Штык и перо

Когда приходит война, она уже никого не спрашивает, ждали ее здесь или нет. А ведь были когда-то и честные времена: люди надевали доспехи, брали в руки оружие и шли на бой, глядя прямо в глаза извечно голодной смерти. Даже иногда перед этим предупреждали врагов: "Иду на вы". Но те времена и те нравы давно канули в Лету: бесчестная и грязная бойня, причем в большинстве случаев не на ратном поле, — одна из важнейших примет XXI века, века безраздельного господства слова. И сегодня уже невозможно не признать тот факт, что мы с вами — здесь, дома, в России — уже несколько тяжелых лет находимся именно на такой войне. Помните, как почти сто лет назад трибун советской власти Маяковский страстно желал, чтобы к штыку приравняли перо? Сбылось. И вот что из этого вышло.

Первые залпы новой войны настигли нас на излете восьмидесятых: мы глохли и слепли под бодрые крики о свободе, новых возможностях, открытом мире и тому подобной пропагандисткой ерунде, сразу же переброшенной к нам через едва приподнявшийся "железный занавес". Нет-нет, мы, конечно, и раньше знали, что слово — мощнейшее оружие массового поражения. Но именно в те времена — годы псевдоразоблачений и трехгрошовых сенсаций от "АиФ", годы потухшего "Огонька", замутненного "Взгляда", в ту пору еще робких шагов русскоязычных "желтушных" таблоидов и ночных эротических телешоу — мы получили первые рваные раны в сознании, первые черные дыры в нравственности. И это были беспощадные прямые попадания главным калибром в киль и шпангоуты нашего исторического корабля, в нашу память и совесть.

Разбитое мощное судно еще какое-то время сопротивлялось волнам и ветру, но сила той стихии была для него неодолимой; она вынесла нас на неведомые берега. На какое-то время нам пришлось мимикрировать под аборигенов. Мы носили одежды из пальмовых листьев и питались подножным кормом и кокосами, иногда нам бросали бананы и киви. Самая грозная нация в мире — нация русских, нация победителей — уже практически никому в мире не казалась прежним потентатом. Но с уходом со сцены второго русского Бориса-царя мы стряхнули с себя морок и снова вспомнили о том, из какой мы сделаны плоти, какая в нас течет кровь. Мы построили лодки и приготовились двинуться в обратный путь.

Обратный отсчет нашего самосознания начался со знаменитой мюнхенской речи Путина. Достав немного подточенный ржавчиной арсенал из чудом уцелевшей корабельной оружейной комнаты, в августе 2008-го мы смогли не только правильно им воспользоваться, но и снова явили миру давно знакомого ему русского человека — защитника и победоносца. История той короткой войны была написана уже не пером и чернилами, а штыком и кровью; машина западной пропаганды пыталась четко и быстро смять своими тяжеленными гусеницами наш крепнущий костяк. Помните слова Путина о том, что в освещении той войны мы столкнулись с безграничным англосакским цинизмом и чудовищной ложью планетарного масштаба? Но у нас уже хватило сил достойно выйти из этой схватки. Выйти с прямой спиной и гордо поднятой головой.

Химера новых смыслов новой Руси, придуманная в последнее трехлетие на Западе, ничего не имеет общего с тем, что нам сейчас нужно в действительности. А нам попросту снова понадобилось стать сильными и справедливыми, жить по совести, есть с ножа мясо, прожаренное с кровью на лесном костре. Мы снова стремглав бросаемся защищать таких же, как мы, но пока не имеющих наших сил. Слышишь нас, далекий русский брат, осетин, серб, сириец! Если ты слаб — мы тебе уже можем помочь. Если мы тебе нужны — ты уже не будешь один.

Автократия Америки перестала быть абсолютной. Мощный Голем западных масс-медиа вот-вот даст сбой в программе и пойдет против тех, кто писал для этой программы главные скрипты. Против правды не устоять никому, нигде и никогда; против русской субстанциальной силы, в основе которой была и есть правда, нет и ни у кого не будет надежного оружия. Так предначертано свыше.

Наш вновь обострившийся слух чутко внимает русским песнопениям, пока еще робко доносящимся сквозь сиплый лай своры ненасытных псов, охраняющих соседнюю Зону. Мы слышим, как нас зовут. Мы придем.

Осатаневшие вконец наднациональные элиты, скорый закат которых был предсказан Путиным в его валдайской речи два месяца назад, собирают остатки войск под свои знамена. На их стягах — нацистские руны, на их штандартах — рожи головорезов и насильников. Стреляющие в спину мирным и безоружным ­­­- их кумиры; обесчестившие их жен и детей — их будущий доминантный генофонд. Только мы сможем остановить это вырождение — не только яростным делом, но и добрым словом, написанным пером и чернилами.

Всякий штык, макнутый в кровь, рано или поздно распишется в собственном бессилии.