Острая стадия полураспада Грузии

Внутриполитический кризис в Грузии вступил в острую стадию после того, как группа сотрудников госбезопасности ворвалась в офис независимой телекомпании «Рустави-2», чтобы изъять там финансовую документацию в связи с неуплатой налогов. В центре Тбилиси начались акции протеста, в которых участвовали несколько тысяч человек, требовавших защитить свободу слова и отправить в отставку правительство и президента. 31 октября в отставку подал министр госбезопасности Вахтанг Кутателадзе, за которым последовали министр внутренних дел Каха Таргамадзе, председатель парламента Зураб Жвания, а затем все правительство в полном составе. Сейчас президент Грузии Эдуард Шеварднадзе должен решать одновременно множество проблем: идут согласования кандидатур на посты министров, председателя правительства и спикера парламента. Вдобавок к тому в воскресенье в автономной Аджарии проходили выборы Верховного совета Республики и его главы Аслана Абашидзе, имеющего значительное влияние в стране и почти неограниченную власть на "подведомственной территории". Важность новых назначений и старых переизбраний очевидна в той же мере, что и вопрос сохранения российского влияния во всем кавказском регионе. Каковы варианты дальнейшего развития ситуации в Грузии?

«Подтвердились все предварительные прогнозы, говорившие о том, что ситуация в Грузии может выйти из-под контроля», — заметил в интервью ИА «Росбалт» заместитель председателя комитета Госдумы по делам соотечественников и связям с СНГ Анатолий Чехоев, отвечающий за кавказское направление. По его мнению, защита свободы слова на телеканале «Рустави-2» — всего лишь повод. Главной же причиной народных волнений и правительственных отставок депутат считает низкий уровень жизни подавляющего большинства жителей Грузии, «запредельную коррупцию в высших эшелонах власти и полную потерю авторитета Эдуардом Шеварднадзе». Это же мнение разделяет и посол России в Грузии в 1996-2000 гг., ныне заведующий отделом Кавказа в Институте стран СНГ Феликс Станевский. По его словам, «повод для выступлений мог быть любым, сводить же происходящее к ситуации вокруг телеканала — просто наивно». Дело в «крайней социальной напряженности, глубочайшем социально-экономическом кризисе в Грузии», приведшем к тому, что «недоверие грузин существующей власти достигло критического предела». Становление государственности, полагает бывший посол, вообще достаточно сложный процесс, однако когда во главе его встают люди, исповедующие и пытающиеся реализовать абсолютно нереалистичные идеи, кризис власти неизбежен.

Сценарий проведения в Грузии досрочных парламентских выборов, полагает Феликс Станевский, весьма вероятен. Наибольшего успеха на них, скорее всего, добьется бывший министр юстиции, ныне депутат грузинского парламента Михаил Саакашвили, бывший до недавнего времени одной из ключевых фигур пропрезидентского «Союза граждан Грузии». Вообще же, уверен Ф. Станевский, «ясно, что в Грузии начался постшеварднадзевский период». «Его время закончилось», считает политолог, однако говорить о досрочной отставке президента считает преждевременным, хотя и не исключает такую возможность.

Как полагает Анатолий Чехоев, отправив правительство в отставку, Эдуард Шеварднадзе попытается сгладить ситуацию «испытанным методом» — населению будет рассказано, как сильно подвело президента его окружение, от которого наконец удалось избавиться, после чего оппозиционные силы наравне с пропрезидентскими войдут в специально созданный для этой цели Госсовет или какой-нибудь «госкомитет по чрезвычайному положению», откуда будут вынуждены через пару месяцев уйти. Место спикера парламента, весьма вероятно, займет бывший посол Грузии в России, бывший госминистр Важа Лордкипанидзе, недавно с триумфальным счетом победивший соперников в борьбе за депутатский мандат. Кресло премьера может достаться Зурабу Жвания, как это планировалось еще несколько месяцев назад. Возможно, считает А.Чехоев, президенту придется поделиться частью полномочий с правительством, однако в любом случае «режим Шеварднадзе обречен, и все это будут лишь конвульсии и агония». Однако глава грузинского государства «никогда добровольно не уйдет в отставку, он будет бороться до последнего, с легкостью сдавая ближайших сподвижников ради сохранения личной власти».

Кто же, однако, сменит Эдуарда Шеварднадзе, и какое влияние окажет это изменение в высших эшелонах власти Грузии на развитие российско-грузинских отношений? Желающих занять президентский поств Грузии, как и везде, немало. Загвоздка лишь в том, что реальных кандидатур там еще меньше, чем в России, а внутриполитическая ситуация, пожалуй, в чем-то даже посложнее. Все более-менее значимые фигуры на политическом поле наперечет, поэтому в большинстве прогнозов упоминаются одни и те же фамилии в одних и тех же раскладках. «Россия заинтересована в том, чтобы у власти в Грузии был пророссийский президент, и это нормально», — считает Анатолий Чехоев. «Однако при всем своем уважении к аджарскому лидеру Аслану Абашидзе, должен сказать, что сейчас Грузия, скорее всего, не воспримет в качестве национального лидера ни аджарца, ни мингрела», — заметил депутат. По его мнению, реальными пророссийскими кандидатурами на пост президента являются уже упоминавшийся Важа Лордкипанидзе, глава грузинских коммунистов Джумбер Патиашвили и «московский грузин» Иосиф Орджоникидзе. В паре с кем-нибудь из них может выступить Игорь Георгадзе — бывший глава госбезопасности Грузии, скрывающийся в России от обвинений в организации покушения на Шеварднадзе.

Феликс Станевский оценивает ситуацию несколько по-иному. «Я пессимист в отношении того, что в высшем руководстве Грузии может оказаться фигура, которая поведет страну к сближению с Россией», — отметил он. Дело в том, что главным принципом грузинской политической элиты является дистанцирование от России. Декларируемое сближение с Западом понимается местными политиками именно как «независимость от Москвы». «С этой философией грузинского национализма, одним из выразителей которой является Эдуард Шеварднадзе, очень трудно что бы то ни было поделать» — подчеркнул бывший посол, — «Конечно, в стране есть политические деятели, понимающие опасность отхода Грузии от России. Весь вопрос в том, сумеет ли кто-то из них, оказавшись во главе государства, преодолеть инерцию национализма».

Несмотря на то, что подавляющее большинство грузин выступают за дружбу с Россией, у власти в стране оказалась наиболее активная часть населения. Как и на Украине, ей оказались именно националисты. При этом в Грузии, по словам Феликса Станевского, наблюдается претензия на «европейскость», которая даже на Украине выражается не так ярко. «Для России не принципиально, кто окажется во главе Грузии, — считает политолог, — но я с трудом верю в то, что это будет последовательный и верный сторонник дружбы с Россией». К сожалению, этот не слишком благоприятный для России прогноз выглядит весьма вероятным. Прежде всего потому, что все «пророссийские кандидаты» являются таковыми лишь отчасти и в той мере, в которой Москва готова в это поверить. В самом деле, на каком основании бывший посол Грузии в России «на пять с плюсом» отстаивавший в Москве интересы своего государства и затем в течение нескольких лет не без оснований считавшийся «правой рукой» г-на Шеварднадзе может рассматриваться как пророссийская фигура? Разве что принять во внимание хорошие отношения, проще говоря, личные связи, сложившиеся у Важи Лордкипанидзе со многими представителями российской элиты в бытность его послом в РФ. Действительно, эти «мир и дружба», основанные на воспоминаниях о приятно проведенном времени, нередко становятся в России главной причиной для принятия тех или иных решений (взять хотя бы эпопею вокруг урегулирования приднестровского конфликта, где общее комсомольско-партийное прошлое Селезнева, Пастухова, Примакова и бывшего президента Молдавии Лучинского значили гораздо больше, чем реальные интересы страны в регионе).

Принято считать, что на пророссийских позициях стоит глава Аджарской автономной республики Аслан Абашидзе, хотя он и не заявляет об этом впрямую, поскольку не намерен создавать себе лишних проблем с Тбилиси. Однако фактически он ведет самостоятельную внешнюю политику, выступает против вывода из Батуми российской военной базы и за стратегическое партнерство Грузии с Россией, ожидает российских инвестиций в аджарскую экономику. В Аджарии не было гражданской войны, и сейчас население живет там значительно лучше, чем в среднем по Грузии. Отношения с Центром напряжены настолько, что аджарский лидер не был в столице уже несколько лет, и ехать туда не собирается. Когда очень надо, Шеварднадзе сам приезжает к нему. К сожалению, г-н Абашидзе, баллотировавшийся в президенты Грузии в прошлом году, снял свою кандидатуру за несколько дней до выборов. В качестве официальных мотивов такого решения назывались отсутствие реакции мирового сообщества на фальсификацию результатов прошедших годом раньше парламентских выборов, а также реальные угрозы провокаций и терактов против Аслана Абашидзе, затрудняющие его агитационные поездки по стране. Кстати, на парламентских выборах блок аджарского лидера «Возрождение» занял второе место после президентского «Союза граждан Грузии», создав вторую по численности фракцию в парламенте. Однако аналитики лишились возможности оценить реальные шансы г-на Абашидзе занять президентский пост. Косвенно о них могут свидетельствовать результаты летнего опроса, проведенного независимой социологической службой «Гори». Согласно этим данным, «Всегрузинский союз демократического возрождения» Аслана Абашидзе пользуется поддержкой 18,4% жителей Грузии, оппозиционная партия «Предпринимательство спасет Грузию» — 15,0%, а «Союз граждан Грузии» — лишь 10,7%.

Личный рейтинг главы Аджарии в качестве претендента на президентский пост выглядит, по данным этого опроса, существенно скромнее. За него готовы отдать свои голоса 8,5% опрошенных, тогда как за Эдуарда Шеварднадзе — 9,2%, Михаила Саакашвили — 10%, а бывшего первого секретаря ЦК КП Грузии Джумбера Патиашвили — 15,4%. Бывший спикер парламента Зураб Жвания кажется достойным претендентом лишь одному проценту респондентов. Но реальность говорит об условности всех и всяких рейтингов: полтора года назад, когда экономический кризис в стране был нисколько не меньше, за действующего президента отдали свои голоса почти 80% жителей Грузии, тогда как Дж. Патиашвили получил около 17%. Аслан Абашидзе высказывал намерение вновь выставить свою кандидатуру на пост президента, однако рассчитывал, что следующие выборы пройдут, как и положено, только через четыре года. По словам главы Аджарии, ему хочется положить конец творящейся в стране вакханалии: «Я хочу, чтобы Грузия стала такой же страной, как и другие развитые государства, хочу навести мир и порядок без иностранного вмешательства». Однако рискнет ли «осторожный и мудрый» политик (в такой оценке Абашидзе едины, пожалуй, все аналитики; некоторые иногда добавляют к ней эпитет «авторитарный») участвовать в досрочной кампании, если она будет объявлена?

Создается впечатление, что для грузинской политической элиты в действительности просто не существует вопроса об углублении какой бы то ни было интеграции с Россией. И если вопрос о возможном выходе из СНГ побуждает местных политиков пускаться в подробные комментарии о вероятности и последствиях такого шага, то предположение о вхождении Грузии в Союз России и Белоруссии, скажем, в качестве наблюдателя (этот статус имеют сейчас Армения и Молдавия) повисает в воздухе: на эту тему здесь не думают, она не интересна, такой шаг невероятен. Не стоит забывать, что и в наиболее пророссийски настроенной части Грузии — Аджарии — речь идет исключительно о «стратегическом партнерстве с Россией независимой Грузии». А об ассоциированном вхождении в состав России просит одна только Абхазия, для которой в нынешней ситуации это единственный выход. Остальные грузинские регионы такой подход абсолютно не разделяют и сепаратистскую Абхазию за ее поведение осуждают.

Для Грузии крайне актуален вопрос легитимности верховной власти. Гражданскую войну, прокатившуюся по стране десять лет назад и продолжившуюся кровавым конфликтом в Абхазии, вспоминают здесь с болью и содроганием. Поэтому рассматривавшийся, по некоторым сведениям, вариант организации Россией «управляемого конфликта» на территории Грузии с последующей сменой власти в Тбилиси (в качестве возможных преемников Шеварднадзе назывались, в частности, имена Игоря Георгадзе и вице-спикера парламента Вахтанга Рчеулишвили) был изначально нереализуем не только потому, что у Москвы просто нет сейчас финансовых, технических и людских ресурсов, необходимых для реализации этого плана. Проблема легитимности новой власти на долгое время затмила бы все остальные, что в результате привело бы к еще большей дестабилизации внутренней ситуации в Грузии и создало бы России немало лишних сложностей. Поэтому Москва продолжает напряженно наблюдать за очередными «внутренними делами» Грузии, не оказывая явной поддержки ни одной из соперничающих сторон. Очевидно одно: трудно переоценить вклад, внесенный в создание и поддержание внутренней нестабильности в стране ее нынешним президентом, Эдуардом Шеварднадзе. Все остальные варианты — не хуже. Остается дождаться досрочных президентских выборов.

Яна Амелина

«Росбалт»

Куратор Олег Артюков
Олег Артюков — журналист, обозреватель отдела политики Правды.Ру *