Что угрожает нашему единству?

Как видится Россия из Индии

“Лицом к лицу лица не увидать. Большое видится на расстоянье”, - заметил гениальный Сергей Есенин. Справедливость данного изречения особенно четко понимаешь, когда уезжаешь из России и неожиданно лучше начинаешь понимать ситуацию в ней. Иногда бывает крайне полезно выехать за границу, окунуться в проблемы другого государства, увидеть аналогии и бросить уже свежий взгляд на обстановку в России.

Пребывание в Индии моментально вызывает массу ассоциаций с ситуацией в нашей стране. Взять хотя бы такие проблемы: как политическая система и процедура выборов, устойчивость многонациональных стран, соотношение “демократии” и порядочности.

Весна в Индии прошла под знаком всеобщих выборов: голосование, его исход, бесконечные политические маневры, образование нового правительства и получение им вотума доверия. Если внимательно проанализировать всю ситуацию, то становится предельным ясным поведение околопрезидентских кругов России и их стремление отменить существующую модель выборов в Государственную думу, особенно пропорциональное представительство партий и пятипроцентный барьер для избирательных движений. В Индии подобных ограничений нет - в результате 39 партий оказались представленными в парламенте (540 мест). В Индии система представительной демократии существует более 50 лет, и там уже давно выработана стратегия межпартийных соглашений: в республике сейчас нет политической стабильности, но нет и хаоса. Нетрудно представить, что произойдет в России, если она перейдет на подобную модель: законодательной власти попросту не будет, как и каких-либо ограничений на президентскую власть. Одновременно из индийского угла отчетливо видно, что в российских условиях категорически нельзя отменять и президентскую модель: без сильной концентрации власти России грозит полный коллапс. Индийский опыт показывает, что все большую роль стали играть региональные партии: именно их позиции в конечном итоге определили победу Бхаратия Джаната парти. Весьма вероятно, что подобное вскоре может произойти и в России. Партии в нашей стране пока не являются региональными (хотя возможно и это: саратовский губернатор Дмитрий Аяцков уже заявил о своем желании создать партию землевладельцев, которая будет иметь, скорее, региональный статус, так как лишь в Саратовской области принят закон о земле, который лоббируют компрадоры и олигархический капитал). Однако регионализм все заметнее ощущается в России, причем, если раньше речь шла о национальных республиках - Татарии, Чечне и т. д., то сейчас все чаще можно говорить и о сепаратизме русских областей.

При этом следует учитывать весьма печальные для нашей страны обстоятельства. В Индии реальному развитию регионального сепаратизма препятствуют (помимо цивилизационного единства), во-первых, заметно усилившееся за годы независимости втягивание всех регионов в общенациональное разделение труда; во-вторых, образование значительного многонационального слоя предпринимателей, ведущего операции по всей стране, а также огромного слоя госслужащих, заинтересованных в сохранении единства страны; в-третьих, бескомпромиссное применение силовых структур в случае поддержки сепаратистов внешними силами (Пенджаб, Ассам). В России же ситуация иная.

Единство России находится под колоссальной угрозой – с экономической, политической и цивилизационной точек зрения. В стране происходит сворачивание связей между регионами. В СССР существовала совершенно уникальная система цен: в частности, газ продавался внутри страны за 5 процецнтов от мировой цены, нефть — сначала за 7 процентов, потом за 10. Когда цены были отпущены, то, естественно, цены на энергоносители начали расти, хотя и медленно. Дальше в процесс роста цен включились монополии. Сейчас цена на бензин и дизельное топливо в России превышает мировую в два раза. Поэтому становится выгодным импортировать бензин и дизельное топливо даже из Финляндии, мельчайшей из нефтепроизводящих стран мира. Ситуацию осложняют высокие транспортные тарифы, которые сейчас составляют весьма солидную часть цены, что ведет к дальнейшему резкому сокращению межрегиональных экономических связей.

В экономической географии принято делить территорию России на семь макрорегионов. В трех из них — в Северо-Западном, Дальневосточном, Восточно-Сибирском — идет очень активная ориентация на внешний мир. Здесь работают на экспорт, и доля импорта — гораздо выше, чем в среднем по стране, хотя последняя цифра и так достигает почти 50 процентов. Связи же с другими внутренними регионами значительно сократились. В четырех других регионах, которые и ранее в экспортно-импортных операциях участвовали очень немного, происходит сокращение внешних связей и начали проявляться типично автаркические черты. Производственные мощности перестраиваются таким образом, чтобы обеспечить спрос данного региона. В этих условиях объем производства сокращается, а издержки производства нарастают. В какой-то степени данному процессу способствует и сокращение подвижности населения.

В межрегиональное перераспределение в конце 80-х годов поступало порядка 6 процентов ВВП. Все это прекратилось, и если в 1989 году разница в межрегиональном подушевом доходе между наиболее развитым (вернее, наиболее богатым) регионом и наиболее отсталым составляла 400 процентов, то ныне речь идет о десятках тысяч (!) процентов. Отсюда, при отсутствии четко разработанной региональной политики в стране, и вытекает сепаратизм. По некоторым обследованиям, на Алтае, в Приморье, даже в Пермской области доля не возражающих против отделения от России составляет до 40 процентов.

Различные регионы в России (89 субъектов Федерации) обладают совершенно разным уровнем суверенитета. Конституция России выделяет автономные республики, края, области и национальные автономии — с соответственными серьезнейшими правовыми отличиями. Более того, на практике каждый субъект (особенно национальные образования) может забрать почти любые права у центра в соответствии с конкретным компромиссом между центральной элитой и местными. Таким образом, рвется единое правовое и политическое пространство России.

Жаркая индийская весна 1998 года наводит и на иные соображения. Во время предвыборной кампании и голосования в Индии широко использовались новейшие “предвыборные технологии”. В России о них часто говорят, но саму методику тщательно скрывают. Индия - страна намного более прозрачная и почти все попадает на страницы газет и телевидения. Для примера возьмем случай, как голосовали в одном из районов крупнейшего в Индии штата Уттар-Прадеш “далиты” — те, кого раньше называли неприкасаемыми, а потом — хариджанами (84 процента из 156 миллионов далитов проживают в сельской местности, и это - по-прежнему наиболее угнетенная часть индийского общества). Традиционная технология: в школе деревни устраивают участок для голосования, но голосуют в нем лишь “кастовые” индийцы. Далитам предлагается прогуляться 4—5 км до другой деревни (и столько же — обратно) — под раскаленным индийским солнцем. Идти надо пешком, так как власти запретили передвижение всех транспортных средств (включая велосипеды) в день выборов. Законы о чрезвычайном положении, принятые в местности, запрещают также собираться группами более пяти человек. Идти страшновато: вместе нельзя, а от высококастовых индийцев прозвучало перед выборами несколько предостережений против участия далитов в выборах. На подходе к избирательным участкам далитов уже встречали — но только представители тех партий, которые находились у власти в штате. Своих имен в списке для голосования многие избиратели не увидели, а некоторые узнали, что они оказывается уже проголосовали. Жаловаться особенно некому. Многие, если не большинство, далиты - неграмотные, поэтому широко используется партийная символика. Очень часто символы неугодных партий изображают на листках для голосования так мелко, что без лупы их особенно не разглядишь. Индийские обозреватели отмечали, что применение подобных предвыборных технологий нередко приносит успех. Правда, в Индии еще не додумались до способа, применяемого в России: отмены выборов, если побеждает неугодный кандидат.

Мы уже привыкли к рассуждениям, что былая система ведет к коррупции и прочим негативным явлениям, а многие даже оправдывают нынешних взяточников, заявляя, что это все — “пережиток социалистического периода”. Индийский пример показывает, что подобные утверждения — мягко говоря, фальшивы. Опросы общественного мнения в различных штатах республики, проведенные в конце прошлого года, показали, что наиболее честными правительствами и “чистыми” в целом штатами оказались Керала и Западная Бенгалия, где коммунисты традиционно находятся у власти. Интересно, что достаточно высокие оценки заслужили и Раджастхан и Пенджаб, где существовали правительства “националистической” Бхаратия Джаната парти. А вот наиболее коррумпированными были признаны штаты, управляемые индийскими “демократами”. Так может быть, коррупция все-таки сопровождает как раз “демократию”?

Именно честность и порядочность коммунистических лидеров подчеркивались в соболезнованиях, высказанных всей политической элитой Индии (от президента и премьер-министра до руководителей политических партий) по поводу кончины ветерана коммунистического движения Е. М. С. Намбудрипада. Любопытно, что, несмотря на общепризнанную честность бывшего генерального секретаря Коммунистической партии Индии (марксистской), он несколько раз оказывался в тюрьме. Примечательно, что он чаще подвергался арестам в демократической Индии, чем в колониальной (выходец из богатой помещичьей семьи активно включился в освободительное движение еще в 20-е годы, будучи совсем юным). Так может быть, именно демократия не может обойтись без репрессий (вспомним хотя бы, что первые концентрационные лагеря были изобретены самой демократической страной - Британией)?

Российские граждане все менее интересуются событиями в мире. Однако именно анализ ситуаций в различных странах (прежде всего, соответствующих России по разным параметрам - размерам и численности населения, уровню развития, схожести стоящих перед ними проблем) и соотнесение его с российскими реалиями позволяет нам глубже понять процессы, происходящие в нашей стране.

Сергей ДОГАДЬКО,
доктор исторических наук