Погранцы расставляют сети: “Только четверть рыбного косяка попадает на стол россиян

На вопросы корреспондента Правды.Ру отвечает Иннокентий Иннокентьевич Налётов, советский и российский адмирал, командующий Морскими силами Пограничных войск Российской Федерации.

Если верить статистике, то гражданин СССР ежегодно съедал в среднем 22 килограмма рыбы, а россиянину ныне рыбопродуктов достается раза в три меньше. И причина не столько в том, что рыбная продукция резко подорожала или она стала дефицитом. Дело в том, что сегодня на российский стол попадает лишь четвертая часть добытой российскими рыбаками рыбы. Остальное уходит за рубеж.

Ежегодный, не учтенный нашим государством теневой экспорт, подавляющая часть которого — браконьерский улов, оценивается экспертами в пределах 2,5 миллиарда долларов США.Спрашивается: куда смотрит “государево око”? Контролировать добычу, реализацию морепродуктов был призван российским государством Департамент по рыболовству Минсельхозпрода, и причастны к этой обязанности еще около двух десятков российских министерств и ведомств.

До поры до времени охранять экономические интересы страны чиновникам более-менее удалось. Но после повальной приватизации отрасли 12 из 15 портов, около 2 тысяч рыбодобывающих и перерабатывающих предприятий стали частными. Уследить за вольницей расхитителей из ЗАО, АО и прочих коммерческих структур Департаменту становилось все труднее.Одновременно активно, в рамках закона боролись с браконьерами российские пограничники. Начиная с 1994-го, по инициативе Федеральной пограничной службы в российских водах ежегодно проводились операции “Путина”, направленные против расхитителей.

 И если в Южно-Курильском регионе в 1993 году фиксировалось около 9 тысяч нарушений режима государственной границы, то в прошлом году их число сократилось до 10 случаев. По подсчетам экспертов, 1 рубль, вложенный в операцию “Путина”, давал сорок рублей прибыли государству в виде предотвращенного ущерба.Но пограничники, успешно гоняясь за иностранцами, упускали хищников покрупнее. Многие российские суда, находясь в долгосрочной аренде у иностранных компаний, не выкупая квот, под российским триколором выкачивали ценные биоресурсы и без особых проблем сбывали за валюту.

Департаменту Минсельхозпрода для должного контроля явно недоставало сил и принципиальности, а пограничникам полномочий, чтобы перекрыть кислород браконьерам.В марте минувшего года появился указ президента о передаче рыбоохраны из рыбохозяйственного ведомства в природоохранное. Видимо, тогда возникла реальная угроза интересам воротил теневого рыбного бизнеса. Уже в мае рыбакам удается отменить невыгодную для себя часть указа, вернуть себе ведомственный самоконтроль. Ненадолго.

Вскоре вновь взяла верх государственная позиция: 29 августа президент подписал указ № 950 “О мерах по обеспечению охраны морских биологических ресурсов и государственного контроля в этой сфере”. Им предписывалось морские силы ФПС постепенно преобразовать в Морскую охрану с передачей функции рыбоохраны.

— Иннокентий Иннокентьевич, в некоторых публикациях вас уже именуют командующим МОХР ФПС РФ...

— Наименование должностей, символику и прочую атрибутику Морской охраны в перспективе будет утверждать президент. А если по существу, то мы приступили к созданию службы, весьма схожей своими функциями с теми, которые в ряде развитых стран выполняют органы береговой охраны.Многие факты подтверждали, что ведомственный контроль за биоресурсами не оправдывал себя. Ежегодно регистрируется около 150 тысяч нарушений правил рыболовства и случаев браконьерства в море. На грани исчезновения оказались осетровые на Каспии, а попытки навести порядок наталкиваются на ожесточенное сопротивление местных мафиозных групп.

Запас судака в Азовском море сократился в четыре раза. В общем, после распада СССР нашу рыбу стали черпать все кому не лень. По оценкам экспертов, ежегодно потери морских продуктов достигают суммы, приравненной почти к половине бюджета страны.

— Товарищ адмирал, на какие материальные средства ваша служба может рассчитывать, чтобы выполнить функцию охраны? Помнится, ваши оппоненты утверждали, что пограничникам нужны новые полномочия ради нетрадиционных источников финансирования...

— Да, без материальной базы и финансов реализация задач указа № 950 сводится к декларативности. Скажем, топлива, по минимальным расчетам, Морской охране ежегодно потребуется 100 тысяч тонн, а сегодня в наличии одна десятая от необходимого. Поэтому в постановлении предусмотрена передача ФПС Минсельхозпродом штатной численности, материально-технических ресурсов и основных фондов центрального аппарата, региональных подразделений, финансовых средств и ассигнований на их содержание.В бюджете предусмотрено выделение еще 450 миллионов деноминированных рублей.

Но подчеркну: зарплата, обмундирование, питание служащих в названную сумму не входит, она — только на дополнительное функционирование. 200 миллионов уйдут на закупку топлива, 150 — на судоремонт, 100 — на судостроение.Сейчас у ФПС около 1000 кораблей, планируем списать устаревшие и тогда останется до 800 боеготовых судов: 200 пограничных сторожевых кораблей, 550 катеров, 50 кораблей обеспечения. От рыбоохраны нам перейдут суда в основном изношенные, многие под списание.

Есть утвержденная директором ФПС программа кораблестроения до 2010 года. Сейчас она проходит экспертизу в Минфине и Минэкономики. В ней предусмотрено строительство незатратных судов. Себестоимость будет снижена до минимума за счет отсутствия сложного оборудования, вооружения (что составляет до 70 процентов стоимости).

— И вот выходит корабль морской охраны в море. Как на практике будет выглядеть выполнение функции госконтроля?— Предполагается, что на борту корабля могут находиться представители всех заинтересованных ведомств и служб России. Например, инспектор рыбоохраны, таможенник, сотрудник МВД, ФМС, санинспекции, эколог. И в море, без проволочек, рыболовецкое судно будет законно оформлено по всем правилам. Потом рыбаки сами доставят улов по назначению.

— А как быть с так называемыми конвенционными районами, где, говорят, неправомерно появление людей в зеленых фуражках?— Согласно постановлению, мы отвечаем за выполнение международных договоров в сфере охраны водных биологических ресурсов, охрану запасов анадромных рыб и за пределами исключительной экономической зоны Российской Федерации. Схожие функции предписываются и береговой охране других государств. У нас, к примеру, имеется полезный опыт совместного патрулирования с американцами в Охотском море. Любое государство вправе контролировать реализацию совместно установленных квот в районах общего промысла, а кого оно наделит подобными функциями, не столь важно.

Сегодня не менее 70 процентов улова уходит недекларированным в иностранные порты. Столько сырья, к примеру, на Севере продается в Норвегию, а наши рыбоперерабатывающие предприятия простаивают. Рыбные запасы не имеют государственной границы, они считаются достоянием всех стран региона, ими нужно бережно распоряжаться.Поэтому контроль за реализацией квот необходим. Мудро поступают норвежцы, предоставляя полную информацию о российских рыболовных судах, заходящих в их порты: сколько, какой рыбы и по какой цене продано. В Дальневосточном регионе подобной модели нет.

— Раз речь зашла о специалистах, откуда они возьмутся? Или пограничники сами осваивают новые профессии?

— В наших штатах в основном появится одна новая категория сотрудников — рыбинспектора. Зато она — фигура ключевая. Я исключительно за то, чтобы после перехода в Морскую охрану ФПС и за этими специалистами, и другими сохранились не меньшая оплата труда, все социальные гарантии по прежнему месту работы. Более того, следует предоставить и другие льготы, так как продолжат они службу в военизированной структуре.

— У нас в отличие от других стран не было и пока нет закона о рыболовстве, но у нас была предсказуемая международная политика рыболовства, сложились партнерские отношения между рыбоохранными органами. Теперь, после перехода рыбоохраны к пограничникам, сближения ФПС и ФСБ, в некоторых сопредельных государствах опасаются серьезных перемен в порядке получения квот, ломки деловых связей...

— Думается, опасения безосновательны. Было бы глупо пренебрегать устойчивыми, взаимовыгодными связями органов рыбоохраны сопредельных стран, партнерскими отношениями между судовладельцами. Если контакты в рамках закона — их можно только приветствовать.Относительно оперативного взаимодействия ФСБ и ФПС: чем плох обмен информацией в вопросах разведки, контрразведки, оперативно-розыскной деятельности, когда речь идет о нарушителях границы, пограничного режима, браконьерском промысле?Но охрана границы для морских пограничников остается первоочередной задачей.

Беседовал Сигитас СПАНГЕЛИС.