Борьба с суицидами: любого "слишком" недостаточно

Сегодня, 6 марта 2017 года, правительство одобрило законопроект об уголовном наказании за склонение детей к суициду. Почему пришло время задуматься о причинах возросшего числа самоубийств в России? Советник полномочного представителя Совета Федерации ФС РФ по взаимодействию с уполномоченным по правам человека в РФ и уполномоченным при Президенте РФ по правам ребенка, акушер-гинеколог, кандидат медицинских наук Борис Лордкипанидзе рассказал "Правде.Ру" о проблеме подросткового суицида.

Наш собеседник всецело поддержал законопроект вице-спикера нижней палаты Федерального собрания Ирины Яровой об уголовном наказании за склонение детей к суициду, однако попытался осветить проблему подросткового самоубийства гораздо глубже, чем просто законодательные меры.

Тема суицида для нашей страны не нова. Россия до сих пор занимает одно из ведущих мест в Европе. Хотя за последние десять лет есть существенная тенденция к снижению самоубийств, по крайней мере, среди подростков. Если в 2005 году у нас было 32 суицида среди несовершеннолетних на 100 тысяч населения, то в 2015 году эта цифра составила 17 на 100 тысяч. Несмотря на положительную тенденцию по сравнению с Европой, в сравнении с Соединенными Штатами мы стоим на более высокой ступени в негативном плане…

Борис Анатольевич, есть такая точка зрения, что большое количество самоубийств происходит в странах, где более спокойная обстановка. В Европе одно время по количеству самоубийств лидировала одна из самых спокойных стран — то ли Голландия, то ли Дания. У нас в 1990-е годы, когда была такая шебутная жизнь, здесь, в России, в Москве, конечно, процент был меньше.

Напряженные годы в той или иной степени мобилизуют людей, переключают их на сторонние факторы. Люди меньше погружаются в самоанализ, а причина самоубийств, чаще всего, когда человеческая психика не находит точки соприкосновения, гармоничного консенсуса между окружающим миром и собственным внутренним миром. В этом и состоит проблема. Если у нас — 17 самоубийств на 100 тысяч населения, то во Франции — 12 суицидов, а, скажем, в Германии — девять человек. В 2015 году у нас покончило жизнь самоубийством 685 подростков. Это немаленькая цифра.

Недавно произошел случай совершенно дикий, когда во время онлайн-трансляции застрелились двое 15-летних подростков, которые до этого стреляли в полицейских. При этом они интересовались, почему так мало лайков, почему их так мало смотрят. Это проблема, связанная с Интернетом? Это что-то совершенно новое?

Это новая тенденция, абсолютно согласен, хотя тематика с подростковым суицидом поднимается уже давно. Она поднималась и в Следственном комитете, и при уполномоченном по правам ребенка, когда им был еще Павел Астахов. Поднимался вопрос, чтобы привязать детские аккаунты в социальных сетях к аккаунтам родителей.

Инициатива Ирины Яровой, безусловно, заслуживает поддержки. Пришло время этим более серьезно заняться, потому что та статья уголовного кодекса, которая отвечает за склонение к самоубийствам, неполная. Сегодняшнее законодательство не позволяет привлечь к ответственности организаторов таких групп в социальных сетях. А они отнюдь не несовершеннолетние дети. Это люди, которые хорошо ориентируются в подростковой и детской психологии. Это, в конце концов, надо прекратить.

Мы все время воздействуем на те или иные негативные явления, пытаемся воздействовать посредством изменения законодательства, но нужно всегда оценивать обе стороны одной монеты. А обратная сторона — это по какой причине дети совершают самоубийства, по какой причине они попадают в подобные социальные группы в социальных сетях. Что-то же их объединяет? И если не предпринять комплексных шагов по решению этих вопросов, то эта проблема будет подобна черной дыре — она будет расширяться, засасывать все большее количество людей.

Вполне справедливо, что эту проблему надо решать комплексно. А какие конкретные меры вы бы могли озвучить?

Одна из самых глобальных мер, которая неоднократно озвучивалась мной и другими людьми, — выяснить, почему подросток вообще задумывается о смерти? Я не говорю о социальных группах, социальных сетях. Но что его толкает к суициду? Может, подросток избыточно перегружен? Со стороны родителей, со стороны общества к нему предъявляются какие-то избыточные требования, с которыми он не справляется, особенно в период формирования личности в 14-15 лет, в период так называемого переходного возраста.

Бывают же случаи, когда уходят из жизни, например, из-за того, что отметки плохие…

Вот это и есть завышенные требования.

Еще один глобальный вопрос связан с тем, что у нас в проблемной нише находится институт семьи. Доминанта — заработать, доминанта — обустроить материальную составляющую. Это стоит на первом месте. Если раньше это касалось матерей-одиночек, которые большую часть времени проводили на работе, то сейчас возросшие материальные потребности заставляют работать обоих родителей.

В этой ситуации ребенок оказывается брошенным, оказывается за пределами спектра интереса родителей. Доминантой являются собственные интересы. Исчезает компонент душевной составляющей в отношениях родителей и ребенка. А ласку еще никто не отменял. Если позитивной атмосферы нет в семье, это заставляет подростков искать ответы на вопросы на стороне. Раньше это были подворотня и улица, сегодня это Интернет. У большинства подростков на сегодняшний день есть аккаунты в социальных сетях.

В этой ситуации нынешние подростки существенно проигрывают нашему поколению, потому что у нас были возможность общения глаза в глаза, совместные игры, времяпровождение, что развивало и моторику, и интеллект, и речевой аппарат и т. д. Сейчас у подростков только пальцы хорошо работают — мелкая моторика, которая позволяет набирать фразы. И то — всё это сводится к достаточно примитивному общению. Удручающий уровень грамотности.

Хотелось бы сделать маленькую ремарку. Больше всего нареканий на социальную сеть "ВКонтакте". По причине того, что в "Фейсбуке" есть кнопка, что материал содержит суицидальные мысли, наклонности и т. д. Роспотребнадзор последний раз комплексную проверку проводил, по-моему, в 2012 году. Было заблокировано более 9,5 тысячи ссылок на страницы, которые были связаны со способами суицида, методами ухода из жизни и т. д. Думаю, что проблема блокировки вторична. Подростки лучше ориентируются в этой системе. Они, как пчелиный рой, налипают на одно место, потом, если их потревожили, они также формируют подобный конгломерат в другом месте.

В любом случае важно, прежде всего, выявить причину. Все остальное — это уже технология. Как сказала Ирина Яровая, нужно серьезно ужесточить наказание в отношении тех людей, которые организовывают подобные группы, дабы не создавать ту точку кристаллизации, на которую вот это всё подростковое сообщество нарастает.

А какое может быть наказание, как вы думаете? Это обсуждалось уже?

Я пока затрудняюсь ответить. Приведу пример Сингапура. Там за выброшенную жвачку положен штраф пять тысяч сингапурских долларов. Если мы сделаем формальный штраф, грубо говоря, 500 рублей, конечно же, мы не достигнем никаких позитивных результатов.

Здесь нужно браться основательно. Вопрос, связанный с Интернет-преступлениями, всегда сложно доказуем. Всегда можно сказать, что у меня младший брат сидел и он случайно зашел, случайно нажал кнопку, а ему шесть лет и т. д. В процессе поправок в той или иной степени это все удастся доработать, получить тот результат, который даст в конечном счете какую-то отдачу в этом направлении.

Какой-то зарубежный опыт рассматривался в связи с Интернет-преступлениями?

Пока что нет.

Мне хотелось бы сказать также по вопросу подростковой занятости. Вопрос подростковой занятости — это вопрос времяпровождения. Сошлюсь на опыт Советского Союза, когда каждый подросток имел возможность посещать секции, кружки, дом пионеров и т. д. У нас сейчас ставятся планки: если ты за что-то взялся — должен стать чемпионом, стать звездой. Создаешь "Инстаграм" не для того, чтобы с друзьями и с близкими чем-то делиться, а создаешь ради того, чтобы зарабатывать, чтобы эпатировать публику. В советское время не ставили самоцелью, чтобы из тебя получился гениальный повар, авиамоделист, авиаконструктор и т. д.

Сейчас наши подростки лишены этой возможности. Социальных проектов — минимум, только в условиях Москвы, Питера и каких-то крупных мегаполисов. Для периферии это недоступно, подростки предоставлены сами себе. О каком позитивном будущем для этих подростков мы можем говорить? Мы лишаем возможности человека быть самим собой.

При этом средства массовой информации также играют не последнюю роль. Когда австрийская суицидологическая ассоциация отметила, что форма преподнесения новостей приводит к увеличению числа самоубийц, то там приняли определенные усилия, посредством которых добились изменения формы подачи новостей. В результате количество самоубийств снизилось более чем на 50 процентов.

Я часто также вижу в СМИ, когда наши знаменитые артисты рассказывая о своей жизни, упоминают о том, что, например, их неоднократно выгоняли из школы, что они плохо учились и т. д. Для подростка, у которого не оформилось свое собственное видение окружающего мира, подобная откровенность может быть губительной. Они решат, что можно стать известным артистом, который хорошо зарабатывает и которого показывают по телевизору, ведя подобный образ жизни.

Беседовал и подготовил к публикации Игорь Буккер