Бухта графа Орлова

В городе Вилльфранш-сюр-мер хранят память о русских моряках, ученых и аристократах.

Воистину, по Пушкину, мы ленивы и нелюбопытны. А вот стажер из США Леруа Эллис не поленился — защитил в 1995 году в университете Экс-ан-Прованс докторскую диссертацию и издал ее отдельной книгой по-французски — “Русские на Лазурном берегу”.

Нет, это не те “новые русские”, что сорят долларами, дают немыслимые чаевые официантам и просаживают тысячи в казино.

Это те русские, что еще при Екатерине II, озабоченные защитой “теплых морей”, Черного и Азовского, на дальних подступах к ним, в Средиземноморье, основали “русский Гибралтар” в глубоководной бухте тогдашней итальянской Ривьеры — у городка Вилльфранш-сюр-мер, ныне пригорода Ниццы. И именно им, екатерининским адмиралам Алексею и Федору Орловым, мэрия Вилльфранша намерена воздвигнуть два бюста, которые собирается доставить делегация Санкт-Петербургского Морского собрания во главе с потомком графов Орловых адмиралом Николаем Орловым.

Бюсты будут установлены рядом со зданием мэрии, бывшей генуэзской крепости, напротив уже установленного бюста императрицы-матери Александры Федоровны, вдовы царя Николая I, на бульваре ее имени.

С чего бы французам хлопотать о бывших “оккупантах”, с 1856 по 1870 годы державших в “русском Гибралтаре” целую армаду своих военных кораблей, построивших казармы, военный лазарет, дорогу из Вилльфранша в Ниццу, переоборудовавших бывшее галерное депо в свой угольный склад?

И почему вице-мэр по культуре художник Шарль Минетти не только состоит в переписке по этому поводу с петербургским Морским собранием и Министерством культуры РФ, но и проводит семинары по истории “русского присутствия на рейде Вилльфранш-сюр-мер”.

Да потому, что не является художник Минетти узколобым националистом, для которого высшее благо — разжечь костер вражды между “оккупантами” и титульной нацией; Шарль — европеец, а Россия была и есть часть европейской культуры и цивилизации.

Да, в 1856 году Россия, потерпевшая сокрушительное поражение в Крымской войне, подписала в Париже унизительный мир (кстати, подписал его еще один граф Орлов — дипломат), по которому ей запрещалось иметь на Черном море военно-морские базы и военный флот (так называемая демилитаризация). Военные укрепления в Севастополе были срыты. По условиям Парижского мира не запрещали России иметь военно-морские базы в любой другой точке мира — имела же Англия тогда базы в Гибралтаре, на Мальте, на Красном море...

К тому же до 1860 года эта часть Лазурного берега, от реки Вар и до г. Ментона на нынешней франко-итальянской границе (Ницца — Вилльфранш — княжество Монако) принадлежала тогда не Франции, а Сардинскому королевству со столицей в Турине. А его король Виктор-Эммануил I был весьма заинтересован в поисках дипломатических союзников, ибо именно в 1856—1860 годах шел ускоренный процесс объединения Италии “сверху” под главенством Савойской династии.

И нет ничего удивительного в том, что сардинские дипломаты уже в ходе переговоров о мире в Париже (он был подписан 30 марта 1856 года) охотно вступили в контакт с русскими дипломатами на предмет представления России временной стоянки русским морским судам для заправки их углем. Дальнейшие переговоры продолжились в Турине, и уже в начале осени того же года русский посланник в Сардинском королевстве граф Штакельберг подписал русско-сардинскую секретную военно-морскую конвенцию о предоставлении на десять лет удобной бухты у городка Вилльфранш под постоянную стоянку русской эскадры. Так на итальянской Ривьере возник “средиземноморский Севастополь”.

Дальше в дело вступила династическая дипломатия. 26 октября 1856 года в бухту Вилльфранша, которую местные жители успели окрестить “заливом Орлова”, прибывает сардинский фрегат “Карло Альберто”. На его борту — вдовствующая императрица-мать Александра Федоровна, супруга умершего в 1855 году царя Николая I, сердце которого не выдержало позорного поражения России в Крымской войне. В свите императрицы-матери состоят дипломаты, моряки, военные инженеры. Формально сиятельная вдова прибыла “на воды” — Крым разорен, не обустроен, а императорской чете отдыхать “на югах” где-то надо.

Фактически визит — легальное прикрытие большой русской военно-дипломатической миссии, ибо и в Ницце, где остановилась императрица-мать (в соседнем Вилльфранше, тогда небольшом рыбацком поселке с четырьмя тысячами жителей, не нашлось подходящей виллы для отдыха сиятельной особы), и в Турине сразу же начались интенсивные переговоры о деталях обустройства “средиземноморского Севастополя”. Речь шла не только о строительстве собственно военно-морских сооружений в “бухте Орлова” — угольного склада, казарм, лазарета, орудийных батарей на входе в бухту (мыс Феррат, застроенный виллами миллионеров, и сегодня в просторечии зовется “русской батареей”), но и гораздо шире — о строительстве к Вилльфраншу железной дороги и даже... о покупке у Сардинии княжества Монако, расположенного в десяти километрах от “бухты Орлова” в сторону Италии. Вы представляете — блестящие казино Монте-Карло — и в составе СНГ?! Словом, разбитая в Крымской войне Россия, потеряв временно Севастополь как основную военно-морскую базу на Черном море, собиралась возродить ее на Средиземном море.

Все эти планы “укоренения” в Средиземноморье подкреплялись интенсивной торговлей. В “бухте Орлова” в 1858 году открылся торговый причал, были сооружены хлебные склады — до 17 русских торговых судов ежегодно заходили в бухту и только к концу 1856 года доставили до 155 тыс. пудов русского зерна на продажу. Обратно они везли оливковое масло и цитрусовые. Уже в 1858 году торговый оборот “бухты Орлова” достиг невиданной для Вилльфранша суммы в 450 тыс. французских франков.

Параллельно с военно-морской и торговой активностью России на Ривьере шло увеличение русской колонии на Лазурном берегу. Поскольку Вилльфранш с трех сторон зажат высокими горами и не имел свободных строительных площадок, потянувшиеся за императрицей-матерью русские аристократы начали скупать участки земли в соседней с “бухтой Орлова” Ницце.

Первой пример подала великая княгиня Елена, жена брата Николая I и Михаила и свояченица Александры Федоровны. Она купила в Ницце виллу с большим участком, соорудила на побережье купальню и первой подала пример принятия морских ванн.

В 1857 году императрица-мать снова приехала в Ниццу и на этот раз провела здесь всю осень и зиму. По ее инициативе и на ее деньги была заложена, построена и в 1859 году освящена первая русская церковь в Ницце во имя Святителя Николая Чудотворца, покровителя моряков, существующая и поныне вместе с русской библиотекой при ней.

В 1860 году в результате сложной военно-дипломатической интриги статус Ривьеры изменился — Сардинское королевство уступило провинцию Савойя вместе с Ниццей и княжеством Монако Наполеону III, и итальянская Ривьера превратилась в Лазурный берег Франции.

Но это никак не сказалось на статусе бухты — она по-прежнему осталась “средиземноморским Севастополем” России и в составе Франции, что в октябре 1864 года подтвердил Наполеон III во время встречи с Александром II в Ницце, продлив соглашение об аренде “бухты Орлова” еще на десять лет.

У царя был и личный повод снова приехать в Ниццу. Его старший сын и наследник престола 20-летний цесаревич Николай Александрович был болен туберкулезом, и врачи настоятельно советовали царской семье отправить его на “морские воды”. Цесаревича срочно доставили морем в ноябре 1864 года из Одессы в “бухту Орлова”. Но, увы, было уже поздно — болезнь оказалась неизлечимой и 22 апреля 1865 года наследник престола скончался в Ницце на руках матери и отца, Александра II, срочно вызванного телеграммой из Петербурга. Позднее на месте виллы Нейон, резиденции императрицы-матери в Ницце, была сооружена часовня-памятник, стоящая и поныне в ограде самого большого на Лазурном берегу Свято-Николаевского собора на бульваре Цесаревича, открытого в 1912 году.

К 1870 году международная обстановка в Европе вновь кардинально изменилась. Наполеон III потерпел сокрушительное поражение во франко-прусской войне и вместе с основной частью своей армии попал в плен к пруссакам. Виктор-Эммануил I воспользовался случаем и завершил объединение Италии “сверху”, присоединив к себе Папское государство и оставив ныне лишь квартал в Риме — Ватикан.

Россия, в свою очередь, в одностороннем порядке денонсировала статьи Парижского мира 1856 года о демилитаризации Черного моря и вернула Севастополю статус военно-морской базы, что и было закреплено Лондонским международным протоколом 1871 года.

Надобность во “втором Севастополе” в бухте города Вилльфранш отпала, и русские военные суда были переведены в гавани Крыма.

Но русское имущество в “бухте Орлова” осталось: вплоть до первой мировой войны русские военные и гражданские суда время от времени заходили в Вилльфранш, чтобы пополнить запасы угля на бывшей военно-морской базе. В бывших военно-морских казармах (галерное депо) в конце XIX века профессором Алексеем Коротневым была создана русская океанографическая лаборатория морской зоологии, просуществовавшая как русское научное учреждение до 1932 года.

При станции существовали океанографический музей, аквариум и научная библиотека, лаборатория имела собственную пристань и несколько гидрографических судов, регулярно публикуя свои годовые научные отчеты. Фактически это был крупный научный центр в “бухте Орлова”, где, например, в 1907 году работало более 30 русских и иностранных ученых. Центр содержала Российская императорская Академия наук.

После Октябрьской революции связи лаборатории с родиной прервались, она существовала на добровольные пожертвования отдельных меценатов, пока в 1932 году окончательно не перешла в ведение французского национального центра научных исследований (аналог нашей РАН).

После второй мировой войны на базе русской лаборатории создали биостанцию для практики студентов-биологов Сорбонны, и сегодня над ее проходной красуется надпись: “Лаборатория морской биологии Парижского университета — 6”.

А стенды с портретами русских профессоров — основателей и сотрудников станции — демонтировали, и они пылятся в дальнем углу некогда принадлежавшего России здания станции.

Хотя с легкой руки русских ученых из этой лаборатории (последний из них умер в 1969 году в Ницце) в Вилльфранше с конца XIX века регулярно проводятся научные океанографические семинары и симпозиумы, а сравнительно недавно мэрия города оборудовала на своей территории в цитадели целый “зал конгрессов”, где проходят и другие научные собрания — по археологии, морской геологии, истории и т.д.

Вот какие исторические, научные и культурные всходы дал поначалу скромный угольный склад в “бухте Орлова”.

Владлен СИРОТКИН.
Вилльфранш — Ницца — Париж.

Куратор Любовь Степушова
Любовь Александровна Степушова — обозреватель Правды.Ру *