"Пытались строить феодальную империю". О вековых причинах кризиса

К чему надлежит стремиться России, чтобы выжить? Почему феодальная империя — не выход? Свое мнение главному редактору "Правды.Ру" Инне Новиковой излагает директор Центра разработок глобальной политики Сергей Городников.

Читайте начало интервью:

Сергей Городников: "Режим олигархической тирании в России ведет к упадку"

Инна Новикова: Пусть с самой Америкой проблем не будет, но у нас есть Украина, и США признавались, что произошедшее там не без их участия. Сейчас возможно усиление военной помощи, из военного бюджета 200 миллионов — военная помощь Украине.

— Проблема в том, что нет понимания, что такое Украина, Россия, Белоруссия, что такое народ вообще. Идею народа к нам принесло православие. Народ как форма общества сложился в условиях земледельческого развития сперва в Египте, потом в Месопотамии. И религия принесла нам эту историю, где описывается развитие этих цивилизаций. Показала нам, что мы должны выстроить.

Здесь же были рыболовы и собиратели. И пришла идея объединить все племена, чтобы выстроить земледельческую цивилизацию. Она проходит этапы: выстраивание народа проходит через создаваемую государством народность, при кризисе власти она распадается опять на племена.

Потом в результате народных революций происходит становление собственно народных обществ. В России — в результате Великой смуты, после которой сложился уже сословный народ. В русских сказках Баба-Яга встречает Ивана-Царевича и спрашивает: "Какого ты роду-племени?" Для нее это важно как для представителя старшего поколения. А для нового уже не так важно, они не понимали, что есть родоплеменные отношения.

А на Украине и в Белоруссии формирование народа происходило в Смутное время в польско-литовском государстве. Это 1657 год, через полвека после нас. До этого тоже была народность, великорусское киевское сознание. Но эти два народа проходили свои потрясения. И у них появилась определенная крестьянская ментальность.

Случился переход крестьян в города. Те сначала переносили с собой психологию деревни, подчинявшую все городское крестьянскому менталитету, и появление советской власти как раз отражало этот пролетариат. Но в конце 1960-х эта система разрушила русскую деревню, и с ней стала угасать духовность русского народа — интерес к литературе, культуре, народно-патриотической музыке.

И у нас сейчас умирает русский народ. На западе Украины еще осталось крестьянство. И вот крестьянский менталитет пытается вернуть горожан к своим представлениям о власти. На востоке страны оно тоже во многом уничтожено. Народное сознание умерло, произошел распад индивидуализма, слабость людей перед внешним, уязвимость.

То же самое наступает и в Белоруссии, поэтому деревня переходит в контрнаступление. В России тоже в известной мере. Мы видим, к чему тянется путинская элита — опять православие, народность, самодержавие. Это контрреволюция. Антисоветская попытка навязать деревню городу, когда городская молодежь настолько оторвалась, что не хочет подчиняться. Назревает мощнейший конфликт. Он разрешается лишь в эпоху национальной революции, и начинает формироваться буржуазная нация, отрицающая народное сознание.

В Германии Бавария, Силезия хотели отколоться, в том числе на почве противостояния протестантов и католиков. Проблема решалась через молодых. Пришли националисты, объявили, что нет больше Баварии и Силезии, а есть единая нация. За 10 лет у власти они это дело сформировали. Молодое поколение восприняло друг друга как единую, особую нацию.

На самом деле в 1990-х в России стояла задача объединиться с Украиной и Белоруссией, в процессе буржуазной национальной революции создать единую русскую нацию. Но так как у нас нет идеологических и политических центров притяжения для такой идеи, Украина пошла своим путем. Белоруссия идет туда же, Лукашенко рухнет, и она превратится во врага.

Но мы пытались возводить советскую империю с феодальными отношениями, где Москва — некий центр, а все остальные вассальные. Поэтому мы между ними лавируем и никуда не притягиваемся. И эта абсолютная размытость привела к мощнейшему духовному, политическому кризису, из которого уже легкими путями не выйти.

Сейчас началось наступление Турции, пытающейся втянуть в свой "Великий Туран" и Кавказ, и Казахстан. И втянет, потому что это активный динамический проект. И это очень опасно, потому что в той идеологической и политической путанице, что была последние десятилетия, мы совершенно потеряли способность сопротивляться этой турецкой, исламской экспансии.

Либо у нас появится собственный реалистичный проект — не попытки вновь построить Советский Союз, а буржуазное национальное государство со своим жизненным пространством. С красной линией границы, куда нельзя сметь влезать с чужими проектами. К середине 2020 года дипломатия потеряет способность решать проблемы, ООН умрет по сути. И если у нас не будет объективно разумного понимания, чего мы хотим в мире, то мы просто исчезнем.

Сейчас проблема не в Байдене, не в Западе, даже не в Востоке. Сейчас проблема в нас самих. Внутри России. Если мы погибнем, то только из-за того, что у нас нет собственного проекта. Либо мы перехватим инициативу в научно-технологическом развитии у Соединенных Штатов и возглавим научно-технологический мир.

В следующем году понимание того, какой у нас чудовищный тупик, начнет доходить до массового сознания. И из этого тупика выход только революционный. Никакими эволюциями нынешнего режима, никакими новыми преемниками выйти нельзя, потому что нынешняя система неэффективна настолько, что она нас уничтожает.