Сын Талькова продолжает общаться с отцом

Со дня гибели поэта, певца и композитора Игоря Талькова прошло 15 лет . В фильме "За последней чертой", в котором снялся певец, его героя убивают из пистолета. Ровно через год он был застрелен во время концерта во Дворце спорта "Юбилейный" в Санкт-Петербурге.

Его сын, Игорь Тальков-младший , продолжил дело отца. Он разве что внешне не очень похож на своего знаменитого родителя. В остальном, по словам знающих его людей, точная его копия и продолжение. Прежде всего, музыкальные гены взяли свое.

Три года назад у Талькова-младшего вышел дебютный альбом под названием «Надо жить» , в котором половина песен его собственного сочинения, а остальные – по-новому аранжированные хиты отца. В беседе с корреспондентом «Правды.Ру» сын Игоря Талькова рассказал массу любопытных фактов.

- Ну и как, Игорь, слава отца помогает в карьере?

- Я бы так не сказал, потому что все равно в шоу-бизнесе все решают деньги. Некоторое время назад я уже пытался начать музыкальную деятельность, но мой поп-роковый материал деятелям шоу-бизнеса и редакторам радиостанций показался некоммерческим. Фамилия помогает мне лишь в одном: у меня изначально завышенная планка и я не имею права на ошибку.

- А вам не приходило в голову взять псевдоним? Согласитесь, увидеть некогда похороненное имя на афише… Мурашки по коже, признаться!

- У меня уже был один курьезный случай. Приехал я на гастроли, выступил. Потом ко мне в гримерку заходит бабушка и спрашивает: «Игорь, где же вы столько лет пропадали? Почему «Чистые пруды» не спели? И где ваша борода?»

Я не знал, то ли плакать, то ли смеяться. В итоге решил не вдаваться в объяснения, боясь, что у старушки случится инфаркт. Но с тех пор я прибавляю к фамилии «младший». Что касается псевдонима, то я не собираюсь его брать. Во-первых, сменив имя, можно круто изменить судьбу. Во-вторых, у меня голос очень похож на отцовский.

- Если вы верите, что имя влияет на линию жизни, не боитесь повторить судьбу отца?

- Честно говоря, не задумывался… Надеюсь, у меня все будет в порядке. У нас с ним, кстати, что-то вроде астральной связи существует. Например, если у меня не идет какое-то четверостишие, я мысленно обращаюсь к нему, и стихи складываются.

Опять же, когда делал аранжировки на его песни, точно знал, какую можно взять, а какую лучше отца даже я не спою. Например, знаменитую «Россию». Но, возможно, все это просто совпадения.

- А как отец реагировал на ваши мысли стать музыкантом?

- Говорил маме: «Не дай бог ему пройти этот ужасный путь! Но, если уж он захочет и ничем другим заниматься не сможет, я помогу». И вот с 15 лет я уже возился с отцовскими клавишами. Ничто другое позже не привлекло. Я два месяца проучился на актерском факультете Института современного искусства и понял, что это не мое.

Потом столь же быстро распрощался с Институтом культуры, атмосфера в котором показалась мне антитворческой. И я вернулся к музыке. Помню, в детстве я всегда засыпал под музыку – отец работал над аранжировками.

Квартира у нас была однокомнатная, так что от творческого процесса меня отделял только шкаф. Если отец по какой-то причине не работал, мне становилось скучно.

- Он занимался вашим воспитанием?

- До 87-го года, пика его славы, да. Мы с ним совершали каждодневные пробежки и отжимания в Коломенском. Там же он учил меня драться. А самого отца обучили ряду приемов его телохранители. Ну а потом у него оставалось все меньше времени… Мы могли подолгу не видеться.

Когда я уходил в школу, он еще спал, а когда возвращался, его не было. Я уж не говорю про гастроли! Он брал меня с собой только в теплые места – туда, где было море. А однажды мы с ним поехали на рыбалку.

Рыбалкой это, правда, сложно было назвать. То отец пытался «поймать» себя сам, случайно цепляя крючком за одежду, то ловил рыбку, а потом выпускал ее, чтобы поймать снова. Но все равно было весело.

А еще как-то мы здорово повеселились в бане! Была одна частная сауна, куда они с мамой иногда ездили по ночам. И вот однажды отец решил сделать мне сюрприз – взять меня туда.

Мама была категорически против, так как с утра мне надо было в школу. Но отец настоял на своем, и мы всю ночь плавали и парились, я ему сказки рассказывал.

- Какие сказки?

- Ну, мы с ребятами любили сочинять разное – про НЛО , нечисть всякую. А отцу нравилось: он слушал и говорил, что могло быть на самом деле, а

что – нет.

- Сколько вам было, когда умер отец?

- 9 лет. Его потерю я полностью осознал достаточно поздно. Года три у меня был просто шок. Потом я своими мозгами понял, что случилось: люди на несколько порядков ниже моего отца смогли его уничтожить и остаться безнаказанными. Расследование, на мой взгляд, велось с обратной целью – скрыть как можно больше фактов.

К сожалению, тогда были другие времена – не хватало смелых людей, которые могли помочь… Какое-то время после его смерти меня мучили ненормальные поклонники , представлявшиеся Христами и Девами Мариями и хотевшие передать мне «весточку от отца». Хотя и сейчас на Ваганьково встречаются странные личности.

- А что стало с его вещами и инструментами?

- Мама вскоре почти все распродала. Но кое-что хранится в Музее им. Талькова в Москве. Скажем, его знаменитый баян и рубашка, в которой он умер.

- А мемориальную табличку на доме сделали?

- В то время власти отказали нам, предложив назвать именем отца улицу в районе новостроек. Мы, естественно, отказались. А восемь лет назад вопрос отпал сам собой – наш дом снесли.

Алена Снежинская