Елена Вавилова: "Разведчик в тебе сидит всегда"

Книга "Женщина, которая умеет хранить тайны" — художественно-документальная и совершенно необычная во всех отношениях. Какие были риски случайного провала? Как избежать этого? А бывают ли бывшие разведчики, если они возвращаются с задания длиною в полжизни и даже становятся писателями?

Обо всем этом главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой рассказала разведчик-нелегал с 20-летним стажем, полковник Службы внешней разведки в отставке и писатель Елена Вавилова.

История разведчицы: в гольф и женский клуб за гостайнами

Будни разведчика: как стать своим среди чужих

Елена Вавилова: "Жизнь шире, чем профессия "разведка"

Дети нелегалов: чужие среди своих

Нелегал: разведчики становятся знамениты при аресте

Как меняют разведчиков на предателей

Елена Вавилова: как разведчику снова стать русским

Разведчик-нелегал: как не оказаться "под колпаком"

Разведчик: родной язык мы забываем сознательно

Как происходит вербовка в разведке

— Елена, навыки разведчика не мешают вам в общении с близкими людьми? Ведь вы привыкли максимально оценивать собеседника, думать, как его можно использовать?

— Нет. Понимаете, с близкими все-таки по-другому…

— Можно ли выключить эти навыки?

— Вот! Это очень трудно, потому что этот приобретенный навык уже становится твоим внутренним, в тебе сидит, и очень трудно отключиться. Я замечаю многие вещи, обращаю внимание, наверное, на такие детали, которые другим людям не очень даже нужны. А для меня это уже инстинкт. Я думаю, что со временем, наверное, он как-то притупится. Но сейчас иногда проявляется…

— Разведчиков бывших не бывает.

— Да. Это верно.

— Вы любите фильмы про разведчиков? Там смотрели?

— Конечно, смотрела. Одним из мотивов написать книгу как раз было то, что появились зарубежные фильмы, телесериалы.

— По вашей же истории.

— Да. И когда мы посмотрели, мы сказали: "Да". Они уловили какие-то аспекты ностальгии, раздумий. Они уловили какую-то динамику в семье между нами. Это есть. Но вместе с этим они настолько преувеличили то, что люди делают и как они себя ведут, что нам захотелось сделать что-то свое от нас, чтобы это было уже более правдивым.

Ведь и другие фильмы, которые были произведены за рубежом, конечно, искажают и показывают человека в их понимании или преследуют какое-то их желание, например, показать русских жестокими и бесчеловечными, которые только напролом идут и ни с чем не считаются. Поэтому появилась идея противостоять этому и в противоположность показать нормального человека, нашу нормальную жизнь и работу.

У меня — у женщины — в книге есть определенные слабости, какие-то моменты, когда она сомневается. Тем не менее, она предана тому делу, которое она делает, свою задачу она старается выполнить. Конечно, и то, что я смотрела, мне было интересно, но оцениваешь это уже с профессиональной точки зрения.

— Почему говорите "она"? Почему не говорите "я" про героиню этой книги?

— Можно сказать "я", но…

— Это же автобиографическая книга.

— Да-да-да. Но в какой-то мере она и художественная. Я пыталась показать себя как раз с разных сторон, разные аспекты как бы высветить: показать переживания и какие-то сложности, страдания, и вместе с этим показать решительность. К сожалению, в нашем кинематографе, в российском кино со времен легендарных "Семнадцать мгновений весны" практически нет таких фильмов интересных, которые бы достаточно правдиво раскрывали работу и показывали жизнь разведчиков.

Поэтому хочется какую-то лепту внести в это. И, возможно, может быть, даже попытаться сделать фильм или телесериал на основе, по мотивам книги. Я была бы очень довольна. И это как раз для того, чтобы показать эту работу и самого человека-разведчика с нашей позиции, с российской.

В фильме "Семнадцать мгновений весны" детали, действительно, достоверны и очень правдивы. Разведчик всегда должен находить выходы из многих ситуаций очень сложных и неординарных, также и из самых повседневных и простых. Приведу пример. У меня на руке есть большой шрам, оставшийся от прививки против оспы, которую в Советском Союзе всем нашим детям ставили.

У американцев, у людей, проживающих в западных странах, такого нет. У них делали аккуратненько с внутренней стороны. Мне надо было выкручиваться, например, прикрывать летом рукавом руку, если бы возникли вопросы, нужно было уметь это объяснить. Меня никто не спрашивал, но если бы спросили, у меня уже была заготовленная история, что я в детском возрасте с родителями, которые работали за рубежом, была в африканской стране, и там мне делали эти прививки.

Также всегда, особенно когда железный занавес пал, когда выезжали, путешествовали, мы отдавали себе отчет, что можем встретиться, например, в аэропорту с людьми, которые нас знали раньше. Вот представляете, встречает меня моя подруга школьная или с университета кто-то и говорит: "Лена, привет, как дела?" А я ведь — уже совершенно не Лена и под другой фамилией, не имею право расшифровываться. Вот как в такой ситуации быть? Нужно выкручиваться.

— А бывают люди очень похожие.

— Бывают похожие. Но человек в нашей позиции всегда должен быть готов к такому. Либо ты уходишь, то есть вообще как бы не реагируешь, либо ты находишь предлог, по которому два слова сказал и ушел, либо, если позволяет ситуация, как-то объясняешь, если это безопасно. Но такие риски в определенные моменты очень нежелательны.

— Какие у вас еще были риски, опасные ситуации?

— В книге, кстати, описана достаточно правдивая история, которая произошла с моим супругом. Он на одной из научных конференций издалека увидел своего бывшего друга, с которым вместе проходил военные сборы. У них даже кровати стояли рядом. То есть он не мог его не узнать. И когда муж увидел этого человека, ему ничего не оставалось, как отказаться от участия, уйти с этого заседания и уже не продолжать участвовать в конференции. Но это случается редко. Каких-то очень уж серьезных и опасных ситуаций у нас, к счастью, до последнего времени не возникало.

Беседовала Инна Новикова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев