Правозащитники и Лимонов: что у них общего?

История любит повторяться как фарс. Известная российская правозащитница Людмила Алексеева решила заступиться за Эдуарда Лимонова и его немногочисленных сторонников, которые каждое 31-е число пытаются провести митинг на Триумфальной площади в Москве. У кое-кого из правозащитного сообщества короткая память: несколько лет назад они уже кидались в политические дебри, ведомые Гарри Каспаровым и его "Другой Россией", объединившей, в том числе, и Лимонова с его "партией".

И именно Лимонов с присущей ему тягой к лозунгам, на которых начертаны слова "Берия" и "ГУЛАГ", с  его, Лимонова, отрицанием Холокоста и обещанием расправ над "приватизаторами" и либералами, рассорил "объединенную оппозицию" вконец. Пришлось правозащитникам даже исключать Каспарова из своих рядов. А Каспарову позже – распрощаться с Лимоновым.

Казалось бы, прошло всего три-четыре года. Но уже забылись, как выясняется, все дрязги, раздирающие "Другую Россию". Она объединила изначально ОГФ Каспарова, правозащитников Всероссийского гражданского конгресса, либеральных политиков вроде Касьянова и, позже, Немцова – справа. А слева – "Авангард коммунистической молодежи" Удальцова, "Трудовую Россию" Анпилова и "нацболов" Лимонова.

Если с остальными левыми либералы и правозащитники худо-бедно готовы были вести диалог, то фигура одиозного "революционера" Эдуарда Лимонова изначально вызывала у них идиосинкразию. Было от чего: по сей день на сайте запрещенной уже за экстремизм лимоновской "партии" висят агитационные плакаты "Ешь богатых!", "Берия придет за тобой!", "Пусть будет бунт". Плакат "Завершим реформы так: Сталин, Берия, Гулаг", несмотря на все достигнутые между "союзниками" договоренности, все-таки появился на первом "Марше несогласных".

Причем многие СМИ и представители правозащитного сообщества отмечали, что "левачество" Лимонова – не более чем ширма. Во многих своих действиях, символах, речах он явно скатывается к ультраправым проявлениям. Еще с 90-х годов СМИ отмечали, что символика "нацболов" в целом является вариацией на тему фашистской свастики. Весьма характерна и агрессивная эстетика агитационных плакатов сторонников Лимонова. Она также явно заимствована из пропагандистской стилистики Третьего Рейха.

Напомним, что в ноябре 2007 года Савёловский суд столицы отказал Эдуарду Лимонову в иске к газете "Комсомольская правда". "Революционер" посчитал ряд сведений, изложенных в статье о нём в номере за 26 февраля 2006 года, клеветническими и оскорбительными. Речь как раз шла о тезисах, что символика НБП умышленно схожа с нацистской, а сам Лимонов отрицал факт Холокоста.

Разбирательство этого дела было долгим, проводились лингвистические и прочие экспертизы. И в результате – отказ в иске.

Тогда в СМИ сообщалось, что другого исхода те, кто давно и тщательно следит за писаниями Лимонова, и не ожидали. Например, в почти забытой книге 1994 года "Дисциплинарный санаторий" Лимонов ставил под сомнение реальность общепризнанного числа убитых нацистами евреев – 6 миллионов. При этом походя бросая обвинения в том, что тема Холокоста коммерциализируется.

Правозащитница, председатель фонда "Холокост" Алла Гербер тогда поддержала заявление президента Адвокатской палаты Москвы Генри Резника о том, что Эдуард Лимонов является "чистым бесом". И возмутилась, что "лидер национал-большевиков делает вид, что не помнит, что говорил гадкие вещи о Холокосте. И никакого покаяния из его уст не прозвучало".

Позже, уже в 2007 году, на пресс-конференции в агентстве РИА Новости Алла Гербер вновь подвергла острой критике Эдуарда Лимонова. Но еще больше досталось от нее правозащитникам и ряду политиков, которые спокойно сотрудничают с человеком, "отрицающим Холокост".

Это стало началом конца "Другой России". В течение года от движения откололись все либеральные силы, правозащитные сообщества. Каспарова, который не желал расставаться с Лимоновым, правозащитники со скандалом исключили из Всероссийского гражданского конгресса.

Наконец создатели нового несистемного движения "Солидарность" уговорили Каспарова прервать эту странную дружбу с одиозным деятелем. Бывший шахматный чемпион сосредоточился на работе со своими коллегами-либералами, бросив на прощание Лимонову: хорошо бы, если ты, так же как и я справа,

объединил оппозицию слева.

В "Другой России" Лимонов остался один, и вот уже год вещает от ее имени. Фактически, некогда объединенная оппозиционная площадка стала обычным прикрытием для деятельности его запрещенной за экстремизм партии.

И вот ближе к концу 2009 года о существовании "Другой России" внезапно вспомнила Людмила Алексеева.  И бросилась защищать ее права – совместно с Эдуардом Лимоновым подала заявку на проведение очередного бессмысленного митинга на Триумфальной площади. Главная цель этого митинга – отстоять право проводить митинги, причем именно здесь, а не где-либо еще - "лимоновцы" этого даже не скрывают.

Понимает ли Алексеева, кто сейчас называет себя "Другой Россией"? Думается, понимает, и прекрасно понимает. Отдает ли себе отчет в том, что защищает право на уличные выступления людей, чья партия запрещена за экстремизм? Людей, которые своей оппозиционной деятельностью оттолкнули от себя даже и саму оппозицию? Речи, символы и действия которых характеризуются специалистами вполне однозначно? Это риторические вопросы.

Уже ничему не приходится удивляться. Ведь не без участия Людмилы Алексеевой не так давно чуть не была создана молодежная секция  Общественного совета при ГУВД Москвы. В ее ряды были включены, напомним, представители таких одиозных ультраправых движений, как "Славянский союз" (или, как любят его называть сторонники, "СС"). Более умеренное ДПНИ, также включенное в состав секции, на его фоне смотрелось бы просто верхом толерантности.

И не без участия правозащитников эти люди могли получить доступ к самым верхам милицейской иерархии столицы.