Право на убежище: новый смысл древнего закона

Ученые изучают истоки такого явления, как право убежища, ставшего особенно актуальным в связи с обострением политической ситуации в арабском мире, в частности в Ливии. Недавно в пространстве Рунета появилась заметка, на наш взгляд, отчасти искажающая статью, опубликованную в январской книжке журнала "Вопросы истории", написанную кандидатом исторических наук и начальником НИИ ФСИН России Алексеем Антиповым.

В современном международном праве нет специальных правил применительно к предоставлению убежища и пользованию им. В международном пакте о гражданских и политических правах не содержится такого рода нормы. Лишь согласно статье 14 Всеобщей декларации прав человека, не являющейся нормативным актом, "каждый человек имеет право искать убежище от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем".

Под правом убежища понимается юридически закрепленная возможность получения лицом разрешения на проживание в предоставляющем убежище государстве. Обычно использование такой возможности вызвано преследованием лица по политическим, религиозным и иным мотивам в государстве, гражданином которого это лицо является или на территории которого постоянно проживает. Так, законодательство РФ признает право убежища за иностранными гражданами и лицами без гражданства. 

Читайте также: Евросоюз отгородится стеной от нелегалов

В статье о праве на убежище кандидат исторических наук и начальник НИИ ФСИН России Алексей Антипов указывает, что "первым законодательным актом, официально оформившим право убежища, стала декларация французского Национального собрания 1791 года, в которой было записано: "Французская нация заранее принимает всех иностранцев, которые отрекутся от дела ее врагов…" 

И далее: "Первые упоминания о существовании явлений, похожих на современное право убежища, относятся к Древнему миру. Профессор Дерптского университета Август фон Бульмеринг со ссылкой на исторические факты в середине XIX века по данному поводу писал: "…право убежища было известно практически всем государствам древнего Востока, Египту, Ассирии, древней Персии…"  

А вот пассаж о том, что русский востоковед и египтолог, академик Борис Александрович Тураев (1868-1920), утверждавший, что "первым источником, в котором упоминается о существовании права убежища, является "рассказ о Синухете", написанный в эпоху Среднего Царства (около 2000-1580 года до нашей эры), остался почему-то без комментария историка Алексея Антипова.  

У прочитавших вышеприведенное утверждение может сложиться превратное представление, будто бы повествование о жизни и странствиях египетского вельможи — Синухета (в переводе "Сын Смоковницы"), который, боясь преследования, бежал от дворцовых интриг из Египта и получил убежище в Сирии, — связано "с возникновением правоубежищных отношений". Алексей Антипов четко обозначает свою точку зрения: "Если рассматривать данный рассказ с точки зрения нормативисткой позиции — нет".  

Кстати, и сам Борис Тураев в предисловии к рассказу о Синухете писал, что это "не послужной список и не сухая, хотя бы и документированная реляция — это живой литературный памятник, интересующийся и внутренними переживаниями своего героя, и внешней обстановкой событий его жизни, и бытовыми картинами, приводящий in extenso (без сокращений. — Ред.) хвалебные речи в излюбленном тогда придворном стиле. Он местами производит впечатление современного нам или вообще европейского романа, стремящегося передать действительность и нередко прибегающего к автобиографической форме изложения. Поэтому осторожнее будет, не отрицая возможности существования исторического Синухета, считать наш текст литературным памятником беллетристического характера, написанным вклассическую эпоху характерным для нее придворным стилем, с привлечением любимого тогда элемента приключений за пределами Египта". Как мы понимаем, беллетристика не может служить документальным "источником". 

Правы ли те, кто признает появление права убежища уже в Древнем мире? А может быть, вопросы о беженцах — это реалии более близкого к нам времени? Допустим, ранее появления "Женевских соглашений", например, в XVIII столетии, когда свои труды писал известный специалист по государственному праву Иоганн Якоб Мозер?  

По мнению исследователя, античное право убежища нельзя считать полноценным правом: "Отношения между государствами в древние века носили случайный характер. В этой связи явления, схожие с правом убежища, нельзя рассматривать … как право. Тем более данные отношения нельзя рассматривать как международный институт. Регулировались они в лучшем случае индивидуальными актами, а в основном вербальными договорами, которые предполагали покровительство". 

В Иудее могли обрести убежище в иерусалимском храме даже невольные убийцы. Но с ограничениями: это право распространялось только на свободных людей и судьи выносили окончательный вердикт — было ли их преступление преднамеренным или невольным. В библейской Книге Царств встречается такой эпизод. Адония, четвертый сын Давида, заявивший притязания на престол своего отца, узнав, что царем провозглашен Соломон, вбежал в храм и взялся за рога жертвенника. Тогда Соломон произнес свою знаменитую фразу: "Если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет".  

В древней Индии института религиозного убежища практически не существовало. "Обнищание и политическая вражда приводили к вынужденному бегству людей. В Индии отказ принять человека, который нуждался в убежище, считался позором, — пишет Антипов. — Раб не был субъектом права, он не считался человеком, его причисляли, например, в древней Индии к семи домашним животным".

А вот в Поднебесной империи право убежища существовало с первого тысячелетия до нашей эры. Им, в частности, несколько раз пользовался преследуемый своими врагами известный мудрец Конфуций. Однако до сих пор не совсем понятно, распространялось ли оно на всех жителей Древнего Китая, или же было "привилегией" исключительно тех, кто принадлежал к "ши" — служилому сословию (гражданские и военные чиновники). Известно лишь, что вопросами предоставления убежища занимались исключительно светские власти, священнослужители не могли без согласования с ними принимать "политических беженцев".

Тем не менее, известно, что в Поднебесной охотно предоставляли политическое убежище и иностранцам — например, вельможам кочевых племен, не нашедшим общего языка со своими ханами. Причем китайцы принимали не только самих проштрафившихся сановников и членов их семей, но и всех принадлежавших к одному с ними роду, то есть слуг, воинов и ремесленников. Этим "политэмигрантам" отводили специальные места для проживания, им назначали денежное содержание и даже включали знатных особ в китайский "табель о рангах". Ну и, конечно, назначали специального уполномоченного, в обязанности которого входило следить за беженцами, принимать от них жалобы и просьбы, а также регулировать конфликтные ситуации между ними и местным населением. 

Право убежища существовало в Древней Греции в двух разновидностях. В качестве защиты от применения силы в форме привилегии, даруемой полисом, греческим городом-государством. Вторая, в отличие от политико-правового аспекта, была сакральной: свободный или зависимый человек, искавший убежища в храме или у алтаря, в священной роще, в святилищах у статуй богов, считался неприкосновенным. При нарушении права убежища следовало сакральное или государственно-административное наказание.  

Иногда обе формы сливалисьвоедино. В "Истории" Геродота читаем об одном таком хитроумном трюке: "Когда Крез осадил Эфес, эфесцы посвятили свой город Артемиде и протянули канат от храма богини к городской стене". В период эллинизма религиозная и политическая формы права убежища порождали акты милосердия. 

"Но и это убежище, которое предоставлялось рабам, имело ограничение. Причина, по которой раб мог воспользоваться убежищем, была одна — жестокое обращение с ним со стороны рабовладельца. Однако непременным условием было то, что раб должен был это доказать. Обращение раба с просьбой обеспечения его защиты, то есть предоставления убежища, приводило к судебному разбирательству. Если в ходе процесса подтверждался факт жестокости со стороны рабовладельца, раб подлежал продаже другому рабовладельцу (и не более). Вырученные деньги от продажи передавались прежнему господину. Если факты жестокого отношения рабовладельца к своему рабу не находили подтверждения, его возвращали хозяину. Таким образом, подобного рода укрывательства сами по себе не освобождали раба ни от власти рабовладельца, ни от наказания", — пишет Алексей Антипов. 

"В Римской республике право убежища применялось редко. Впервые право убежища находит некоторое распространение в Восточной Римской империи под влиянием греческого права убежища. В императорскую эпоху право убежища (прежде всего для рабов) стало составной частью культа императора", — авторитетно заявляет "Словарь Античности". Римские наместники умели извлекать выгоду из всего, в том числе и из права убежища. Наряду с экономическими преимуществами речь шла также о том, чтобы при возникновении нападения врага пользоваться всеми привилегиями местных жителей. Надписи на некоторых древнеримских монетах хвастливо заявляют, что их полис предоставляет право убежища. 

"Анализируя отношения, возникающие в связи с определением религиозных мест предоставления убежища (основа религиозной формы права убежища), а также его предоставлением на определенной территории (основа территориальной формы права убежища), можно сделать вывод, что предоставление убежища в Греции и Риме в определенной мере способствовало безнаказанности умышленных преступников", — подчеркнул в своей статье исследователь. 

Право убежища в христианских странах получило распространение на Западе во времена Гонория (384-423), а на Востоке — Феодосия II (император с 402-го по 450 год).  

Состоявшийся в IV веке Сардикийский собор "не просто закрепил соответствующее право, но и установил обязанность церкви оказывать убежище всем нуждающимся. Одно из правил, выработанных на Соборе, гласило: "Прибегающий в церковь да помогают", — уточняет Алексей Антипов. — С этого момента предоставление убежища в религиозных местах признается всей христианской церковью и прочно входит в каноническую практику". 

Просить церковного убежища были не вправе должники и уголовные преступники, а также люди, чьи религиозные догматы были несовместимы с христианским вероучением. Антипов подчеркивает: "Принятые в дальнейшем законы и другие нормативные акты почти на нет свели постановления Сардикийского собора. Последние остатки церковного права убежища были уничтожены в Византии в эпоху династии Комнинов". 

На Западе в период Средневековья "монополия" на предоставление убежища перешла к католической церкви. В отличие от Античности явно был заметен перекос в сторону сакральности, а не политики. Однако превалировала не только христианская любовь к ближнему. Права убежища были лишены некоторые группы, в частности, рабы и евреи. Именно этот вариант права убежища, притерпев множество изменений, и дожил до Великой Французской революции, которая, как мы помним, породила новое толкование весьма древнего закона…

Читайте самое интересное в рубрике "Наука и техника"