ВИЧ-инфекция в России распространяется быстрее, чем в Африке

К всемирному дню борьбы со СПИДом, который ежегодно отмечается 1 декабря, Россия прошагала поистине ударными темпами. Если 10 лет назад мы считали СПИД некоей заморской африканской заразой, то теперь, по данным врачебной статистики, в иных городах не осталось ни одного подъезда, в котором бы не кололись наркоманы, и ни одной улицы, на которой бы не жил носитель СПИДа. В Иркутске, например, начинающие журналисты осваивают азы профессии, опрашивая на улицах бабулек и девочек с собачками на предмет того, насколько адекватно местные власти организовывают борьбу с чумой ХХ века.

И представьте себе, и бабульки, и дедульки, и даже школьники возраста любителей сказки про Буратино, я уж не говорю о взрослом населении, демонстрируют полное знание вопроса применительно к близлежащей округе, интересуясь, «Кто этот бедлам у нас устроил? Кто завез СПИД в Иркутск?» «Ведется ли какое-то расследование.

А все оказывается просто. Как отвечает местная газета: «Чтобы выяснить, откуда в Иркутск пришел СПИД, недавно в Московский институт вирусологии им. Д.И. Иванова была увезена кровь. Когда там определят тип нашего ВИЧ, будет ясно, откуда его привезли: с Украины, Беларуси, Азербайджана и т.д. (выбор большой)».

Такая трогательная наивность то ли журналистов, то ли местных органов борьбы со СПИДом выглядит просто кощунственной, поскольку речь идет о явлении, не умещающемся в рамки эпидемии, как было даже с чумой, уносящей в могилу целые города. В связи со СПИДом, кстати, впервые в мировой истории на планете наблюдается пандемия - эпидемия, охватившая большое число людей в нескольких странах или даже на нескольких континентах, глобальный характер распространения вируса при отсутствии адекватного лечения. О гриппе как о пандемии стали говорить уже после СПИДа. Хотя сравнивать последствия этих заболеваний никому в голову не придет.

На прошедших недавно в Государственной Думе парламентских слушаниях «О комплексе мер по профилактике и борьбе с заболеванием, вызванным вирусом иммунодефицита человека (СПИД) в Российской Федерации» отмечалось, что, по данным ВОЗ, в настоящее время в мире насчитывается около 33 миллионов ВИЧ-инфицированных. Из них почти 6 млн., или около 20 % заразились в прошлом 1999 году. Каждую минуту 6 молодых людей на планете заражаются ВИЧ-инфекцией. Сложившуюся в настоящее время в Российской Федерации ситуацию по ВИЧ-инфекции нельзя рассматривать изолированно от того, что происходит в мире.

Вот что сказал руководитель Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом академик РАМН Вадим Покровский:

- В настоящее время в нашей стране еженедельно регистрируется около тысячи новых случаев ВИЧ-инфекции. С начала года выявлено уже 40 тысяч инфицированных. Это только зарегистрированные случаи, на самом деле у нас в неделю заражается до 10 тысяч человек. И теперь задача для третьего класса – сосчитать, сколько у нас инфицированных в стране. Получается примерно 430 тысяч. Иными словами, на сегодняшний день от 400 до 500 тысяч наших сограждан уже инфицированы вирусом иммунодефицита человека. В Соединенных Штатах ВИЧ-инфицированы от 1 до 2 миллионов человек, а мы привыкли считать, что в Соединенных Штатах это действительно серьезная проблема.

В России же, к сожалению, борьба со СПИДом по-прежнему считается только медицинской проблемой, хотя, как справедливо вспомнил историю председатель Комитета по охране здоровья и спорту Государственной Думы Николай Герасименко, согласно законам Российской империи, за состояние с заболеванием сифилиса в губернии отвечал губернатор, а не врач. Сейчас же ситуация диаметрально противоположная. Во всем виноваты врачи.

Как сказал в интервью автору этих строк депутат ГД от Иркутска, академик РАМНСергей Колесников, тоже участвовавший в слушаниях, за проблему СПИДа должны отвечать не медики, которые получают маленький хвостик проблемы в виде геометрически растущего числа ВИЧ-инфицированных и больных, а государство в лице его управителей. И поэтому если не будет создан национальный комитет по борьбе с пандемией, то ситуация будет продолжать ухудшаться. Даже те мизерные средства, которые выделяются, распыляются. Нет единой стратегии профилактики борьбы со СПИДом. И сегодня по-прежнему этим занимаются практически только медики и правоохранительные органы.

Хотя, по мнению Сергея Ивановича, «о правоохранительных органах - отдельный тяжелый разговор», потому что ужесточение мер по отношению к наркоманам, а среди ВИЧ-инфицированных 95 процентов инъекционных наркоманов – не приведет к снижению наркомании. Точно также, как и введение более жестких мер «контроля» за диагностикой на ВИЧ и замена анонимного обследования на конфиденциальное, как сейчас предлагается в его родном Иркутске, точно также способно только увести процесс вглубь.

На сегодня в России инфицировано около 80 тысяч человек. Самые крупные очаги ВИЧ-инфекции в стране – это Москва (9080), Московская область (12425), Иркутская область (7692), Калининград (2907), Краснодарский край (2681), Ханты-Мансийский АО 92095).

По словам первого заместителя Управления здравоохранения Администрации Калининградской области Олега Бухтоярова, в области удалось в 18 раз снизить ВИЧ-инфицированность лиц от 15 до 17 лет. Хотя Калининградская область явилась первым регионом, который принял на себя удар ВИЧ-инфекции в России, там сейчас приостановлены темпы развития ВИЧ-инфекции.

Среди других регионов Иркутск, рекордсмен по темпам роста заболевания, стоит особняком. 680 тысячный город, находящийся в той самой глубине сибирских руд, куда ссылали декабристов, только на 20% отстает от десятимиллионной Москвы по количеству ВИЧ-инфицированных и больше чем в два раза обогнал портовый Калининград и Краснодарский край, граничащий с традиционно опасным Кавказом. В чем же причина этого иркутского феномена?

По мнению Сергея Колесникова, дело в том, что в Иркутске было допущено множество ошибок местными органами здравоохранения и в итоге была упущена эпидемиологическая ситуация.

- Руководство центра «АнтиСПИД» стало решать те задачи, которые были выгодны центру, а не жителям города. Наиболее выгодной в финансовом отношении задачей является диагностика, то есть использование тест-систем. Тест-системы закупаются, и благодарные компании помогают тем, кто стал их клиентом. Посредники получают законные 10%. Второе, на чем сосредоточились иркутские специалисты – это на анонимном обследовании. Под маркой обследования на СПИД можно, с одной стороны, обследоваться на СПИД-индикаторные заболевания, как, например, вирусный гепатит, заболевания передаваемые половым путем. А с другой стороны, как можно учесть средства, которые проходят через данное учреждение при анонимном обследовании? И при этом вопросам профилактики уделялось минимальное внимание.

Хотя, как говорит Сергей Колесников, на первом месте должна стоять профилактика в виде здоровой молодежной политики, решения социальных проблем и проблем занятости и досуга, на втором месте – профилактика в виде гигиенической культуры и предохранения, а на третьем – диагностика и лечение. Точнее, про лечение в условиях России можно забыть, потому что это 10000 долларов в год на одного больного.

В Иркутске все силы были брошены на диагностику, на поголовный охват населения. Заведующая центром Надежда Зазнобова что хотела, то и воротила – при полном попустительстве властей. О ее некомпетентности в городе рассказывали легенды, однако администрация, видимо,считала, что около проблемы СПИД в области стоит галочка и потому беспокоиться нечего.

Директор центра «АнтиСПИД» даже убедила администрацию выделить деньги на строительство отдельного огромного здания для центра, чтобы построить такие некие антиспидовские Нью-Васюки в Иркутске, куда будут съезжаться и диагностироваться жители области, занимающей, кстати, 800 тысяч квадратных километров. В строительство были вгроханы огромные деньги, а потом власти, как говорится, выбрали из двух зол оба: стройку заморозили. И центра нет. И те деньги, которые могли пойти на профилактические меры, теперь лежат под снегом в виде всем известного с советских времен долгостроя.

Кстати, последние два года размер финансирования областной программы «АнтиСПИД» остается неизменным – 2,900 тысяч рублей, со времен, когда в области было всего 37 ВИЧ-инфицированных. Хотя теперь, по сравнению с другими регионами, в Иркутске финансируется около 60% программы, в то время, как в других субъектах Федерации, правда, менее «шокирующих» количеством ВИЧ-инфицированных, эти цифры бывают и по 15%.

Непонятно, каким образом в Иркутске первоначально утверждалось финансирование строительства гигантского центра. Как абсолютно убежден Сергей Колесников, для центра не нужно отдельного большого здания. Центр «АнтиСПИД» – это конечный методический орган, который консультирует, координирует, разъясняет. В каждом населенном пункте должна быть своя лаборатория, она не так дорого стоит даже по российским масштабам, и вся диагностика должна проводиться на местах. Тем более, что у нас обследуют на СПИД даже при поступлении в Дом престарелых. Однако все попытки депутата, профессора, академика РАМН говорить о том, что так нельзя строить работу по борьбе со СПИДом, что не нужно тратить деньги на заведомо нереальные проекты, пресекались прессой, которая обвиняла Сергея Ивановича в том, что он против борьбы со СПИДом.

И напрасно он говорил, что нигде в мире не существует отдельных клиник для больных СПИДом. Больной СПИДом – это полифония заболеваний – от мозга до пятки, ему нужны специалисты всех профилей – от нейрохирурга до травматолога: онколог, травматолог, нефролог, пульмонолог. Во всем мире делаются специализированные отделения в больницах, и этого достаточно. Опасности передачи инфекции от больного к здоровому нет, если, конечно, они не вступили в половую связь и не переливают друг другу кровь.

У Иркутских властей, надо сказать, несколько странные методы работы по противодействию пандемии СПИДа. С одной стороны Иркутская мэрия запретила городскому отделению переливания крови принимать доноров моложе 30 лет, таким образом, спасаясь от распространения инфекции. Подобных ограничений нигде в России нет. С другой стороны, Иркутская область только из-за невнимания собственных властей почему-то не попала в международную ООНовскую программу по борьбе со СПИДом, куда вошли 19 российских территорий, явно более благополучных по сравнению с Иркутском.

Что абсолютно точно, Иркутского феномена не было бы, если бы отношения высшего руководства страны к проблеме СПИДа было бы иным. На слушаниях были обнародованы цифры, что у нас взнос в ООН за членство в этой организации выше, чем средства, выделяемые на финансирование по программе по борьбе со СПИДом в Российской Федерации. О чем тут говорить. Может быть, о том, что у нас СПИДа нет? Нет финансирования, значит, нет и проблемы.

Кстати, на этой неделе академик Покровский сказал на пресс-конференции о том, что Россия катастрофически быстро падает в пропасть из-за СПИДа, темпы распространения СПИДа в России сегодня быстрее, чем в Африке.