Филолог Владимир Аннушкин: культура основывается на запретах

На чём основаны политика и культура, а также об эвфемизмах, идиолекте и арго в русском языке рассказал ведущему "Правды.ру" Игорю Буккеру доктор филологических наук, профессор Института русского языка им. А. С. Пушкина, председатель Российской ассоциации исследователей, преподавателей и учителей риторики Владимир Иванович Аннушкин.

Читайте начало интервью:

• Филолог Аннушкин: обидные слова сразу отрицают возможность дискуссии

Основа культуры

— Владимир Иванович, у Сергея Шнурова есть группа "Ленинград". У них была очень популярная песня "На лабутенах". Есть два ее варианта: один с матерным словом, другой — без. Вы как доктор филологических наук понимаете проблему. Дело в том, что люди слушали и тот, и другой вариант. Поэтому когда слышат по нашим радиоканалам более культурный вариант, всё равно вспоминают тот.

— Я горячий противник шнуровского творчества. Так можете это и записать. И когда Шнуров похваляется в "Яндекс.Дзен" тем, что написал очередное матерное стихотворение, я полагаю, что Шнуров — это антикультурное безумное творчество, потому что культура основывается на запретах.

Надо очень хорошо понимать, что есть слова, которые ты имеешь право произносить, и слова, которые ты не имеешь право произносить.

Конечно, при условии, что ты хочешь жить в свете, а не во мраке, и хочешь сделать свою жизнь:

• благополучной,
• счастливой,
• чистой,
• целомудренной.

Шнуров пишет плохие стихи. Я заявляю об этом как читатель, как профессионал. Шнуров лезет сейчас в политику, но в политике он ничего не понимает. Он искренне реагирует на сегодняшнюю ситуацию в Хабаровске, но надо понимать, что и политика вся основывается на языке, потому что политика есть общение. Так писал Сократ. Эту тему исследовал Иван Александрович Ильин. Что требуется в общении с народом, если это хочет делать тот или иной представитель интеллигенции? Вне всякого сомнения — надо высказывать здравые суждения, а не агрессивные суждения относительно власти.

Синонимы и эвфемизмы

— Владимир Иванович, вы знаете, что есть слова-синонимы для полового акта. Какие из них возможно использовать? У нас даже недавно возникла эта проблема. Мы брали интервью у женщины-политика, которая употребила не матерное слово, а его синоним. Но когда стали делать распечатку этого текста, то возник вопрос, какие слова можно употребить в качестве синонима. Помните, когда у нас стали переводить первые порнофильмы, люди даже в иностранном языке нашли синонимы обсценных слов?

— Могу сослаться на мнение и исследование моего друга Владимира Станиславовича Елистратова, который написал в 1990-е годы или в начале 2000-х "Словарь московского арго". Там совершенно чётко и ясно доказано: то обозначение, о котором вы меня сейчас спрашиваете, можно найти в любом предмете. Понимаете? Любой предмет может означать гениталии. По контексту. Всё продолговатое, всё стоящее.

Надо не допускать в нашей жизни и речи чего-то непристойного.

Вы сейчас заговорили об интереснейшей проблеме эвфемизмов. Мы всегда обозначаем то или иное непристойное действие совокупностью каких-то слов. Мне на одном мастер-классе молодой человек задал вопрос и употребил — простите, но раз уж мы говорим так, — слово "какать". Прошу прощения. Ну он же студент вуза. Неужели он не может сказать по-другому? Мы говорим "туалет", "уборная". Я приехал покупать дачу, разговариваю со старичком-технарём. У него оказалась хорошая речь интеллигентного технического работника. Он сказал: "А вот здесь вы будете собирать ваши фекалии". Существует очень много слов для того, чтобы обозначить эти предметы. Простите, что мы, дорогие наши зрители, говорим сейчас об этих вещах. Вот эти вещи можно описать очень изящно, понимаете?

— Нет ли лицемерия в том, что мы употребляем просторечия? Естественно, я не предлагаю их вынести. У драматурга Михаил Волохова пьеса написана этим языком. Кстати, Борис Акунин (он же Григорий Шалвович Чхартишвили, японист-переводчик) отметил для себя следующее. В других языках есть слова, чтобы описывать интимную жизнь и прочее. А у нас это либо матерные слова, либо на уровне, как вы сказали, детских выражений. То есть у нас это воспринимается как мат. Но не во всех языках это считается матом. И когда переводчик с этим сталкивается, то, чтобы донести текст, он вынужден его портить.

— Даю вам пример. Стихи Рембо. "Когда я выйду в поля…" Он дальше говорит фразу, которая на русский язык переводится как "пущу струю" или что-то в этом духе, понимаете?

Русская литература и русский язык чрезвычайно богаты намёками.

У Александра Сергеевича Пушкина очень много сексуальных стихов. Но там все компоненты нашего любовного соития (смотрите, можно сказать "секса", а я вам говорю "любовного соития") выражаются высокими словами и намёками. И в этом красота.

Сегодня существует в массовой культуре такая ошибка: "Давайте будем говорить обо всём откровенно". А я вам скажу: об этом должны знать только двое. Не откровенничайте во всяких передачах о своей личной жизни. Скажите об этом намёками. Оставьте хорошие, добрые слова для своей возлюбленной или возлюбленного.

Язык влюблённых, может быть, надо было бы исследовать. В нём названия интимных вещей делаются двумя способами:

• эвфемистически, то есть описательно;
• используется ваш личный идиолект, то есть индивидуальный стиль вашего общения. Это ваше личное семейное и любовное арго.

У меня старшая дочь написала на эту тему кандидатскую диссертацию. Как называл Гавриил Романович Державин свою жену? Просто называть Катей — это не то. К любой Екатерине ищется должный суффикс: Катюша, Катенька, Кэт. А он её называет Пленира. Главный русист XX века академик Виноградов жену Надежду Матвеевну Малышеву-Виноградову называл Милаш. Но она его называла только Виктор Владимирович. Вот такое было уважение друг к другу. Андрей Тарковский жену Ларису Павловну Кизилову тоже называл только по имени и отчеству, и она к нему точно так же обращалась.

Беседовал Игорь Буккер

К публикации подготовила Марина Севастьянова