«Гонорара мне хватило только на башмак»

Сорок три года назад сборная СССР одержала победу в финальном матче первого Кубка Европы. К сожалению, тот триумф во Франции остается для нашего футбола пока единственным. Сегодня о том, как это было, вспоминает заслуженный мастер спорта Валентин Бубукин :

- Сразу хочу подчеркнуть: тогда, в июле 1960-го, фаворитом европейского турнира нашу команду никто не считал. Смотрели на нас, скорее, как на серых лошадок или просто не брали в расчет до тех пор, пока в полуфинале мы по всем футбольным статьям не одолели сборную тогдашней ЧССР - 3:1. Играли в Марселе. Жарища, помню, стояла, как в духовке, - рот открываешь, а воздуха не хватает. Объективно - состав у нас был сильнее, чем у противника. Лучше сбалансирован по линиям. Слава Метревели, Миша Месхи и Валя Иванов составляли наш, так сказать, мозговой центр. У меня тоже козырь имелся - выносливость. Еще Борис Аркадьев как-то подметил, что Бубукин испытывает от игровых нагрузок такое же удовольствие, как алкоголик от рюмки водки. А что: образно, но точно.

Двухмоторный черт

Но тут нашла коса на камень. Ведь моим визави в той игре оказался не кто-нибудь, а сам Йожеф Масопут, легенда мирового футбола. Технарь, умница, а главное - выносливый, как черт, ни в чем мне не уступал. Я рывочек - Масопут тенью за мной. Он вперед помчался - я за ним след в след. И так все 90 минут…

После матча ко мне подошел один из тренеров югославской сборной, наших будущих соперников в финале, специально приехавший на эту игру. Руками всплеснул: «Это - фантастика! Нормальный человек не может столько бегать, как ты. Признайся, друже, у тебя, наверное, два сердца?» Да нет, смеюсь, одномоторный я, как все.

Пока мы с ним мило так объяснились, на поле ринулись десятки репортеров. Болельщики с трибун набежали. И в этой кутерьме кто-то шибко шустрый стащил у Льва Яшина его вратарскую кепку. Не простая кепка была - фартовая. Яшин верил: если он в ней, значит все будет нормально. Обнаружив пропажу, Лев Иванович расстроился - не передать как. Впереди финал, а кепка - тю-тю. Вечером того же дня сообщение о пропаже несколько раз передали по местному радио. Диктор вежливо обращался к похитителю с просьбой вернуть советскому вратарю его головной убор. Взамен Лев Иванович обещал подарить тому болельщику свой вратарский свитер. И что вы думаете: на следующее утро в холле нашей гостиницы появился полицейский и протянул Льву Яшину его кепку. Уговор есть уговор. И сияющий от счастья страж порядка получил в подарок яшинский свитер, но это случилось уже после финала.

В день решающей игры с самого утра зарядил противный, нудный дождь. Перед самой игрой в нашу раздевалку, где стояла гробовая тишина, зашел доктор команды и подмигнул Яшину: «Не переживай, Лев Иванович, выиграем сегодня. Я даже знаю, кто забьет…» Яшин поднес к носу доктора кулак: «Ну, эскулап, гляди, если не выиграем, мы с тобой после матча посчитаемся…» Мы все рассмеялись и отправились на поле…

Среди югославов на игру вышел один наш очень хороший знакомый - Бранко Шекуларец. Он еще в Мельбурне на Олимпиаде кровушки нашей попил, дай бог, а сейчас и вовсе - гол, считай, сделал в наши ворота. Под занавес уже первого тайма он сквознячком пронесся по правой бровке и прострелил на Галича. Тот пробил. Мяч угодил в ногу Игоря Нетто и срикошетил в сетку - 1:0.

Да, чуть не забыл: югославы еще на испуг нас взять решили. И с первых минут стали играть очень грубо. Даже нагло. Лупили нас по ногам - страшно вспомнить.

В перерыве в раздевалке главный тренер Гавриил Дмитриевич Качалин только собрался нам что-то сказать, но его перебил Андрей Петрович Старостин. «Это что же такое делается, ребята? - негодовал он. - Вы же ведь русские! Вон, и газеты вас как расписали: медведи, мол, растопчут и порвут кого угодно. А тут югославы вас бьют, как котят, а вы с ними цацкаетесь… Чего стесняться-то, не пойму - бьют, значит и вы им врежьте. Дайте на сдачу покрепче, если так просят!»

В общем - «завел» нас Андрей Петрович. Разозлил. И на второй тайм мы вышли, как на битву. Минуты не прошло, как я, разогнавшись, бросился в подкате навстречу югославскому полузащитнику. Юзом прокатившись по траве, тот выехал на бровку и с грохотом протаранил рекламный щит. Лежит, не встает, на судью все смотрит. Думал, небось, что судья мне «горчичник» покажет сейчас - как бы не так. Судьей в том матче был англичан Элерей, а у них там, в Англии, такая жесткая игра - в порядке вещей. Элерей лишь по плечу меня похлопал: «О,кей, карош!». А потом подошел к все еще лежавшему югославу и четким жестом показал ему: мол, вставай, парень, нечего тут разлеживаться, время тянуть, а то сам сейчас карточку получишь…

Буквально через минуту уже Виктор Понедельник головой пробил мячом по воротам - мимо чуть-чуть. То есть пошел уже совсем другой футбол, чем в первом тайме. И вот он - гол. Я получил мяч недалеко от центрального круга и рванул вперед. До ворот было метров двадцать. Дай, думаю, пробью - и как врезал… Вратарь Веденич упал, мяч отлетел совсем недалеко. Веденич приподнялся было, чтобы, кинувшись вперед, накрыть пятнистого, но тут перед ним возник Слава Метревели и легонько так протолкнул мяч в сетку - 1:1. Этот гол окончательно привел нас в чувство. Перехватив инициативу, мы развернулись во всю мощь. Дальше игра уже шла под нашу властную диктовку. Югославы только отбивались от наших атак. Но держались стойко, не разваливались. Основное время кончилось. Маленький перерыв. И - дополнительные полчаса.

Решил и - врезал

Эх, сколько уже было сказано-пересказано про тот наш победный мяч, но вспоминать все равно приятно. Это Миша Месхи мягонько так, с аптекарской точностью навесил мяч на Виктора Понедельника, и тот не промахнулся. Головой аккуратненько скинул мяч в самый угол. Каков пас - таков удар. 2:1. Мы - чемпионы Европы. Помню, когда мы вне себя от счастья уходили с поля, наши футболки из красных были белыми от пота…

В тесной раздевалке царила радостная суета. То и дело входили разные люди. Жали нам руки. Обнимали. Говорили слова поздравления. А на стоявшем в углу столике среди бутылок минералки, стаканов, рассыпанных фруктов возвышалась амфора на подставке из зеленого камня, тот самый кубок Европы, который только что пронес по овалу бурлящего стадиона наш капитан Игорь Нетто.

Зашел в раздевалку и хозяин мадридского «Реала» Сантьяго Бернабеу, личность легендарная, миллиардер. Сегодня его имя носит стадион, на котором играет «Реал». А тогда он долго рассыпался в комплиментах, говорил, что восхищен нашей игрой, и хоть сейчас оптом или в розницу готов купить всю нашу команду. И протянул свою чековую книжку: «Пожалуйста, напишите, кто из вас сколько хочет получать у меня». Кто-то, шутки ради, написал - три миллиона долларов. Бернабеу посмотрел: «Нет проблем, я согласен». Конечно, мы понимали, что все это из области фантастики. Во-первых, кто бы нас отпустил играть за границу. Да мы бы и сами никуда не поехали…

По случаю победы руководитель нашей делегации Дмитрий Постников, махнув рукой на все предписания, разрешил нам нарушить режим: «Только сильно не увлекайтесь - в меру!» В меру, так в меру. Вернувшись в гостиницу, мы со Львом Ивановичем и Юрой Войновым заказали в номер две трехлитровые бутылки красного вина. Сидели в номере у Яшина. Только фужеры наполнили - стук в дверь. Делегация с поздравлениями. Мы их, конечно, угостили. Одни ушли - тут же другие приходят. Мы им тоже по стаканчику. Часа не прошло, а от бутылочек остались одни лишь воспоминания приятные…

Москва нас встречала по-царски. В аэропорту каждого футболиста ждал персонально поданный «ЗИМ». А где-то через неделю, как мне рассказывали, на рабочий стол Брежнева легла бумага из Спорткомитета - представление нас к орденам. Не к медалям, замечу, а именно - к орденам. Но, как известно, в каждом деле Леонид Ильич экономию уважал. Пробежав глазами тот орденский список, он взял ручку и «срезал» ровно на один пункт по наградному статусу. Я, например, вместо ордена «Знак Почета», получил медаль «За трудовую доблесть» и конверт с премиальными. В конверте, как сейчас помню, было четыре тысячи восемьсот еще тех, дореформенных рублей. Сколько это на доллары - ума не приложу. Мне, во всяком случае, хватило аккурат на подержанный 407-й «Москвич»-башмачок, который я купил в комиссионном магазине…

«Москвич» тот давно сгнил на помойке. Да и бог с ним. Главное - память жива. Память о той нашей победе. Будто вчера это было - Париж, финал, золотой кубок в наших руках…

Сергей Погонин, Независимое обозрение