Терроризм и закон

Девять лет минуло после трагедии, разыгравшейся в Театральном центре на Дубровке. Однако не только точки, но даже запятой по главному вопросу - уничтожать нельзя разговаривать - до сих пор не поставлено. А ведь принципиальный ответ нужен не только родственникам жертв, но всем - хоть власти, хоть обществу.

Фото: Фото: AP

Власти - потому что каждый террористический акт ставит под сомнение ее целесообразность, и значит речь идет о политической выживаемости. У остальных заинтересованность еще более кровная, потому что речь идет о выживаемости физической.

В октябре 2002 года в России попытались было поставить жирную точку, получилось плохо - на каждого из уничтоженных террористов во время спецоперации пришлось почти четверо погибших заложников.

В октябре 2011 года Израиль, который принято считать символом неуступчивости экстремистам, согласился обменять своего плененного, но живого капрала Шалита на осужденных палестинских боевиков, «по курсу» 1 к 1027.

О результатах судите сами. "Мы очень благодарны премьер-министру, министру обороны, правительству, всем кто поддерживал его (Шалита) освобождение", - более чем понятны эмоции родителей капрала.

С другой стороны ответил Яхьи ас-Синуар, лидер ХАМАСа, отбывавший четыре пожизненных заключения, но также освобожденный по условиям "сделки Шалита". Яхьи, в частности, заявил - данная сделка доказывает наличие потенциала для освобождения всех палестинских узников. И призвал командование "Бригад Изаддина аль-Касама" (боевого крыла ХАМАС), немедленно реализовать "этот потенциал" пока противник не опомнился, чтобы Израиль почувствовал себя между "молотом и наковальней".

Итак, кого государство обязано защищать в первую очередь: себя или своих граждан? Чем исчислять "наименьшее зло": количеством погибших, или количеством спасенных, в том числе потенциально спасенных? Ответить однозначно нельзя, но и промолчать тоже.

...В сентябре 2011 года в центре Стамбуле из автомата были расстреляны трое уроженцев Чечни, которые подозреваются в организации терракта 24 января в аэропорту "Домодедово". По версии зарубежных СМИ - действуют российские спецслужбы. Тут же вспомнили, про взорванного в Катаре еще одного из лидеров экстремистов - Яндарбиева и заговорили, что "подобные внесудебные расправы", да еще на территории других стран становятся "печальной практикой".

Следственный комитет РФ в среду заявил, что "проверяет" информацию о стамбульском расстреле, но не более того. В свою очередь российский суд заочно арестовал Доку Умарова, который открыто признал, что именно он подготовил и направил "смертника" в московский аэропорт.

"Заочный арест" вряд ли помешает Умарову готовить следующий взрыв, потом следующий и т. д. В отличие от "печальной практики внесудебных расправ" -очень уж хочется поверить в версию журналистов о том, что устранение за рубежом одиозных личностей - не какой-то "междусобойчик", а именно возмездие.

Правозащитники несомненно возмутятся, дескать, в отношении убитых не было обвинительного приговора и вообще смертная казнь у нас отменена. Это действительно так, но почему те, кто факту преступает через любые законы, должны рассчитывать на законное к себе отношение?

Существует и обратная точка зрения - пусть каждый подозреваемый в терроризме усвоит - жить он будет только по приговору суда, куда его доставят. Либо он сам явится лично и докажет (либо не докажет) свою невиновность. Остался на свободе - оказался вне закона с занесенным "дамокловым мечом", ведь ожидание, порой, хуже наказания.

Кто-то из мудрых давно заметил - законы, принятые во время мира большей частью отменяет война, а которые изданы во время войны, отменяет мир. Осталось лишь определиться, в какое время мы живем.