Истории любви: морщины от улыбок

Мой сосед по даче, пенсионер Петрович, — неутомимый и вдохновенный трепач. "Это у меня профзаболевание, полученное на секретном производстве," — ничуть не тушуясь, объясняет он всем знакомым. Бывший корабельный инженер-конструктор числился в свое время партгруппоргом, в таком деле без ораторского искусства не обойтись. Его супруга Эдуардовна на полном серьезе считает, что муженек вполне мог бы вспахивать своим языком огороды: так ловко он подвешен, мускулист и остро заточен.

Фото:

И польза для кошелька была бы (при таксе по полтиннику за сотку), и мозги соседям не пудрил бы своими былями и легендами. Насчет рук благоверного Эдуардовна тоже однозначна: растут не оттуда, привинчены криво и вообще он "безрукий, черт старый!". "Какой же я безрукий, я ведь тобой руко-вожу!" — обычно смеется Петрович в ответ на критику.

Именно от него я узнал секрет их семейного счастья: по его мнению, семья бывает крепкой только тогда, когда супруги относятся друг к другу с юмором и постоянно подогревают себя самоиронией. Наблюдать за этой парой — сплошное удовольствие. Настоящее единство и борьба противоположностей. Все морщины на их лицах — от улыбок. Я больше не видел людей любого поколения, которые относились бы друг к другу с такой нежностью. И иронией!

Читайте также: Истории любви: Молодка и старик

Вспоминается, как Петрович руководил посадкой картошки на своем участке. Сидя на складном стульчике, он бросал в сторону мощного зада Эдуардовны, возвышающегося над грядкой, ценные указания: глубже, аккуратнее, суши весла, то есть лопату. В разгар процесса я подошел к Петровичу, наивно надеясь усовестить: мол, чего это жена Ваша пашет, а сами-то отдыхаете? Тот хмыкнул и рассказал нетленную быль. Оказалось, сама Эдуардовна уже тридцать с лишним лет к грядкам его просто не допускает.

То было время созидания: северодвинский судостроительный гигант строил атомные субмарины, корабелы начинали распахивать окрестности, возводя садово-огороднические товарищества, то бишь СОТы. Молодой конструкторской чете Петровича и Эдуардовны после устройства на работу по институтскому распределению выделили шестисоточный участок в нарождающемся СОТе. Приехали они к указанному на карте месту будущей виллы, полные энтузиазма.

Лес, рядом болото, до дороги — полкилометра. Твори, выдумывай, пробуй! Молодожены творили и пробовали в полном одиночестве: в этот таежный район никто из дачников не рвался. Было это поздней весной. После рекогносцировки молодые приняли решение: начнем с картошки! Петрович решил возглавить процесс, гордо ударил себя в грудь: "Да я из Коношской глубинки, на земле вырос!".

Читайте также: Когда любовь и смерть, как в сказке

О том, что родители-учителя увезли его из поморской Коноши обратно в родной Ленинград в годовалом возрасте, сообщено не было. Коренная ленинградка Эдуардовна попыталась было робко возразить: мол, мы с мамой когда-то жили возле оранжереи, значит, я тоже в сельском хозяйстве волоку! Победил энтузиазм молодого мужа, он назначил себя главным. Сходил в профсоюзную библиотеку, набрал книг по ботанике и биологии, прихватил даже учебник по свиноводству (мало ли как дело обернется).

Спрашивать у местных друзей о сельхознюансах было как-то неудобно. Инженер, а про картошку спрашивает… Тайно купили молодые в директорском магазине полведра самой лучшей картошки и тут же поехали на ниву. Молодые пахари, нагрызшиеся ботаники, логично рассудили, что раз картофель по науке растет кустами, то и сажать его нужно соответственно. Тут опыт был: дипломники ленинградской "корабелки" как-то сажали сирень в сквере возле института.

Согласно начерченному на ватмане по всем конструкторским канонам плану, Петрович выкопал в траве ямки, намеченное расстояние между ними отмеряя портновским сантиметром. Эдуардовна поминутно сверялась с проектом. "Саженцы" опускались в ямки торжественно, словно клад. Грезилось пожирание жареной картошки прямо со сковородки долгими зимними вечерами….

Читайте также: Ноги заменили на крылья любви

Через неделю кусты картофеля еще не заколосились, не покрылись почками и не расцвели. Услышав на работе разговоры старших товарищей-дачников о подкормке навозом, Петрович ночью с ведром прокрался в общественный туалет на улице Парковой…

Зловонная подкормка всходам не помогла. Через месяц на месте посадки выросла высоченная трава. Поди разберись, кто тут картошка. Еще через месяц Эдуардовну в числе других комсомолок-конструкторш послали в колхоз как раз на традиционную картошку, там она лично и узнала все сельхозсекреты. С тех пор на грядках только лично сама и пашет… Тут увлекшийся Петрович замолк: на его плечо легла тяжкая длань супруги. Эдуардовна, давно подкравшаяся к нам сзади (а ведь любит сама-то мужнины байки послушать!), ехидно молвила:

"Да не слушай ты его, сосед, врет ведь все! Где совесть-то твоя, лентяй старый? Ну, что за язык, как помело… Не так все было. Доверю я ему лопату, как же. Это ведь только я тогда и чертеж для себя рисовала, и ямки детской лопаткой копала, и сажала, и, прости господи, самым натуральным дерьмом "саженцы" поливала…

Городская ведь, спросить жутко стеснялась. А он-то в это время в море на заказе был, на ходовых. Всю жизнь в сдаточной команде по атомным подлодкам проваландался. Вечно под водой бездельничал, когда сезон дачный и работать надо. А ну вставай, безрукий ты мой!".

А на днях Петрович появился на пороге моей квартиры с сорванным голосом. Оказалось, он с перепугу своим криком перепугал всю свою хрущевскую пятиэтажку. Петрович даже потер глаза — после изданного им крика они еще не полностью вписались обратно в глазницы и были выпученными, как у какой-то диковинной рыбы. Чего испугался? Оказалось, собственной супруги.

Читайте также: Бабушка ослушалась дочери ради любви

"Сам не думал, что во мне такая мощь дремлет, — рассказал Петрович. — Собрались мы, понимаешь, с супругой сегодня на этот самый… на футшток?… а, на фуршет для ветеранов по поводу прошедших и будущих праздников. Придумают же! Говорю своей Эдуардовне: ты хоть в парикмахерскую сходи, прическу себе наладь по такому случаю. А то ходишь тут, как копна в чепчике. Вспомни, как лет сорок назад на шпильках ко мне на свидание бегала. Модная ведь девка была!

Ушла моя благоверная, всю пенсию с собой прихватила: красота нынче дело не дешевое. А я сериал уселся смотреть, про инопланетян. Морды у них зеленые такие, а на голове хохолки, как у петухов. Стреляют, носятся по космосу, скукотища в общем. Не заметил я, как и заснул…

И снится мне, что моя Эдуардовна тоже с ихним инопланетным "калашниковым" по космосу носится, а у самой скафандровые бутсы на шпильках и купальник модный, трусики сзади с одной ниточкой, я у внука в журнальчике как-то видел. Подлетает ко мне Эдуардовна и за нос трогает: "Милый, а не пора ли на космический прием?" Я глаза открываю, а сон все не проходит.

Читайте также: Неравный брак любви не враг

Афанасьевна надо мной по-прежнему склоняется в диковинном обличье: губы перламутровые с отливом, глаза горят, как фары у танка, щеки от "штукатурки" аж отвисли. И тут я понимаю: это же не сон, а самая что ни на есть реальность, данная мне в ощущениях! А моя Эдуардовна бензинчика в начинающийся у меня в душе пожар плеснула: "Дорогой, я ведь всю пенсию на красоту потратила!" Тут я и заорал. От обиды… Заграничная косметика от моего крика вся с Эдуардовны посыпалась. Сейчас до сих пор она в ванной, остатки смывает. На фуршет ведь опаздываем!"

Петрович сделал заговорщический вид, оглянулся (не подслушивает ли кто?) и прошептал: "Я тебе, сосед, по секрету скажу: я ведь свою суженую и без всякой косметики до сих пор люблю, больше жизни. Наша любовь алмазов крепче. И на что мне всякие инопланетянки?"

Читайте все статьи из серии "Истории любви"

Читайте самое интересное в рубрике "Общество"