Австралийские дети создали новый язык

Лингвисты с большим интересом следят за удивительным явлением: в деревеньке на севере Австралии появился на свет новый язык, вальбири-рампаку. Это явление одновременно лингвистического и психологического свойства. Язык родился из молодежного сленга, объединяющего три языка, но в процессе приобрел совершенно уникальные лингвистические конструкции.

Лингвисты с нарастающим интересом следят за удивительным явлением: в небольшой деревне на севере Австралии появился на свет… новый язык! Известно, что когда две группы людей не имеют общего языка, но очень хотят договориться (в ситуации торговли, например), появляется пиджин — ломаный язык, составленный из слов и конструкций на двух языках, дополненный жестами. Пиджин не является родным ни для одной из групп и существует до тех пор, пока у людей, говорящих на разных наречиях, не отпадет необходимость общаться.

Как логическое продолжение пиджина порой возникает креольский язык (от исп. criar — кормить, выращивать, выводить) — в тех случаях, когда люди продолжают общаться и сосуществовать на одной территории. То, что раньше было смесью разноязычных слов, постепенно становится родным для их детей, и приобретает статус самостоятельного языка. Так появились креольский язык Гаити, кабовердиану на Кабо-Верде, язык таки-таки в Суринаме, мавиркийский креольский и несколько других, часть из которых уже вымерла.

Однако язык, родившийся в деревушке Ладжаману на Северной территории Австралии, по ряду признаков не является ни пиджином, ни даже креольским. Лингвист Кармель О'Шаннесси из Мичиганского университета (США) изучает его уже больше десяти лет. Она утверждает: вальбири-рампаку ("облегченный вальбири") — не диалект и не креолизованное наречие, а новый язык с уникальной грамматикой.

Читайте также: Язык формирует окружающий ландшафт

Любой житель Ладжаману владеет традиционным "сильным" вальбири. Число носителей этого языка — примерно четыре тысячи аборигенов. Многие из них владеют также австралийским креольским языком, возникшим на базе английского в конце позапрошлого века и широко распространившимся по северному побережью Австралии. Старшее поколение Ладжаману не против того, чтобы их дети-школьники изучали английский: он требуется для общения с "большим миром". В то же время они желают сохранить язык предков как часть культурного наследия своего народа.

O'Шанесси и одна из создательниц языка

А вот вальбири-рампаку появился совсем недавно. На нем говорят люди моложе 30 лет, поэтому большинство первых носителей еще живы. В деревне есть своя начальная школа, но для продолжения образования часть детей отправляется в интернат в Дарвине. Преподают и говорят в этом учебном заведении исключительно на английском, но дети из Ладжаману для общения между собой выработали совершенно особенный язык — тот самый облегченный вальбири.

Пиджином новый вариант вальбири не является, поскольку уже родилось и подрастает поколение, для которого этот язык — родной (а как мы помним, пиджин по определению не бывает родным ни для одной группы населения). Не является "легкий вальбири" и креольским языком, поскольку креольский возникает как простая смесь наречий, а в легком вальбири появились принципиально новые конструкции, которых нет ни в английском, ни в австралийском креольском, ни в исходном языке вальбири. "Местная молодежь разработала нечто совершенно новое, — признает лингвист Петер Баккер из Орхусского университета (Дания). — Очевидно, это их родной язык".

Кармель О'Шаннесси приводит пример из речи четырехлетнего ребенка: "Nganimpa-ng gen wi-m si-m worm mai aus-ria". Переводится это следующим обзаром: " Мы также видели червей в моем доме". На примере этого предложения можно понять уникальность вальбири-рампаку. В нем много англицизмов: si (от see, "видеть"), worm ("червь"), mai (от my, "мой") и aus (видоизмененное house, "дом"). Из вальбири позаимствован послелог -ria, который означает "в". А вот элемент -m уникален, его нет ни в английском, ни в вальбири. Он указывает на событие, которое происходит до сих пор или происходило и уже завершено, то есть относящееся к настоящему или прошлому, но не к будущему. Ту же структуру можно наблюдать и в других примерах: "Yu-m winjirn-im hap one kuja-ng". ("Ты пролил половину, вот так").

"Особенна интересна роль детей в нативизации и развитии легкого вальбири", — пишет О'Шаннесси на своей странице. О'Шаннесси начала изучать легкий вальбири в 2002 году. Она проводит в Ладжаману один-два месяца в год, и уже говорит на обоих вальбири, правда, не слишком бегло.

Вальбири-рампаку, по ее мнению, возник в два этапа. Изначально он появился из смешения трех языков как "детский" язык, а также средство общения родителей со своими детьми. Затем молодое поколение Ладжаману стало воспринимать вальбири-рампаку как родной. Дети и подростки внесли в синтаксис языка радикальные изменения. Особенно это заметно по глагольным конструкциям, которые приобрели вид, не встречающийся ни в одном из языков-источников.

Читайте также: Неземной язык индейцев пираха

Как и почему новое наречие не осталось просто пиджином или креольским, а выросло в новый язык, пока остается открытым вопросом. "Думаю, свою роль сыграло стремление к идентификации, — говорит О'Шаннесси. — Теперь их язык — свидетельство принадлежности к молодому поколению Ладжаману". Что же, молодежь всегда стремилась выделяться, но в деревушке Ладжаману ей удалось создать не просто свой сленг, а новый язык. По свидетельствам специалистов, вальбири-рампаку укоренился так прочно, что имеет все шансы заменить традиционный вальбири.