Сергей Пахомов: на Западе максимально циничное законодательство

Какие пункты следует включить в закон об имущественном иммунитете, почему в нем так много сложностей и как возвращают долги на Западе, рассказал ведущему "Правды.ру” Игорю Буккеру первый заместитель председателя Комитета Госдумы по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству Сергей Александрович Пахомов.

Читайте начало интервью: Сергей Пахомов: нужна ревизия жилищных нормативов и жилищных прав граждан

Циничный Запад

— По-моему, даже у заключенных есть определенное количество метров на людей, которые содержатся в закрытых заведениях?

— Да. Вообще если говорить о перечне вопросов, которые надо проработать, это не только критерии, стандарты, но и порядок обращения и взыскания. Потому что мы говорим, что жилье должно быть продано, пусть даже ниже рыночной стоимости. Потом следует определить:

• процесс признания помещения единственно пригодным для проживания;
• перечень лиц, которые подпадают под понятие "совместно проживающий с гражданином-должником и члены семьи".

Не было потребности в этом до вчерашнего дня, так как мы все жили в правовом поле, что последнюю квартиру отнимать нельзя. Сегодня мы проснулись немного в другом понимании и начинаем работать.

Так же есть такая форма, как обращение о взыскании на часть жилого помещения, если этого хватает. Тоже может быть одним из пунктов данного законодательства. То есть это все-таки Гражданско-процессуальный кодекс больше и федеральные законы в исполнительном производстве. Но наша часть — это защита граждан.

— Тут очень важно, Сергей Александрович, отметить, что речь идет именно о единственном жилье. Если у человека имеется другое жилье, то это уже другой вопрос.

— Да, это абсолютный факт. Опять же, другая сторона сделки не менее страдает оттого, что есть проблемы невозврата долговых обязательств. Я еще раз повторю, что решение Конституционного суда было основано на иске физического лица к физическому лицу. Там была квартира 110 кв. м, купленная уже после долга. Мы тоже за этим внимательно смотрим.

— Вы не обращали внимание, как это делается, как у нас принято говорить, в цивилизованных странах? У нас любят ссылаться на такие вещи.

— В тех странах, которые вы аккуратно называете "цивилизованными", все это выстроено максимально цинично. Если ты взял деньги в долг, то ты их в любом случае отдашь, даже если у тебя это имущество последнее. И я не думаю, что они не становятся после этого менее цивилизованными.

Я считаю, что мы более цивилизованные, уж в данном вопросе точно, и во многих иных. В западных странах все жестко, цинично урегулировано. Там однозначный приоритет за человеком, который дает деньги в долг.

И надо понимать, что в большинстве стран не так сильно развит институт владения имуществом. Если вы возьмете самые цивилизованные из самых цивилизованных европейских государств, то процент граждан, которые имеют в собственности жилье, выше 25-30% не поднимается уже давно. Поэтому там, может быть, чуть другие приоритеты.

Сложный закон

— В том случае, который поспособствовал инициативе Конституционного суда, действительно человек приобрел жилье уже после того, как все это завертелось. Такие случаи, наверное, единичны, все-таки речь о преступлении, обмане. А бывает, человек попал просто в жуткую ситуацию. Сейчас еще пандемия поспособствовала, общемировой кризис. То есть совершенно другая ситуация. Тут надо найти человеческий подход, когда человек что-то делает, и так получилось, к сожалению.

— Вы абсолютно правы. Самое сложное — это найти человеческий подход, который бы четко коррелировался с законодательством.

Проще всего написать жестко: вот вам 18 кв. м, а вам — все оставшиеся деньги, раз вы их давали в долг. Но каждый случай уникальный.

И тот случай, о котором мы говорим, когда человек в 1999 году дал деньги в долг, а в 2007-м, по-моему, через 8 лет обратился. И цены выросли. В моем понимании, если ты кому-то должен деньги и при этом покупаешь сильно дорогое имущество, то даешь право другой стороне обратиться в суд.

Но пандемия изменила много в нашем сознании. Законодательство многое изменило. Но каждый случай законодательно мы обязаны урегулировать, потому что кредитованность граждан растет, деньги брать в долг становится где-то единственно возможным способом как-то перебиться, а где-то, может быть, и другие причины.

Тут, опять же, мы тянемся к "цивилизованным" странам. Там вообще люди в долг живут в принципе. Но мы тянемся в этой части туда, оставаясь при своем менталитете, который все-таки другой.

Тоже давайте делать на это скидку. Чем четче все будет урегулировано в законодательстве на начальном этапе, тем лучше.

— В заключение, Сергей Александрович, может быть, чтобы не было такой ситуации, в которой мы сейчас оказались, когда Конституционный суд принял такое решение, это, наверное, не самое лучшее. Может быть, оттянуть, пока его не применять?

— Это не самое лучшее. Взять и одномоментно что-то сегодня изъять все равно невозможно, это долгие процедуры. Это нам сигнал, что мы должны сейчас вместе с Минюстом промежуточные какие-то акты принять, чтобы ситуацию приостановить и в кратчайшие сроки выработать решения абсолютно законные.

Ситуация тревожная, она нас очень беспокоит. Мы, кстати, следили за развитием этого суда. Там еще был один нюанс. Человек, который в итоге занимал деньги, внезапно признал себя банкротом. Там была целая череда совпадений или, может быть, спланированных заранее вещей.

Наверное, в этом больше плюсов, чем минусов. Потому что рано или поздно этот вопрос бы встал, и мы пошли работать. Вот с Минюстом нам поручение.