Минприроды не дало России заработать на экологии

Почему правительство России поспешило вступить в "Парижское соглашение"? Почему при этом минприроды не учло выгодные нашей стране методики, а поручило создание тем же, кто ранее составлял невыгодную для нас программу? Как можно заработать на глобальной экологии?

Об этом "Правде.Ру" рассказал профессор Финансового университета при правительстве РФ, руководитель Центра экологии и развития Института Европы РАН Сергей Рогинко.

Читайте начало интервью:

Кому выгодно "Парижское соглашение"

Какую выгоду получает Россия, подписав "Парижское соглашение"

— Сергей Анатольевич, почему только Россия и Украина могут продавать свои квоты на вредные выбросы?

— Потому что только Россия и Украина имеют такой тип обязательств и полную возможность это выполнить. Развивающиеся страны и Китай не находятся в режиме обязательств сокращения выбросов. А мы находимся. И развитые страны находятся.

— Почему они не могут продавать квоты и почему остальные не могут сокращать свои выбросы на фоне обязательств?

— А у них нет таких обязательств. У них нет обязательств сокращать в абсолютном объеме. У них есть обязательство сокращать относительно, например, с учетом на единицы ВВП. А это совершенно другая история. А в Китае и Индии абсолютные выбросы только растут, хотя относительно ВВП, естественно, падают.

Это нормальный, естественный процесс модернизации. Любая модернизация экономики дает такой эффект. Мы внедряем более совершенные виды машин и оборудования, что снижает потребление энергии на единицу производимой продукции. Но одновременно общее количество производимой продукции растет и этот рост перекрывает снижение…

Поэтому, грубо говоря, изначально мы могли стать монополистами. Но развивающиеся страны очень жестко надавили на наших западных партнеров и начали требовать себе долю пирога. И пока они в этом деле преуспевают. Поэтому больших доходов, конечно, ждать нельзя. Тем более, с рынка ушел самый крупный покупатель — Соединенные Штаты Америки. Они вышли из соглашения.

— Они еще не совсем не вышли, а только уведомили об этом, а до июля следующего года формально остаются.

— Дело в том, что, по правилам выхода, с момента заявления до подачи в секретариат рамочной комиссии должно пройти какое-то время до его рассмотрения. И еще какое-то время должно по процедуре пройти до следующего момента подачи. То есть это не Штаты тянут, а так рассчитана процедура, чтобы выход максимально осложнить.

— Некоторые специалисты полагают, что должны учитываться не просто абсолютные выбросы, а нужно зачитывать и поставку кислорода.

— По кислороду это отдельная тема.

— Поглощение вот этих выбросов за счет фотосинтеза?

— Поглощение, да. Да, за счет растений и за счет болот, за счет всех экосистем.

— Но тогда получается, Россия вообще не должна никакой налог платить, потому что у нас поглощающая способность выше в несколько раз, чем наши выбросы СО2. Вот это "Парижское соглашение" как-то регулирует?

— Дело в том, что само "Парижское соглашение" это, естественно, не регулирует никак. Но существуют методики, по которым все это оценивается. Та методика, по которой оценивается наше поглощение, к сожалению, эти показатели занижает.

— Это какая-то западная методика?

— Она изначально была западной, причем рассчитанной вообще на какие-то тропические леса в недоразвитых странах Африки. И она была буквально на коленке приспособлена к России, приспособлена очень плохо, и адекватность ее вызывает очень большие вопросы.

Недаром и наш президент неоднократно говорил об том, что нужно учитывать вклад российских лесов в эти легкие планеты. Об этом же говорил и советник президента Сергей Борисович Иванов, что надо учесть поглотительную способность российских лесов.

Более того, наша страна в своих обязательствах, которые зафиксированы в рамках "Парижского соглашения", даже конкретные цифры называет. Она также указывает, что наше обязательство — больше 70-75 процентов по выбросам от уровня 1990 года при условии адекватного учета поглотительной способности наших лесов. Это мы озвучили в апреле 2015 года.

Но насчет адекватной оценки лесов воз и ныне там. В 2017 году было поручение правительства разработать новую методику. Министерство природы получило на это финансирование. Минприроды провело конкурс. Этот конкурс почему-то выиграла организация, которая до того вообще лесной тематикой не занималась никогда.

Ну а реальными исполнителями оказались те же самые люди, которые писали старую методику. И, естественно, они не могли через себя перепрыгнуть и сказать, что 20 лет назад написали некорректную методику. Они поменяли пару запятых и переставили парочку абзацев. Все.

— Эта методика изначально неправильная и для нас невыгодна?

— Да. Она для нас однозначно невыгодна. И здесь нужно вести серьезнейшую методическую работу и нужно каким-то образом ставить этот вопрос, потому что уже существуют альтернативные методики. По нашим лесам есть японские наработки, есть французские наработки, есть голландские наработки, есть и отечественные наработки.

И все они дают поглощение в несколько раз больше, чем по существующей методике. И если правильно разработать новую методику и правильно ее утвердить в международных инстанциях, наша страна будет не просто углеродо нейтральной, она будет даже нетто-поглотителем.

Читайте продолжение интервью:

Эксперт о политических аспектах "Парижского соглашения"

Климатология и метеорология — заложницы большой политики

Беседовала Любовь Степушова

К публикации подготовил Юрий Кондратьев