Мы на своей земле: фронтовая жизнь в белгородских сёлах, которым помогает спецназ Ахмат МО РФ

Белгородская область, сёла Соловьёвка и Толоконное. Здесь — дроны над крышами, козы в сарае и тушёнка на столе. Здесь шутят про шапочки, рисуют на штукатурке и боятся выйти в огород. Спецкор Pravda.Ru Дарья Асламова проехала по деревням, где осталось всего по одному двору на улицу — и где люди продолжают жить, помогать и ждать.

"Ахмат — сила, а я — на своей земле": разговор в Соловьёвке

Село Соловьёвка, Белгородская область. У дома с аккуратным двором нас встречает Владимир Васильевич. Он сразу предупреждает: "Я не фотогеничный".

Живёт Владимир Васильевич один. Говорит, что тяжело. Односельчан почти не осталось — кто уехал, кто затаился. Ближайшее соседнее село Петровка подверглось сильным обстрелам, и до Соловьёвки тоже добрались беспилотники.

— Самое опасное было, когда "Баба-Яга" прилетела. Все машины, что стояли возле домов — уничтожила. Они в ту ночь сильно горели. Это было 25 августа. В тот же день она сбросила боеприпас под ноги моему товарищу… Он погиб.

Потом Владимир Васильевич вспоминает, как дрон над ним завис, покачался — и вжик! — ушёл в сторону на звук залпа. Говорит: поделал в кустах "лазейки", если что — нырнуть.

— Дрон на улице Бехлевской вспыхнул, как свечка. Брызнул какой-то жидкостью и в крышу — пламя. Хозяин чердак открыл, посмотрел — и понял, что уже спасать нечего. Всё видел своими глазами. Конечно, иногда, было стрёмно.

Шли два офицера, спрашивают: "Отец, что ты не уехал?" А я им говорю: "Россия велика, а отступать-то некуда. Я на своей земле".

Владимир Васильевич рассказывает о семье — здесь родилась его мама, похоронены отец и дед, участник Курской битвы. А прадед — вообще Георгиевский кавалер, участник Цусимского сражения. В деревне его знали как Деда Матроса.

— Прослужил во флоте 25 лет. Землю ему дали за службу. А я — что же? Бросать всё? Нет. Я здесь.

Он благодарен тем, кто приезжает — особенно бойцам спецназа "Ахмат".

— Когда командир Абу приехал, я был поражён. Он вышел и спокойно, уважительно спросил: "Чем помочь?" Я даже не за помощь благодарен — за отношение, что не забыли.

А вот что говорит Владимир Васильевич про местную администрацию:

— Звонили: "Съездите, посмотрите, что там дымит… Позвоните потом". А я говорю: "Так связи нет". Но всё равно поехал на велосипеде. Потом звоню: "А что вы будете ехать? Там уже всё сгорело".

Смеётся, но с горечью. Помогают ему бойцы: привозят хлеб, спрашивают, что нужно. А он — в ответ.

— У меня молочко, медок. Вот вчера велосипедист ехал, остановился: "Отец, можно козьего молочка?" Конечно. Налил ему, дал баночку мёда. А он мне что-то суёт — говорю: "Не надо". Позавчера ребята хлеб передали. А я молочко.

Не важно, какой веры, какой национальности. Мы все едины. Победа будет за нами. Мы должны быть сплочёнными, дружными и в этот час друг другу помогать.

"Три улицы — три двора": Соловьёвка, где остались только самые стойкие

Село Соловьёвка, Белгородская область. Когда в деревню приезжают бойцы спецназа "Ахмат", их здесь ждут. Людмила Андреевна встречает гостей с улыбкой и благодарностью — пакет с витаминами и сладостями оказывается как нельзя кстати.

— Прямо балуете, — говорит она. — Нам очень кстати. Спасибо, ребята.

Выезжать в город у неё нет возможности, поэтому такие визиты — не просто поддержка, а настоящая связь с внешним миром. Помощь бойцов — и продуктами, и лекарствами, и простым вниманием — здесь воспринимается как спасительная ниточка.

— Вы для нас единственная надежда, — признаётся Людмила Андреевна. — Обратиться больше не к кому.

Соловьёвка почти опустела. До линии фронта — рукой подать. В селе прилёты, тревога, и только редкие голоса звучат среди домов, переживших ударную волну.

— Людей почти не осталось, — рассказывает Людмила Андреевна. — Три улицы, и по одному двору на каждой.

Те, кто уехал, не спешат возвращаться. А те, кто остался, как Людмила Андреевна, живут с оглядкой, но с твёрдым решением не покидать родную землю. И ждут бойцов не только как защитников, но и как родных.

"Черно-белое настроение": дом с дырой от дрона и рисунками на стенах

Село Соловьёвка, Белгородская область. У Сергея день рождения совпал с прилётом дрона. Беспилотник рухнул рядом с его домом — повылетали окна, пострадала штукатурка. Сегодня от тех следов почти ничего не видно: стены подлатаны, стекла вставлены. Но воспоминания — живее любого ремонта.

— Просто хотелось бы, — говорит он, — чтобы всё вернулось. Раньше жили — и соседи, и друзья. Общались, дружили. А теперь — никого. Все поуезжали, пооставляли дома.

На его улице нет электричества уже восемь месяцев. Соседняя подключена, а здесь — 100 метров проводки, которых никто не может проложить. Люди остаются в тени — в буквальном смысле.

— Каждый день просыпаешься и боишься, что станет ещё хуже. Живём в страхе, — признаётся Сергей.

Он художник. Не по профессии — по внутреннему порыву. Расписывает стены дома, рисует прямо на фасаде. Но картины — в черно-белых тонах.

— Пока не хватает ярких красок. Такое настроение.

Рядом — укрытия. Дом был слишком заметным, когда дрон прилетел в прошлый раз: всё было открыто настежь, и, как назло, Сергей оказался на виду. Теперь — всё прикрыто, маскируется. Даже рисунки — под занавесками.

Он не жалуется. Просто живёт. В полуразрушенном селе, где из жизни остались стены, картины и привычка держаться.

"Пятачок остался": последние дома села Толоконное

Село Толоконное, Белгородская область. Здесь всё, кажется, дышит на выдохе — дома, земля, люди. На улице Крапивной остались лишь несколько дворов. Или, как говорят местные, "пятачок". Те, кто не уехал, живут в режиме ожидания — и помощи, и мира, и хоть какой-то тишины.

Анна встречает бойцов в вязаной шапочке с российским флагом. Шапочка — не просто одежда, а её "визитка". Рядом на сумке — Георгиевская лента. Она с гордостью говорит, что уже заказала новую шапочку — с флагом Чеченской Республики:

— "Ахмат" приезжают — закажу такую же, как у них.

Женщины благодарят бойцов — тех, кто не забывает и приезжает с гостинцами, новостями, просто с живым словом. Отряд "Охотник" стал для них почти как семья. Бананы, тушёнка, сахар, немного колбасы — разговоры между собой, как за настоящим домашним столом.

— Они стали нам как родные, честное слово. Мы прямо уже… "Ой, у нас же мальчики есть!" — улыбаются.

Но между строк — тревога. Ночная канонада, дроны, хлопки и затишье, которое больше пугает, чем успокаивает. Зоя Николаевна и Лариса Леонидовна вспоминают, как всё началось.

— В первый день вообще не понимали, в чём дело. Как салют — только страшный. Подскакивали от каждого звука.

— Боимся выходить в огород, — признаются. — Думаешь: выйдешь — а эта зараза летит. Эти дроны замучили.

В селе почти не осталось людей. Все уехали. Но эти женщины — остались.

— У нас внуки, правнуки есть. Жить хочется. А что делать?

— Нас не забывают. Мы с дедом немощные, но знаем, что кто-то рядом.

— Терпим. Уже у нас только это терпение и осталось.

Они встречают бойцов с радостью, а провожают со словами: "Берегите себя, мальчики. Вас ждут дома".

Уточнения

Толоконное — село в Белгородском районе Белгородской области, в составе Малиновского сельского поселения.