Дожили: коммунисты в строю либералов

Хотя протесты не такие уж и массовые, все-таки давайте не терять голову! Допустимо ли единство левых и либеральных протестующих? Возможен ли в России либеральный реванш? Как можно назвать существующий режим в стране?

На эти и другие вопросы обозревателя "Правды.Ру" Саида Гафурова ответил первый секретарь Объединенной коммунистической партии Владимир Лакеев.

Читайте начало интервью:

Глава ОКП: почему коммунисты участвуют в протестах

— Владимир Иванович, вы сейчас участвуете в протестах вместе с либералами. Ведь эти либералы развалили СССР и были у власти. Мы помним Немцова вице-премьером, помним Чубайса на разных высоких постах. А сейчас вы вместе с ними кричите: "Вместе победим!" Может, вернем Касьянова во власть? Допустимо ли единство левых и либеральных движений, единство действий?

— Есть единство и другое единство. Есть единство в борьбе за стратегические цели, за возрождение советских порядков, за возрождение социалистического вектора в развитии нашей страны и единство в тактических целях. Сегодняшние акции за демократию — это тактические акции. И те, кто сегодня вместе с нами, — это не наши союзники, но они наши попутчики.

Это временные попутчики в борьбе за конкретные цели. Это не Навальный. И не Митрохин, который там выступает, не Соболь и другие, им подобные. Это те, кто приходит туда выражать свой протест. Вот сегодня они — наши попутчики. А мы там не выступаем, Навальный нас на трибуну не зовет, а мы и не напрашиваемся. Поэтому даже попутчиками этих назвать нельзя. Но в Москве после болотных протестов столько людей не собиралось.

— Вы верите в угрозу либерального реванша или считаете его невозможным? А может быть, либеральный вопрос — это не угроза, а наоборот, благо? Во время болотных протестов был такой лозунг среди рабочих, кстати: "С Немцовым против Путина — никогда, с Путиным против Немцова — при определенных условиях". То есть разговаривать с либералами невозможно, а с Путиным все-таки можно договариваться, потому что стратегически единые цели. По крайней мере, есть разница, когда одни уничтожают заводы, а другие плохо, со скрипом, но их восстанавливают.

— Гадать не будем. Я не исключаю того, что вы называете либеральным реваншем. Но, на мой взгляд, в ближайшее время он маловероятен.

— Касьянов смирился с потерей власти?

— Дело не в Касьянове, а в этой группировке. Маловероятен реванш. Хотя, безусловно, власть ведь на что пошла? — На сохранение почти стопроцентно, девяностопроцентно тех элит, которые уже много лет правят в стране. Обновления элиты, конвергенции элиты нет, как это произошло на Украине.

Да, конечно, там американский фактор, внешнее вмешательство сыграло главную роль. На Украине, при всей ее недемократичности, — бандеровщина, "Правый сектор" и т. д., но новая буржуазная элита сменила прежнюю элиту, тоже буржуазную. Все-таки там идет хоть какое-то обновление.

Нынешняя российская власть придерживается курса на бесконечное продолжение существования этой элиты. К чему это может привести? Посмотрим на 1917 год. Элита, дворянская, феодальная, военная, в феврале была сметена. Пришла новая элита — элита буржуазии, элита рафинированных интеллигентов, элита мечтателей. Они не справились со стоящими перед ними задачами, и их через несколько месяцев сменила новая элита — элита большевиков.

— Элита — не марксистское понятие.

— Элита — не марксистское, но социологическое понятие.

— Как вы характеризуете современный российский режим? Как вы его называете?

Либеральный реванш, мы имеем ввиду прямая, непосредственная власть олигархата, как сейчас и есть на Украине. Мы говорим фашизм, потому что Димитров в своем определении фашизма говорил: "Это не власть мелкой буржуазии. Это прямая, насильственная власть олигархата, власть крупной финансовой буржуазии". Либеральный реванш в том смысле, что олигархи опять напрямую, как это было у нас в 1990-х и как сейчас на Украине, возьмут власть в свои руки и будут перекраивать страну по своему образу.

Может ли ОКП выходить со сторонниками либерального реванша в одних колонах на несанкционированные протесты?

— Режим некоторые не без оснований называют бонапартистским, он, конечно, лавирующий между разными классами. Режим крупного чиновничества и ряда смирившихся с весом чиновничества в стране представителей крупной буржуазии, если хотите, олигархов.

Но сейчас идет процесс (и многие политологи это справедливо отмечают), при котором ряд чиновников крупнейших госкомпаний сами шаг за шагом становятся олигархами. То есть режим, особенно после пенсионной реформы, взял курс на прекращение этого бонапартистского лавирования, на установление в стране диктатуры, даже не диктатуры, а полновластья крупной буржуазии. Лавирование заканчивается.

— В России можно публично говорить, мы сидим в студии, член Объединенной коммунистической партии может открыто говорить. Есть только некоторые ограничения, например, нельзя говорить о насильственном свержении конституционного строя…

— А мы и не говорим…

Читайте продолжение интервью:

Когда несанкционированные акции левых неизбежны?

Почему коммунисты умнее либералов?

Как объединяются коммунисты России?