Дмитрий Довгий: Бандиты из 90-х все еще с нами

Прошел ровно год с того момента, как из мордовских лагерей вернулся бывший руководитель ГСУ Следственного комитета России Дмитрий Довгий. Странная и невероятная история его карьерного взлета и осуждения, больше похожая на эпизод из криминального триллера, уже вошла в анналы летописи клановой войны между прокуратурой, ФСБ и СК за власть над следствием. И тема коррупции, выбранная для беседы корреспондентом Pravda.Ru не показалась генералу запредельной.

— Дмитрий Павлович, сейчас очень много пишут и говорят о коррупции в судах и коррумпированности судебной машины в целом. Вы работали судьей с 1991–1997 год. Ваш нынешний взгляд на судебную систему отличается от вашего прежнего?

— В те годы, когда я трудился судьей, я не видел коррупции в судах. Вот совсем. Да, теперь я знаком с судебной системой со всех, так сказать, сторон. Много дел провел, был судим сам, как вы знаете… Но коррупции в том виде, о котором вы говорите, я не встречал. Тут дело не в деньгах. Тут работает совершенно другая система. Это не какая-то алчность или заинтересованность судей — это очень жестко выстроенная вертикаль подчинения в судебной системе председателям судов. Раньше такого не было.

Почему упорно существуют слухи о продажности судей? Всегда одна из сторон остается недовольной решением судьи, это первое. Второе — ряд нынешний судей просто боятся принимать самостоятельные решения. Ведь они в одночасье, одним росчерком пера, могут лишиться и продления полномочий, и статуса, и пенсии.

— Вы хотите сказать, что решения судей зависят от настроения начальства?

— Не совсем так. Нет ничего дурного или подозрительного в том, что судьи советуются с более опытными товарищами. Это нормальный рабочий момент, особенно если это касается нюансов квалификации преступления.

В настоящий момент можно констатировать, следующее: если содеянное не соответствует назначенному наказанию — по своей тяжести или в силу жестокости или излишней мягкости, — то вышестоящий суд без изменения квалификации преступления изменить само наказание не может.

Но помимо этого, есть еще одна, главная проблема сегодняшних судов.

— Какая?

— Слепая вера в материалы, предоставленные органами предварительного следствия. За все время, что я сталкивался с судьями, происходит один и тот же кордебалет — большинство из судей считают материалы дела истиной в последней инстанции. Тогда как в законе четко прописано: "предварительное следствие", — и задача суда в стадии судебного следствия разложить всю картину преступления по полочкам. Сейчас же судьи довольствуются тем, что им приносит следователь или оперативник на флешке.

— Сейчас много процессов в Москве, Петербурге и других городах, фигурантами которых являются генералы разных ведомств. Дело Сугробова, к примеру. На ваш взгляд, это повторяется история, подобная вашей, или это реально ведомства очищают от коррупционеров?

— Я, конечно, смотрю телевизор и читаю газеты, но делать какие-либо конкретные выводы, не читая дела, не готов.

— Хотя бы ваши личные впечатления….

— Там много эпизодов, сказать, что это политический процесс, я не могу, но и исключать этот мотив я тоже не стал бы. Получается, что целый главк оказался преступным сообществом. Под носом у министра? Это более чем странно.

И потом, когда вдруг неожиданно оказываются на скамье подсудимых люди на такой должности, тут в любом случае отдает политикой. Это же не бабка, которая украла пирожки на рынке. Ведь фальсификация уголовных дел — это страшное обвинение. Странная ситуация, очень странная. Трудно, конечно, сейчас давать какие-то конкретные оценки.

— Исходя из нашей новейшей истории, раньше бизнес-пирог делили представители криминального мира, а сейчас получается, что власть предержащие? Кто, на ваш взгляд, страшнее — бандит с автоматом или коррупционер с портфелем?

— Страшно и то и другое. Думаю, для меня страшнее бандит с автоматом. Потому что бандиты такого профиля решали проблемы только одним способом — убийством.

— Ну, если от бандита с автоматом чего ожидать понятно, то бандит с портфелем куда коварнее, вам не кажется?

— А вы думаете, они далеко друг от друга ушли? Ни в коем случае нельзя считать, что все из 90-х перевоспитались. Ни в коем случае! Они по-прежнему тут. Рядом с нами. Только теперь они окружены свитой с дорогими юристами, советниками и портфели их набиты деньгами. Только их службы безопасности как занимались тем, чем занимались в 90-е, так и продолжают заниматься. Методы у них, конечно, стали разнообразнее, но суть ни на миллиметр не изменилась.

Кроме того, я считаю, что размах "криминальной России" в 90-е несколько преувеличен СМИ и творцами сериалов. Я сам жил в 90-е и не видел и сотой доли того, что нам нынче демонстрируют по телевизору.

— Есть ли шанс победить коррупцию среди чиновников? Что для этого нужно сделать?

— Вы задали вопрос из области философии. Обнаглевших чиновников, которые крутят, как циркачи шарами, госзакупками, уголовной дубиной нынче не возьмешь. Тут нужна просветительская работа, я считаю.

-И как это должно выглядеть?

— Общество в принципе должно негативно относиться к самому упоминанию коррупции. Вспомните советские времена, там слово "взяточник" было как клеймо. А что происходит сейчас? Если ты взял взятку и тебя на ней поймали, ты вор и это нехорошо. А вот если ты сжульничал и получил откат — ты грамотный коммерсант. Произошла подмена понятий.

Государство должно вести работу с населением. Назовите это пропагандой, если хотите. Пусть будет так. Но от этого я уверен, будет толк. Не все еще потеряно.

— За время вашего вынужденного отсутствия, как, на ваш взгляд, изменилось следствие? Стали ли следователи честнее, рассудительнее?

— К сожалению, я вынужден констатировать, что профессионализм следствия сильно упал. Я сейчас веду дела как защитник в судах и могу сказать, что качество следствия жутчайшее. И суды, и прокуратура закрывают на это глаза. Мне, как одному из отцов-основателей Следственного комитета, это неприятно наблюдать.

— С чем связан этот упадок, как вы считаете?

-Большая нагрузка, плохое обучение и неправильное планирование работы. Кроме того, я бы отметил, что массовый уход старшего поколения в 90-е годы тоже сильно сказался. Нет людей, которые могли бы передать опыт. Преемственность исчезла как явление. Смотришь сегодня в реальные уголовные дела, и становится страшно. Безграмотность вопиющая.

Недавно наблюдал такую картину в суде — 30 свидетелей отказались от своих показаний. Вызывают следователя. А он заявляет: "А я не обязан записывать за ними каждую букву, я записывал показания, как я это понимаю, и составлял черновики протоколов". Волосы же дыбом встают! Какие черновики протоколов? Закон ничего подобного не предусматривает. Но суд оставил все как есть.

— И какие ваши прогнозы — куда дальше все будет катиться в правоохранительной системе?

— Поживем — увидим.