Оппозиция в Кремль не ходит. И правильно делает

В общем спектре оппозиционных мнений есть и такое: с властью можно говорить только языком ультиматума. Это пограничная форма, золотая середина между теми, кто диалог с властью отрицает, и теми, кто готов к беседе хотя бы по социальным вопросам. Обе группировки находятся друг к другу в оппозиции (в рамках оппозиции), но обе нет-нет, да и выдвинут избранному президенту очередное требование.

Поучительно наблюдать, как «несистемные» политики решают для себя наиважнейшую проблему – можно ли общаться с властями? Гарри Каспаров в статье «Российская оппозиция: мифы и реальность» так классифицирует честного оппозиционера: «реальная оппозиция не может быть представлена в нынешнем парламенте», «реальная оппозиция не может и не имеет морального права о чем-либо договариваться с властью». Кроме того, она «подвергается чудовищному полицейскому и судебному давлению».

Из этих необходимых и достаточных критериев Каспаров смело выводит образ оппозиционера – от противного. КПРФ, по его мнению, оппозицией не является потому, что «при Путине Зюганов постоянно ходил и продолжает ходить в Кремль», партия «уже более 10 лет сидит в Госдуме», а также «в отличие от реальной оппозиции», КПРФ «не подвергается преследованиям и гонениям».

Не является оппозицией «Яблоко» («Недавний визит Григория Явлинского в Кремль подтверждает его готовность взаимодействовать и сотрудничать с властью»), и уж тем более – СПС. У последней так вообще «один из ее основателей, Анатолий Чубайс, возглавляет крупнейшую стратегическую корпорацию РАО «ЕЭС». Говорить о «Справедливой России» или ЛДПР не стоит, вот и получается, что оппозиционер в стране один, да и тот – Каспаров. Ну может быть еще Лимонов.

Понятно, что такая точка зрения встречает у его недавних соратников, мягко говоря, недоумение. На прошедшей в начале апреля в Петербурге конференции демократической оппозиции (инициатором которой был сам Каспаров) вопрос о сотрудничестве с властями был решен явно не в пользу лидера ОГФ. В итоговой резолюции было отмечено, что демократы готовы к «конструктивному диалогу с властями» и к «контактам с властями».

Здесь, правда, была озвучена интересная точка зрения. От имени официально незарегистрированного касьяновского «Российского народно-демократического союза» его секретарь Константин Мерзликин призвал от общения с властью не отказываться, но говорить с ней на языке силы. Он выдвинул избранному президенту РФ ультиматум, среди требований которого - пересмотр всех политических дел, включая дело Ходорковского, обеспечение права граждан на проведение митингов и демонстраций, отмена цензуры в СМИ, изменение избирательного законодательства и проведение новых, внеочередных парламентских выборов.

На все про все Мерзликин отвел Медведеву 100 дней, причем время уже пошло. По задумке Мерзликина, если за этот срок Медведев не освободит Ходорковского и не проведет выборы, станет ясно, что «никакого потепления не предвидится, власть вводит граждан в заблуждение, и все иллюзии исчезнут». В общем, страна неожиданно прозреет.

Нужно напомнить, что идея ультиматумов будоражит оппозиционные умы уже не первый месяц, идея Мерзликина стала лишь ее концентрированным выражением. Так, в ходе очередного «Марша несогласных» 3 апреля в Москве нескольким бывшим «нацболам» Лимонова удалось прорваться к администрации президента России.

Там они вступили в «диалог с властью», прикрепив на дверях ультиматум такого содержания: «Лжедмитрий, вон из Кремля! Вчера, 2 марта, фаворит Путина Дмитрий Медведев был возведен на российский трон. … Мы, «Другая Россия», не согласны с наглым отстранением нашего народа от участия в политике, в судьбе своей страны. Мы говорим тебе, Дмитрий Медведев: «Вон из Кремля!» Долой самодержавие и престолонаследие».

Что произойдет, если власть к требованиям «Другой России» вдруг не прислушается, бывшие «нацболы» не уточнили.

Более предметен в своих обещаниях был интеллектуал, экономист Евгений Гонтмахер - в беседе с другим известным экономистом и интеллектуалом Андреем Иллирионовым. В редакции журнала «The New Times» оппозиционные эксперты обсуждали все ту же животрепещущую проблему – нужен ли диалог с властью?

Бывший советник президента России, а ныне ярый оппозиционер Илларионов занял позицию Каспарова: никаких переговоров. На войне как на войне, и лишь полная капитуляция режима спасет отечество. Экономист Гонтмахер пошел другим путем. Ну зачем же сразу война? Давайте вначале поставим ультиматум!

«Я хочу Медведеву дать время, хотя бы три месяца», - говорит Гонтмахер. За этот период Медведев должен, во-первых, сам продемонстрировать готовность к сотрудничеству, а во-вторых, остановить второе уголовное дело против Ходорковского. Причем, «если второе дело против Ходорковского будет запущено, это для меня достаточный повод, чтобы прекратить контакт».

Серьезность предъявляемых оппозицией угроз не требует дополнительной расшифровки. Здесь и бойкот со стороны оппозиции и даже вероятность того, что народ внезапно прозреет. В этом смысле немедленное освобождение Ходорковского и проведение новых выборов в парламент уже не кажутся слишком высокой ценой.

Впрочем, остается неявное подозрение, что в широком обсуждении вопроса о диалоге с властями оппозиция вновь бежит впереди телеги. Прежде чем устраивать диалог, неплохо для начала научиться о чем-нибудь предметно говорить. В этом смысле идея Каспарова ни за что не ходить в Кремль выглядит куда более рационально. Иногда молчать действительно лучше, чем говорить. Есть шанс сохранить важный вид и образ политика, не скатываясь сразу в клоунаду.

Автор Олег Артюков
Олег Артюков — журналист, обозреватель отдела политики Правды.Ру *