Экология Балтики: море очищается?

После недавней публикации "Остров князя Гвидона" в редакцию калининградской газеты "Маяк Балтики" позвонил человек, которого коллеги в шутку называют "директором Балтийского моря". В каждой шутке есть доля правды — Валерий Фельдман, ведущий сотрудник АтлантНИРО действительно знает о Балтике все. И считает, что кто-то нарочно сгущает слухи по поводу сильного загрязнения моря химическими веществами.
На вопрос, кому это выгодно, Валерий Николаевич уклончиво ответил, что, вероятно, тем, кто живет за счет этой темы. Впрочем, он точно назвал имя источника этой информации, но здесь мы не будем ввязываться в полемику, которая ничего, кроме дорогостоящих судебных процессов не даст. Гораздо важнее увидеть истинную картину, как и чем живет Балтика, что с нею происходит и каковы ее перспективы.

... и совсем чуть-чуть горчицы...

Страны антигитлеровской коалиции поделили районы и объемы для захоронения химического оружия. Все они точно обозначены на карте в синопсисе (обзоре), выпущенном в Амстердаме по материалам рабочей группы ХЕЛЬКОМА, Хельсинкской Комиссии по захороненному в море химического оружия: это пролив Скагеррак, остров Борнхольм и южный склон Готландской впадины за пределами нашей рыболовной зоны. В обзоре публикуются достоверные сведенья о состоянии захоронений, степени коррозии контейнеров и снарядов, подводные съемки кладбищ оружия,. Союзники имели дело в основном с авиабомбами и бочками с отравляющими веществами. Все они были погружены на корабли типа "Либерти" и пущены на дно. На долю русских достались артснаряды. Их опускали на дно как есть, без кораблей. Возили эти снаряды из немецких портов Волгаст и Пинемюнде до места свалки у островов Борнхольм и Готланд. И, что озадачило и до сих пор озадачивает наших европейских коллег, русские хоронили снаряды не только там, где им было точно предписано — иногда наши сваливали груз где-нибудь "по дороге". Теперь перед международной комиссией стоит задача определить все места несанкционированных захоронений опасного груза и оконтурить их все до единого. Даже если там лежит один какой-нибудь снаряд. Но главное в том, что норвежские, шведские и датские подводники после тщательной проверки захоронений никаких отравляющих веществ в районах судов "Либерти" не обнаружили. Не было найдено и следов заражения ОВ в рыбе, которая плавала в этих местах. До сих пор вообще нет документально зафиксированного факта, что хотя бы единый организм в Балтике загрязнен этими веществами сверх безопасной нормы. Люизит, табун, зарин хорошо растворяются в воде и разрушаются, исключение — горчичный газ (mustard). Часть его, вытекая в воду сквозь каверны в металле, растворяется и разрушается, а другая часть створаживается. Хлопья и шарики покрываются плотной оболочкой, слизью и илом и в таком виде рассеиваются по дну моря. Чтобы растворить содержащийся в захоронениях мышьяк до опасной концентрации, пришлось бы сильно уменьшить объем воды в море. Поскольку общий объем балтийских вод — 21тыс. куб. км, а полное обновление 27-36 лет, то растворение всего количества мышьяка лишь немного (на 20%) повысит его содержание по сравнению с природным, и то — непосредственно в местах захоронения. Это также опасно, как убивать зубной нерв мышьяком при пломбировании! Растворимость этих хлопьев в воде ничтожна — их можно растворить разве что в жирах. Опасен непосредственный контакт с горчичным газом при разрушении оболочки шариков при поднятии их на поверхность, как это, видимо, было на НИС "Профессор Штокман". Кстати, до сих пор "Штокман" так и не выдал Дании (стране, ведущей в ХЕЛЬКОМе регистрацию инцидентов и контактов с ОВ) никаких документов об этом случае, как будто ничего и не было! За этим единственным исключением в синопсисе содержатся все районы контактов, о которых докладывали все, кто так, или иначе натыкался на остатки захоронений. Единственный случай тяжелых химических ожогов, описанный синопсисом, произошел не на Балтике, а в Эфиопии — и то во время газовой атаки итальянцев в Абиссинии во время II Мировой. Ученые сейчас планируют поставить над кладбищами саркофаги по принципу обратных фильтров — обсыпать эти места гравием и камнями все большего диаметра. Это помешает снарядам перемещаться, перекроет доступ кислорода к отравляющим веществам и воспрепятствует их дальнейшей реакции с внешней средой. "Штокман" ходил в экспедиции по этим местам по заказу МЧС, никакого превышения концентрации отравляющих веществ не обнаружил. Панику среди обывателей сеют некоторые ученые, которые хотели бы бесконечно получать заказы на выполнение таких работ — это было бы достаточно безобидно, если бы не наносило ущерба рыбакам. Часто заведомо недостоверная информация сказывается и на рынке, и на стоимости морепродуктов. В АтлантНИРО имеется аккредитованный сертификационный центр, который занимается исследованиями по загрязнению воды и рыбы. Основываясь на вполне научных фактах, причем, полученных не только нашим институтом, но и такой уважаемой организацией как ХЕЛЬКОМ, я могу утверждать, что в последние годы Балтика становится чище.

Повод для тюленьего пессимизма

Балтийскому морю не угрожает не только продукты распада химического оружия. Токсических веществ типа ДДТ и полихлорбифенила стало значительно меньше: большие их концентрации в 70-е годы действительно серьезно угнетали окружающую среду Балтики. Балтийским странам в 1975 — 76 годах пришлось даже объявить мораторий на промысел серых тюленей (основной вид балтийских тюленей), потому что самки тюленей больше не рожали. А так как беременность у этих морских млекопитающих сходна по типу с человеческой, то тревогу забили и биологи, и медики. Но после того, как балтийские государства уменьшили сброс промышленных отходов в море, дела пошли на лад. Популяция тюленей в Финском заливе восстановилась настолько, что они начали вредить рыбакам — объедать и рвать сети. Финляндия обратилась в ХЕЛЬКОМ с просьбой оценить, наконец, численность тюленей, ущерб, который они наносят рыбакам, и разрешить их промысел. Наши органы рыбоохраны, которые находятся в Санкт-Петербурге, с такой же просьбой обратились к нам в АтлантНИРО (мы когда-то занимались серыми тюленями, кольчатой и ладожской нерпой). Каждые четыре года ХЕЛЬКОМ выпускает полные обзоры состояния окружающей среды, по которым видно, как уменьшается содержание полихлорбифенила в воде и в мышцах сельди. Уменьшилось значительно и содержание ДДТ, запрещенного в качестве удобрений (у нас удобрения как бы исчезли вместе с сельским хозяйством, — нет худа без добра). Практически исчез линдан, хлорорганическое вещество-инсектицид. Понизилось присутствие нефтеуглеводородов, в том числе особо опасные канцерогены — полициклические ароматические углеводороды, из которых наиболее вреден бенз-а-пирен. Предельно допустимая концентрация его в питьевой воде порядка 5 наннограмм ( 10 в минус девятой степени грамма на литр). В Балтике и в Северном море — примерно столько же. Все это говорит об очищении Балтики.

Знание — сила...

Проблема изучения загрязнения и развития техники и технологий еще и в том, что появляются все более точные приборы, с помощью которых мы обнаруживаем такое, чего раньше и не замечали. Это как со спутником — не было его, и прогнозы погоды были менее точные. Теперь прогнозы стали точнее, но погода от этого лучше не стала. Когда появилась хромато-масспектрометры, нашлось много такого, что подвигло Евросоюз в июле 2002 года к пересмотру предельно-допустимых концентраций (ПДК) по диоксинам. Раньше его ПДК в рыбе по европейским нормам равнялось примерно 11 наннограмм на килограмм. После появление чувствительных приборов тестирования эта норма была снижена в десять раз. В нашей балтийской сельди содержится 3 — 4 наннограмма — столько же, сколько "показывает" и "правильная" рыба по европейским стандартам. Что же до слухов о том, что в Европе не употребляют балтийскую рыбу, то это полная дезинформация! Дания всю выловленную в Балтике рыбу съедает сама, за исключением полутора — двух процентов экспорта. То же — и в других странах. Совсем немного поставляют нам рыбы поляки, чуть-чуть завозят ее в Санкт-Петербург финны и эстонцы. Поскольку финны вылавливают около 90 тыс. тонн сельди и она — основной продукт питания, употребляемый ими во всех видах, Финляндия после введения жестких норм по диоксину обратилась в ЕС с просьбой объяснить, сколько можно съесть селедки без вреда даже для беременных женщин (помимо тюленей это у нас стало основным био-индикатором!). Так вот, тестирование показало — можно съедать 3 кг селедки в неделю, чтобы получить "норму" - предельно допустимую, безопасную концентрацию. Уменьшается и содержание тяжелых металлов — ртути, кадмия, свинца, меди: они содержаться в рыбе в ничтожном количестве. Кадмия иногда то больше, то меньше — в зависимости от продажи кадмиевых батареек. Кстати, рыбу есть безопаснее, чем пить воду из-под крана: в ней диоксинов куда больше. Можете проверить точнее, но анализ на диоксины довольно дорог — 800 долларов за штуку. Но дышать воздухом еще вреднее, чем пить воду. Диоксин — продукт неполного сгорания углеводород содержащего мусора, и основная часть этого "продукта" поступает к нам не из воды, а из атмосферы. Область наша, к несчастью, расположена на перекрестке всех воздушных масс, и имеет такую розу ветров, что отравленный воздух и осадки несутся к нам со всей соседей из Западной Европы. Как видно из информации ЕС, больше всего таблица Менделеева присутствует в водах Средиземного моря. А основное углеводородное загрязнение в Балтике — около берегов Скандинавии, там, где проходят основные морские пути. Источник — конечно же, топливо и нефтепродукты.

... и деньги

У наших берегов вода почище: при европейской "норме" нефтепродуктов 0, 05 мг на литр воды у нас этот показатель в обычных условиях в пять раз меньше — 0, 01. (Если не считать ЧП этим летом, когда кто-то из вояк пролил мазут, поплывший к берегам Зеленоградска и Светлогорска. Тогда содержание углеводородов превышало норму в некоторых местах в 40 раз, а на остальной акватории — в три раза.) Но в остальном чистота наших вод вызывает даже некоторую ревность соседей. Недавно "зеленые" выступили с инициативой сдвинуть судоходные пути поближе к побережью России — по той причине, что, мол, страдает популяция орлана-белохвоста на острове Готланд. "Зеленые" - странный политический феномен, часто ангажированный: они бегут впереди паровоза, высказывая идеи, которые спустя некоторое время полновесно выносят правительства Европы. Таким образом, они обеспечивают лобби экономическим интересам ЕС в ущерб отечественным, — как говорится, уши торчат. Зато, когда было принято решение принимать в Россию радиоактивные отходы, никто из них и не пикнул. Вот таким же хитрым манером на наш и Украинский рынок проникли латвийские шпроты, себестоимость которых ниже наших. Те, что выпускает наш колхоз "За родину!", гораздо лучше: по строгим госстандартам они приготовлены на натуральном растительном масле, в то время как латвийские — на дешевом, генетически измененном рапсовом с Борнхольма и из Голландии. Конечно, такой вариант гораздо дешевле, тем паче, что латвийские рыболовные квоты намного объемнее наших: Латвия вылавливает 52 тыс. тонн шпрота при населении едва в 2,5 миллионов. Конечно же, она будет давить восточный рынок демпингом. Этот результат был обеспечен не без активности "зеленых".В следующих встречах с Валерием Фельдманом мы узнаем о национальных и межнациональных особенностях рыбалки, сдобренной хорошей порцией политики и политической экономии, а также много полезных сведений о том, что есть Балтийское море сегодня, чем будет завтра и послезавтра.

Елена Чиркова, Калининград, "Маяк Балтики", специально для "ПРАВДЫ.Ру"