Скопинский маньяк исправился?

Досрочное освобождение скопинского маньяка Виктора Мохова, который держал двух секс-рабынь, всколыхнуло медиапространство. Про это "событие" написаны сотни статей. Про Мохова сняла фильм Ксения Собчак…

Почему такой интерес к маньяку? Даже не к этому конкретно индивиду, а вообще к людям, про которых психологи говорят, что в принципе они не подлежат исправлению и излечению.

Об этом в студии программы "Точка зрения" Игорь Буккер поговорил с судебным психологом, психотерапевтом, членом Итальянской профессиональной лиги психологов и психотерапевтов Ларисой Сазанович.

— Преступники, которые совершают преступления сексуального характера, в принципе очень склонны к рецидиву.

К сожалению, это не совсем учитывается законодательствами многих стран. И даже некоторыми психологами, к сожалению, которые предлагают этим преступникам психотерапию, направленную на адаптацию.

Понимаете, психотерапия работает только тогда, когда у человека есть внутренняя мотивация, внутреннее желание что-то изменить, признать собственное преступление и научиться эмпатии.

Все это в принудительном порядке невозможно.

Отчасти из-за этого и процент рецидива достаточно высокий.

— А сдерживают ли отсидевших маньяков обязанность отмечаться в полиции, не покидать регион и прочие ограничения? Или это как мертвому припарки?

— Вот случай со скопинским маньяком. Я думаю, это хорошее предложение со стороны государства — хоть так мониторить его пребывание в конкретном месте. На сегодняшний день у нас других, наверное, инструментов нет. Может быть, только браслеты стоит добавить и строгую подписку о невыезде.

Чтобы у него не было возможности вообще приближаться к собственной жертве, например.

Например, в Италии суд определяет условия:

• в радиусе стольких-то километров от дома отходить нельзя;
• на такое-то расстояние нельзя приближаться к жертве.

Это для защиты не только физической его бывших жертв, но и для психологической, потому что, конечно же, это очень тяжело.

- А не станет ли выходом кастрация? Химическая или какая-то еще… Некоторые говорят, что маньяк может по-другому издеваться над своей жертвой.

— Мохову 71 год. А с какой резвостью — это отмечают все, кто интервью с ним посмотрел — он отвечал на вопросы журналиста? Ему до сих пор интересен сексуальный контент. То есть возраст — не гарантия исправления.

Химическая кастрация… Если она убивает сексуальное желание, то не факт, что можно таким образом убить сексуальные инстинкты.

На физический акт этот человек будет неспособен, но этот инстинкт, агрессия, это желание унизить и подчинить, контролировать собственную жертву, помещая ее в какие-то ситуации развратные и извращенные — наверное, это останется. На сегодняшний день еще пока не придумали препарат, чтобы это убить.

— С маньяками более-менее понятно. А как объяснить интерес обычных людей? Зачем маньяков тащат на всевозможные шоу? Раньше приглашали почетных доярок, космонавтов или прочих героев труда. Теперь — извращенцев.

К слову, сам Мохов говорил о том, что его надоумила выкопать подвал и "поселить" в нем девушек история о другом маньяке. Зачем таких монстров пиарить?

— Абсолютно согласна. Замечательное слово "позорище", потому что такого рода спектакли опасны именно потому, что могут дать своего рода некоторые инструкции будущим преступникам и стимулировать их фантазии.

Эти шоу пытаются показать некое человеческое лицо, вызвать жалость и осуждение одновременно.

Но недооценивают опасность этих преступников, которые потом находятся на свободе и угрожают всем нам, всему социуму.

Посмотрите, в истории о Мохове есть рассказы о том, какой он ударник коммунистического труда, вежливый, работящий, трудолюбивый. А боль и страдания жертв и звериный облик маньяка не показаны почти. Как нет и слова о том, что тот же Мохов переживает и совесть его грызет за то, что он сделал.

Вытаскивать это и платить чудовищу за интервью — позорище.

Говорить — надо. Но не в формате шоу.