Борис Кагарлицкий. БУРЫ И ЧЕЧЕНЦЫ. Размышления публициста

В 1899 году началась англо-бурская война - первая война ХХ века, первая колониальная война нового типа, в которой европейской державе противостояли уже не отсталые племена и не другие европейские державы, а местная армия, вооруженная современным оружием и поддержанная извне. В 1999 году началась вторая чеченская война, которой, хотя бы в силу обстоятельств хронологических, предстоит остаться в истории как последней войне ХХ века, а возможно и последней колониальной войне.

Сравнение между двумя войнами напрашивается. Для британской армии начало войны с бурами было так же позорно и неудачно, как первая чеченская война для России. Английские генералы явно недооценили противника, полагая, что справиться можно будет войсками, размещенными непосредственно в Южной Африке (силами одного военного округа, по-нашему). Когда начались боевые действия, обнаружилось, что буры к войне великолепно подготовились. Их армия была вооружена новейшим немецким оружием - скорострельными пушками, ружьями нового поколения, пулеметами - и обучена немецкими военными специалистами. К тому же в их рядах оказалось большое число иностранных добровольцев («международных террористов» по нынешней терминологии). Наряду с регулярной армией бурам удалось мобилизовать ополчение. В итоге их войска в начале войны превосходили британцев не только по вооружению, но и по численности. Буры начали военные действия первыми и вели их на территории противника.

Бурская война была и первой информационной войной в истории информационных войн, которую Британия тоже проиграла. В мировых газетах возник образ героя бура, мирного крестьянина, защищающего свою землю от агрессии, двух маленьких республик, противостоящих огромной империи. На самом деле все было гораздо сложнее. За спиной буров стояла Германская империя, не только вооружавшая и обучавшая их армию, но и обещавшая президенту Крюгеру прямую военную поддержку. Вернувшись из поездки в Европу, где он встречался с кайзером, Крюгер был убежден, что на старом континенте вот-вот начнется большая война. В этом случае Южная Африка станет просто одним из многих театров военных действий, а британская империя не сможет сконцентрировать там свои силы, поскольку войска понадобятся во Франции. Как показали дальнейшие события, этот расчет был ошибочным, но не беспочвенным.

Так или иначе, неудачи в информационной войне для Британии оказались, быть может, даже более болезненными, чем поражения на фронте. Мало того, что буров поддержали в Германии, им сочувствовало общественное мнение во Франции и России, которым предстояло стать союзниками англичан в будущей войне. В России буры стали даже героями детских песенок:

Мама, купите мне пушку и барабан,
И я поеду к бурам,
И я поеду к бурам
Бить англичан!

Создавалось ощущение, что Британская империя - колосс на глиняных ногах. Появились многочисленные аналитики, пророчествовавшие - если буры победят, начнется цепная реакция и империя развалится («если Чечня отделится, не избежать распада России»). Как и в нашем случае, этот «анализ» был совершенно ложен. Точно так же, как после Хасавюрта никто от России не отделился, так и после поражений в Южной Африке требования независимости нигде не прозвучали. Случилось как раз обратное - в Канаде, Австралии и даже в Индии люди стали записываться добровольцами в армию, чтобы защищать империю.

Тем не менее, британская элита была напугана нешуточно. Прежде всего, из Южной Африки исчезли генералы, ответственные за поражения первого этапа войны. На самом деле эти генералы виноваты в неудачах были гораздо меньше, нежели наши военачальники в 1994 году. Ведь они действительно столкнулись с неприятелем, превосходившим их и по численности и по вооружению и по уровню военной подготовки. Они действительно еще не знали, что с появлением скорострельных пушек и пулеметов нужно менять все правила военной тактики. Напротив, наши генералы в Чечне не нашли для себя ничего нового. У чеченцев не было какого-то особого вооружения, отсутствовавшего у российской армии. У них в 1994 году почти не было средств противовоздушной обороны. Что такое война в горах наши генералы должны были знать со времен Афганистана, а как неэффективны танки в условиях уличных боев - со времен Второй мировой войны. К тому же, в Чечне, в отличие от англо-бурской войны, обе стороны представляли на первых порах одну и ту же советскую военную школу. Потому чечнское командование ничем не могло удивить своих российских коллег, более того, оно на первых порах совершало схожие ошибки, пытаясь по-советски удерживать фронт, неся огромные потери, вместо того, чтобы сразу перейти к партизанской войне (как это происходит сейчас).

И, тем не менее, британские генералы были наказаны за поражение, а российские - нет. О генералах, начавших войну с бурами, мы больше ничего не услышим. В империи было много заштатных гарнизонов с отвратительным климатом, куда можно было сослать провинившихся. Наши генералы либо продолжают командовать в Чечне, либо дают интервью журналистам, рассказывая, как они великолепно воевали и почти победили неприятеля.

Второй этап англо-бурской войны начался со смены англичанами командования и методов борьбы. В Южную Африку были брошены лучшие силы империи. Численность британских войск оказалась сопоставима со всем населением бурских республик. Генералы Робертс и Китченер, обнаружив, что единственное преимущество их армии в мобильности, отказались от фронтальных атак и в течение нескольких месяцев искусно маневрируя, полностью дезорганизовали оборону неприятеля. Буры, попадая в окружение, начали сдаваться. Отряды ополченцев уходили с фронта. Миф о непобедимом противнике был подорван. Главные города буров - Претория и Йоханнесбург - были заняты имперскими войсками. Наступил перелом и в информационной войне. В ответ на бурский миф, англичане начали создавать свой собственный: буры - расисты, землю свою отняли у негров, а империя гораздо гуманнее по отношению к коренному населению. Буры и в самом деле систематически сгоняли негров с земли и истребляли их. Другое дело, что и британцы, неся «бремя белого человека», не отличались особым гуманизмом. Но в данном случае на передний план были выдвинуты преимущества британской демократии - если черные не имеют никаких прав, то это не из-за цвета кожи, а потому, что они еще недостаточно цивилизованы. Как только они станут джентльменами, им дадут все права. Последнее говорилось отчасти искренне. Знакомый депутат южно-африканского парламента рассказывал мне про своего предка, который во времена войны с бурами занялся бизнесом, заработал кучу денег, нанял камердинера и стал ходить в гольф-клуб. В итоге его, несмотря на совершенно африканскую внешность, начали считать настоящим джентльменом, и, следовательно, белым человеком.

После того, как республики буров были оккупированы, война, по мнению англичан, должна была закончиться, но она продолжалась. В ответ на партизанскую борьбу генерал Робертс прибег к жесточайшим репрессиям - «зачистке» деревень, созданию фильтрационных лагерей. Но это не помогло. А тем временем либеральные журналисты в самой Британии подняли крик по поводу жестокостей армии. Доподлинно известно, что английские генералы такими публикациями возмущались не меньше наших, расценивая их как удар в спину. Скорее всего, они тоже слали в Лондон рапорты, обещая «добить», «дожать» врага в течение нескольких недель или месяцев. Но время шло, а бои не прекращались. И лондонские политики вместо того, чтобы поддержать генералов, дали команду остановиться и начали переговоры.

Почему-то никто из историков не считает это ни предательством, ни капиталяцией. А ведь по окончанию войны англичане подписали соглашение во много раз более выгодное для буров, чем Хасавюрт для чеченцев. Они не только фактически возвращали бурам самостоятельность, но делали их хозяевами огромного государства, создаваемого на всей территории Южной Африки. Появился новый доминион - Южно-Африканский Союз - с собственным парламентом, армией, бюрократией. Буры сразу заняли господствующее положение в военной и государственной службе, в политике. Правда, англичане преобладали в бизнесе, но и бурам здесь дорогу никто не закрывал. Единственным условием Лондона было то, что доминион должен входить в состав империи. При этом стратегические цели Британии были достигнуты - Южная Африка была интегрирована, стабилизирована и включена в состав империи.

Уступки, на которые пошел Лондон, равносильны тому, как если бы Москва согласилась на создание Кавказской Федерации с центром в Грозном - при условии, что эта федерация войдет в состав союзного государства с Россией и Белоруссией. Решение, кстати, экономически и политически возможное, но психологически невообразимое. В отличие от английских политиков, кремлевские деятели пошли на поводу у своих генералов. Задним числом генералы отплатили им черной неблагодарностью, обвиняя политиков в собственных поражениях. Военному командованию в Британской империи такое даже в голову не могло придти. Это вообще противоречит кодексу чести офицера и джентльмена - недостойно оправдываться и валить вину на других, надо отвечать за последствия своих решений даже если есть на кого «перевести стрелки». К тому же генералам положено знать слова Клаузевица о том, что война есть продолжение политики другими средствами. Иными словами, любая военная задача должна выполняться политически приемлемыми средствами и в политически приемлемые сроки. Если война «до победного конца» продолжается бесконечно долго, это уже не победа, а поражение. И уж совершенно немыслимо представить себе британского генерала начала века, рассказывающего, как это делают наши военные, о победах, которые он одержал бы, если бы ему не мешали. Война, как и история не знает сослагательного наклонения. Когда журналисты взахлеб повторяют рассказы генерала Пуликовского о том как, в августе 1996 он «блокировал» чеченцев в Грозном, почему-то никто не спрашивает ни про то, почему за все время войны не было ни одного случая, чтобы «блокированные» чеченцы не смогли бы спокойно уйти из окружения, ни о том, как получилось, что уже «разгромленный», по официальным (того же Пуликовского) сводкам, неприятель, смог захватить город и взять в окружение находившиеся там российские части.

После грозненского позора в августе 1996 года никакое соглашение не могло восприниматься иначе, как признание Россией поражения, хотя за несколько месяцев до того договор, подобный Хасавюртскому, воспринимался бы как доказательство российского благородства и великодушия. Сейчас, осенью 1999 у России снова появляется возможность предложить Чечне великодушный мир, сохраняя лицо и доказав свою силу. Между прочим, подключение Чечни к Союзному договору было бы вполне приемлемо для Масхадова и позволило бы ему самому навести порядок в республике (ему-то Хаттаб, Басаев и другие радикалы вредят куда больше, нежели Кремлю). Но не надо быть пророком, чтобы предсказать, что великодушного мира не будет.

Дело не в том, что великодушие и благородство - черты, в ельцинском окружении пока не замеченные. Британская империя в 1901 году тоже не одним лишь великодушием руководствовалась - имел место и трезвый стратегический расчет. В нашем же случае никакой стратегии у Кремля в Чечне просто нет, да она ему и не нужна. Мы там воюем даже не из-за нефтяной трубы и не из-за геополитического значения Северного Кавказа - если бы все это имело решающее значение, давно нашли бы возможность достичь компромисса с позиции силы. Нет, Чечня нужна Кремлю исключительно для внутриполитических игр. Единственная стратегическая цель, которая преследуется президентом и его окружением, состоит в том, чтобы удерживать власть. И она пока достигается. Ельцин все еще в Кремле, Березовский все еще олигарх, а Татьяна Дьяченко все еще дочь президента. А значит все в порядке, стратегия работает.

Что же касается Южной Африки, то после прекращения войны страна расцвела. Алмазные шахты бурских республик, интегрировались в единое экономическое пространство с железными дорогами, портами и капиталами английской Капской провинции, начался экономический бум, массовая иммиграция из стран Старого Света, включая Россию. Культурная изоляция бурских республик сменилась тесными связями с Европой. Побежденные в глубине души радовались, что не оказались победителями.

Большая война в Старом Свете, на которую надеялся старик Крюгер, началась на 15 лет позже. В этой войне буры тоже приняли участие - но уже на другой стороне. Войска Южно-Африканского Союза под предводительством закаленных в боях бурских генералов вторглись в немецкую Юго-Западную Африку. Преодолевая отчаянное сопротивление германцев и не считаясь с потерями, они прошли через пустыню и водрузили «Юнион Джек» над Виндхуком.

Это примерно то же самое, как если бы в 2014 году Масхадов и Басаев подняли флаг Российской Федерации над Севастополем...