Кризис банковской системы: Причины и следствие

У российского банковского сообщества своеобразный юбилей – десять лет назад в России появились первые коммерческие банки. Однако желающих отметить этот праздник после банковского кризиса, разразившегося в стране в августе, немного.До конца 1988 года отечественная банковская система состояла исключительно из государственных кредитно-финансовых учреждений. Вот почему становление новой системы началось практически с нуля.

Первые коммерческие банки, появившиеся в России на рубеже 1988–1989 годов, были образованы на базе финансовых потоков, состоявших из средств федерального и местных бюджетов, – других источников накопления первоначального капитала просто не было. Созданные амбициозными молодыми финансистами новые банки при обслуживании денежных потоков предложили клиентам гораздо более гибкие условия, чем старые банковские учреждения.

В течение последующих двух-трех лет коммерческие банки росли как грибы после дождя. Легкость, с которой они создавались, объяснялась простотой банковского законодательства и тем, что наиболее популярной юридической формой существования новых кредитно-финансовых учреждений был паевой банк (дополнительная регистрация его акций законодательством не предусматривалась).

Первые российские коммерческие банки сняли сливки и со сверхдоходных в условиях высокой инфляции финансовых операций, и с рынка высококвалифицированных специалистов в самых разных областях бизнеса. Банкам, появившимся позднее (к примеру, ОНЭКСИМу или “Альфе”), пришлось отвоевывать место под солнцем путем продвижения на рынок банковских продуктов еще более привлекательных услуг и внедрения новых управленческих технологий.

По состоянию на 1 января 1998 года в России действовало 1 697 кредитных организаций, имеющих право на осуществление банковских операций. При этом на долю 30 крупнейших банков приходится две трети общих банковских активов.

Отдавая себе отчет в том, что современные финансы имеют интернациональный характер, наиболее дальновидные российские банкиры в последние годы проводили политику постепенного выхода на международные рынки капиталов. Большой группе российских коммерческих банков были присвоены рейтинги различных международных агентств, а двенадцать из них по итогам 1997 года вошли в список тысячи крупнейших банков мира. ОНЭКСИМ Банк занял в этом списке 346-е место, “СБС-Агро” – 536-е, “Российский кредит” – 683-е, МЕНАТЕП – 697-е, Инкомбанк – 761-е. К началу 1998 года 70 российских банков открыли за рубежом в общей сложности 10 филиалов и 100 представительств.

И вот в одночасье, 17 августа нынешнего года, произошло то, что отечественным банкирам не могло привидеться даже в кошмарном сне. Все положительное, что было накоплено российской банковской системой, оказалось погребенным под рухнувшей пирамидой государственного долга.

Предпосылки августовского кризиса были заложены еще четыре года назад, когда государство предложило банкам вариант “сверхдоходного” и одновременно “сверхнадежного” размещения финансовых средств – государственные краткосрочные облигации (ГКО).

В мировой практике подобные сочетания – “сверхдоходность” и одновременно “сверхнадежность” – до сих пор не встречались. В любом учебнике экономической теории можно прочесть, что, чем выше доходность финансовых вложений, тем ниже их надежность, и наоборот. На зарубежных финансовых рынках эта аксиома никогда не подвергалась сомнению, но российское правительство, пошло, как всегда, своим путем. Однако оказалось, что мировую практику и в этом случае не следовало игнорировать, поскольку “самых надежных” и одновременно “самых доходных” ценных бумаг попросту не бывает. И если с доходностью ГКО все было в порядке, то степень их надежности, как выяснилось после заявлений правительства и Центробанка о конвертации ГКО в долгосрочные обязательства, была весьма сомнительной. В конечном итоге уровень доверия к российскому государству со стороны банковского сообщества снизился до критической отметки.

В свою очередь введенный ЦБ мораторий на возврат кредитов западным банкам привел к катастрофическому снижению кредитных рейтингов России и российских банков. Можно предположить, что правительство и Центробанк не посчитали нужным поддержать инициативы отечественных банкиров по выходу на международные рынки капиталов и сделали акцент на внутренние резервы. Однако отказ государства платить по внутреннему долгу наглядно продемонстрировал, что внутренних резервов у российской финансовой системы нет. В результате наши банки были практически полностью отлучены от мировых финансовых рынков, и теперь маловероятно, что они смогут вернуться туда в обозримом будущем.По состоянию на 1 июня 1998 года доля госбумаг в чистых активах Сбербанка составляла 56,52 процента, “СБС-Агро” – 20,27, Инкомбанка – 8,95. Сопоставим эти показатели с долей частных вкладов в суммарных обязательствах упомянутых банков. К началу кризиса у Сбербанка доля частных вкладов составляла 81,66 процента, у “СБС-Агро” – 29,88, у Инкомбанка – 23,16. У других банков эти показатели были гораздо ниже.

А ведь известно, что среди банковских клиентов именно физические лица быстрее всего поддаются панике: при первых признаках кризиса они начинают штурмом брать отделения и филиалы, требуя досрочного возврата вкладов.Не удивительно поэтому, что указанные банки оказались в глубочайшем кризисе: невозможность реализовать ГКО из своего портфеля и тем самым рассчитаться с панически настроенными частными вкладчиками поставила их на грань выживания. В результате в “СБС-Агро” фактически введено внешнее управление, а Инкомбанк был вынужден обратиться за помощью к “газпромовскому” Национальному резервному банку (НРБ).

В данной ситуации Банк России, озабоченный судьбой частных вкладчиков (а это всем известный “электорат”, игнорирование которого может легко привести к отставкам и проблемам на выборах), попытался принять меры для нормализации ситуации. Вначале в его коридорах возникла идея пула 12 крупнейших банков, которые, по замыслу ЦБ, должны были гарантировать взаимные обязательства перед вкладчиками. Однако в “пуле 12-и” проблемные и “безнадежные” банки были механически объединены с устойчивыми, что, конечно же, не могло понравиться последним: желания спасать “безнадежных” у них не было. В конце концов идея пула тихо умерла. Вместо нее появилась на свет идея локальных банковских альянсов, объединяющих относительно устойчивые банки.Сегодня уже есть примеры подобных объединений. Это банковский холдинг, образованный путем слияния ОНЭКСИМ Банка, МЕНАТЕПа и “Мост-банка”, а также объединение НРБ и Инкомбанка в некую довольно аморфную структуру – “интегрированную банковскую группу", к которой впоследствии присоединились (сохраняя при этом самостоятельность) Автобанк, Межкомбанк и “Альфа-банк”.

Подобные банковские альянсы Центробанк поддерживает как вариант решения проблем частных вкладчиков, не требующий непосредственных финансовых инъекций. Это тем более важно в условиях, когда у основного держателя счетов физических лиц – Сбербанка оказались замороженными более половины активов. Вполне возможно, что Центробанк будет вынужден пойти на колоссальные финансовые вливания, чтобы не допустить его полного банкротства. Особая позиция руководства ЦБ по отношению к этому банку объясняется просто: банкротство Сбербанка означало бы абсолютный и полный крах доверия к российской банковской системе.

Однако во всех остальных случаях Центробанк избрал позицию стороннего наблюдателя. Его руководство предлагает коммерческим банкам выбираться из той глубокой ямы, в которую провалилось все банковское сообщество, самостоятельно, создавая разного рода пулы, “интегрированные группы” и холдинги. Иначе говоря, функции Центробанка теперь выполняет кто угодно, только не он сам. Любопытно, что в последние дни в средствах массовой информации появились сообщения о создании банковских альянсов по территориальному признаку. По-видимому, исповедуемый ЦБ лозунг “Спасение утопающих – дело рук самих утопающих” скоро дойдет до сознания всех заинтересованных лиц, и банковская система России превратится в совокупность отдельных банковских групп, объединенных по территориальному, отраслевому либо (“олигархическому”) признаку.

Перспективы дальнейшего развития российской банковской системы представляются нам хоть и не слишком радужными, но и не такими уж мрачными, как пророчат некоторые аналитики. В XXI век она войдет, занимая ключевое место в российской экономике. Развитие небанковских финансовых институтов (к примеру, страховых и инвестиционных компаний) также будет идти в значительной мере под воздействием банков. Последнее объясняется тем, что российские банки по-прежнему являются, с одной стороны, крупнейшими финансовыми институтами страны, а с другой – точками концентрации интеллектуальных ресурсов, где собраны наиболее квалифицированные кадры и активно применяются новейшие управленческие технологии.Не исключено также, что банковский кризис разрешится преобразованием российской банковской системы в аналог Федеральной резервной системы США, в которой нет Центрального банка как такового, но есть система региональных эмиссионных центров, связанных соответствующими соглашениями.

К подобному выводу подталкивают факты, свидетельствующие о появлении региональных банковских центров, а также отчетливо проявившееся в последнее время стремление руководителей некоторых регионов оградить “свой” финансовый рынок от влияния “московских спекулянтов”.Совершенно очевидно, что наиболее спокойными за свою судьбу могут быть только крупные банки, объединившиеся в холдинги. Относительно защищенные как от государственного произвола, так и от частного рэкета, они в отличие от малых и средних банков даже в условиях кризиса ликвидности сохранят свои рыночные позиции за счет взаимной поддержки и ограничения рисков, связанных с возможными банкротствами.

Проблема судьбы средних и мелких банков в условиях финансового кризиса далеко не однозначна. Ведь основная тяжесть кризиса ложится именно на них. Играют свою негативную роль и отсутствие крупных клиентов, и низкая квалификация персонала. Кроме того, поддержка (в том числе финансовая), которую Центробанк окажет объединениям крупных банков, отнюдь не будет способствовать повышению конкурентоспособности средних и мелких банков. Совсем не удивительно, что у других субъектов российской экономики в настоящее время сформировалось довольно настороженное отношение к “карликовым” банкам: их банкротства ожидают в первую очередь. Поэтому большая часть средних и малых банков вряд ли сохранится в своем нынешнем виде и либо обанкротится, либо превратится в филиалы крупных банков или специализированные узкоотраслевые кредитные учреждения.

Олег ИВАНОВ. Кандидат экономических наук.

Автор Олег Иванов
Олег Иванов — экономист, внештатный корреспондент Правды.Ру, кандидат экономических наук