир"