Что значит быть сильным премьером

Прошло заседание Госсовета по вопросам развития здравоохранения в Калининградской области. Что все пошло не так, как надо, уже давно очевидно для всех.

Впрочем, и в беседе главного редактора "Правды.Ру" Инны Новиковой с директором Центра политического анализа Павлом Данилиным разговор быстро перекинулся с медицины на президента Путина и премьера Медведева, а потом и вовсе на обсуждение вопроса, каким должен был глава правительства. Но интервью, в отличие от медицины, от этого получилось только лучше.

Читайте начало интервью:

Как опросы превращаются в пропаганду

Почему народ за Путина, но не за правительство

— Павел, у всех нас уже давно много вопросов к здравоохранению, а в последнее время накопилась уже просто масса претензий. Недавно прошел Госсовет по медицине в Калининграде. Татьяна Голикова, кстати, сказала на всю страну: что-то с медицинской реформой пошло не так.

— Конечно же, что-то не так.

— То есть они погубили лучшую в мире медицину. Это называется: "что-то пошло не так…"

— Проблема в том, что Голикова за медицину как раз и отвечала, когда была в правительстве, она реформу и проводила. А теперь вот все не так пошло. Нет, действительно, пошло не так и очень много — это факт. Но если оценивать работу правительства в целом, то многие пикейные жилеты действительно говорят о том, что если Дмитрия Анатольевича отставить, то рейтинг Путина взлетит.

У кого, интересно, взлетит рейтинг Путина — у небольшой группы лиц, у которых вызывает неприязнь Дмитрий Анатольевич? Таковых (мы, опять же, по той же социологии, видим) около пяти-шести процентов по стране. И эти пять-шесть процентов, наверное, на сто процентов входят в число тех, кто не любит Владимира Владимировича. Если мы убираем в отставку Дмитрия Анатольевича, никакой прибавки к рейтингу Путина это не даст.

— Павел, дело же совершенно не в рейтинге. Дело в том, что правительство — это исполнительная власть.

— Дело не в рейтинге. Но просто некоторые говорят, что уберите его, уберите того, этого и тогда сразу же мы полюбим власть. Не будет такого.

— Но ведь правительство, хотя и исполнительная власть, все эти реформы предлагает, те же законы, которые Дума принимает, потом президент подписывает, и они начинают работать.

— Конечно, в том числе и правительство предлагает. И президент предлагает, и Госдума предлагает, и даже губернаторы иногда предлагают.

— Много субъектов законодательной инициативы.

— Да. Но, конечно, основной субъект законодательной инициативы у нас правительство. Это правда.

— И многие законопроекты, которые оно предлагает, в такой редакции и принимаются и так будут работать. У нас уже масса вроде бы прекрасных экономических законов, но они совершенно не стимулируют развитие бизнеса, а наоборот.

— Есть такое. Но тоже, знаете, везде есть ограничения. И никогда не бывает так, что мы пришли, сейчас разрубим гордиев узел и дальше все будет хорошо. Поэтому надо всем думать и постепенно делать, менять. Опять же, тоже надо понимать, что и правительство совсем неоднородное.

Дмитрий Анатольевич там находится во многом в качестве человека, который разные интересы разных группировок умеет соответствовать друг с другом. И это на самом деле достаточно большое умение. Мы очень недооцениваем этого человека. Он, вообще-то, четыре года был президентом и был не самым плохим президентом.

— Четыре года президентом, и Ливия была при нем. Типа его обманули, он сказал, что "ладно, мы разрешим…"

— Да, много было ошибок. И у меня лично, как у человека, который работал тогда на него, писал ему речи, тоже есть к нему много претензий. Но все же хорошего было сделано больше, чем плохого. Да, с Ливией плохо, да, были проблемы с тем, что во многом вернулась та группа либералов, которая у нас сидела в 90-х…

— Которая до сих пор сидит…

— Да. Но, опять же, все это не отменяет главного. Экономическое развитие страны при нем шло в верном направлении. Глобальных ошибок он не совершил. Ситуация с войной в Грузии, быстрый ответ на вторжение.

— Тогда же какой был премьер рядом с ним! Они стояли плечом к плечу.

— А сейчас президент рядом с ним и указывает ему, что делать. В общем, не так все страшно.

Наверное и наверняка, можно было бы иметь лучшего премьер-министра при президенте Владимире Владимировиче. Но если Владимиру Владимировичу комфортно работать с Дмитрием Анатольевичем, то это, наверное, тоже дорогого стоит.

— Есть такая версия, что при сильном президенте сильный премьер не нужен. Помните, как было при Ельцине?

— А кто у нас был сильным премьером?

— Примаков.

— Примаков был сильным премьером при Борисе Николаевиче, который уходил уже в астрал. У него популярность была четыре процента. В принципе, наверное, сильным премьер-министром можно считать и того же Черномырдина. Но Черномырдин никогда не рассматривал себя в качестве президента. Был ли он сильным премьером?…

— Он был крепким хозяйственником, и, конечно, у нас таких больше не было премьеров. Остался просто целый том его крылатых высказываний.

— Философ. Это безусловно. Но Примаков — да. Путин — сильный премьер? И в первый срок, и во второй срок, наверное, да, он был сильным премьером. Касьянов — сильный премьер?

— Его называли "Миша два процента".

— Да, но группировки вокруг него были очень сильные. Когда мы говорим, сильный премьер или не сильный премьер, это нас уводит в вопросы персонального пиара. Человек, который на самом деле, может быть, не выглядит сильным, (например, Фрадков не выглядел сильным), может держать правительство в жесточайшем кулаке. Фрадков смог перевернуть все, что было при Касьянове связано с семьей, и перевести на управление на президента.

— Фрадков был сильный, да.

— Но никто же не скажет, что сильный.

— Просто он был непубличный.

— Вот именно. Поэтому очень часто, когда мы говорим о сильном премьере, имеем в виду, что это такой премьер-министр, который демонстрирует силу. Фрадков силу не демонстрировал.

Читайте продолжение интервью:

Павел Данилин: минздрав увлекся высокой медициной, забыв о базовой

Бизнес в России: лучше меньше, да лучше?

Инициативу гнобили и убили при Хрущеве

Павел Данилин о Шамсутдинове, "Википедии" и "золотой" молодежи