Латинская Америка - континент, который мог стать сверхдержавой

В нынешнем году страны Латинской Америки отмечают 200-летие освобождения от испанского колониального владычества. В 1810 году в испанских колониях вспыхнуло восстание, в результате которого они в конечном итоге обрели свободу. В общей сложности это громадная территория, простирающаяся на тысячи километров от Техаса до архипелага Огненная Земля.

Любопытно, что почти в те же годы освободились и английские колонии в Северной Америке. На их территории образовалось мощное государство — Северо-Американские Штаты. Но на южном континенте все сложилось по-другому. Там бывшие испанские территории постепенно раздробились на десятки мелких государств. Что и обусловило их дальнейшее развитие.

Долгие годы страны Южной Америки было принято считать "банановыми республиками", придатком развитого Запада, и, в первую очередь, США. А что сейчас? И какой интерес этот регион представляет для России — прежде всего, в экономическом отношении? За ответами "Правда.Ру" обратилась к заместителю директора Института Латинской Америки Вадиму Теперману.

— Почему, на ваш взгляд, "южане" не создали единого государства, по аналогии с северным соседом? Не захотели или не смогли? Ведь оно, наверное, могло бы стать одной из мировых крупнейших держав?

— Вопрос действительно интересный. Думаю, одна из главных причин — разница в колониальных моделях двух Америк. Если в Северной по большей части хозяйничала одна из самых развитых капиталистических стран — Англия, то Испания к концу XVIII века была отсталым феодальным государством.

Потому южане получили куда менее привлекательное наследство. В североамериканских колониях бурными темпами развивались промышленность, появлялись биржи, а в южноамериканских очень многое оставалось едва ли не на уровне начала XVI века, когда испанцы завоевали эти территории. Их экономика носила сугубо сырьевой характер.

Испанцы вывозили оттуда в метрополию драгоценные металлы, то есть основная промышленность была добывающей. А огромные сельскохозяйственные владения, латифундии, развивались по экстенсивному пути, зачастую применялась рабская сила.

и формировавшийся долгое время менталитет. Североамериканцы в поте лица зарабатывали деньги, чтобы, прежде всего, вкладывать их в дело, вести современный бизнес. А их южных соседей отличал другой настрой: тратить имеющиеся средства. Такое положение стало меняться лишь с 1930-х годов, с развитием капиталистических отношений и в Латинской Америке.

Добавлю, что испанская колониальная модель была более коррумпирована и бюрократична, чем британская.

— Но ведь в политическом плане ситуация благоприятствовала созданию "Южноамериканских Штатов". Так, один из двух главных руководителей повстанцев Сан-Мартин, олицетворявший независимые Аргентину, Перу и Чили, освободил от испанцев Венесуэлу и Колумбию…

— Да, с политической точки зрения ситуация действительно складывалась в пользу единого государства. Да вот только в плане экономики все было наоборот. Сан-Мартин хотел единства, однако феодальная верхушка на местах думала по-другому. Исходя из своих эгоистических корыстных интересов, стремилась к независимости.

Уже потом, когда на месте бывших колоний появилось множество самостоятельных государств, стало видно, для чего им была нужна эта независимость. Вели себя так, как иные олигархи сегодня: приезжают в Париж и тратят на удовольствия баснословные состояния.

— И чего же эти государства сумели добиться, действуя каждое само по себе?

— На долгое время, опять-таки во многом из-за отсталой экономики, они попали в зависимость от Запада, прежде всего — США. Были аграрно-сырьевыми придатками. Но в настоящее время явно доминирующей державы в этом регионе уже нет. Влияние Штатов ослабло, что особенно наглядно демонстрируют режимы Чавеса и его союзников.

Но, с другой стороны, обособление этих стран способствовало сохранению национальной индейской культуры. В отличие, кстати говоря, от Северной Америки. Где единое государство уничтожило целые племена. А вот, к примеру, в Боливии многие индейцы сохранили "доколумбовский" уклад жизни. Более того, в отличие от США южноамериканские государства сразу после обретения независимости избавились от рабства.

— Как вы могли бы охарактеризовать их сегодняшнее положение?

— Многие состоялись как государства, оказывающие серьезное влияние на ситуацию в мире. Конечно, по уровню жизни им еще далеко до стран Запада, но позитивные изменения налицо.

Подобный прорыв был достигнут в последние 30 лет. Наиболее показательные примеры — Чили и особенно Бразилия. Гигант, занимающий в мире почетное третье место в списке крупнейших производителей авиации.

В основе такого прорыва — успешное развитие национальных экономик. Конечно, есть там и беднейшие страны мира, вроде Гаити. Но сегодня для Латинской Америки это скорее исключение.

— Что связывает с латиноамериканскими государствами нашу страну? В политике, в экономике? И какие тут перспективы?

-С распадом СССР Москва на долгие годы оставила этот регион без прежнего внимания. Образовавшуюся нишу тут же стал занимать Китай. Скажем, на Кубе когда-то автомобили, приемники, телевизоры, холодильники — все это было советского производства. Теперь там в основном китайские товары.

Но сейчас мы вернулись в этот регион. С особенной активностью — в последние два года, когда российские лидеры совершали здесь турне. Есть и ответная заинтересованность: только за 2009 г. Россию посетили пять глав латиноамериканских государств.

И перспективы у нас там довольно большие. В первую очередь, в плане разработки сырья. Но сотрудничество этим не ограничивается. Еще одно направление — военно-техническое. Главный партнер здесь — Венесуэла, тратящая на закупки нашего оружия миллиарды долларов. Продаем мы его и другим странам региона. Правда, пока объемы там куда скромнее, измеряются десятками миллионов долларов.

По части поставок продукции энергетического машиностроения, а также возведения объектов энергетики мы плодотворно партнерствуем с Аргентиной, Бразилией, Колумбией, Панамой и другими.

Особо отмечу сотрудничество в космической отрасли. Мы дорабатываем имеющуюся бразильскую ракету-носитель, запускаем в составе космических экипажей специалистов из этих стран. Слетал на орбиту и вернулся бразилец, скоро туда отправится гражданин Аргентины.

В то же время с сожалением приходится констатировать, что мы многое упускаем и потому проигрываем иностранным конкурентам. В позапрошлом году, например, наши "Сухие" проиграли французским Rafale тендер на поставку Бразилии истребителей. Цена вопроса — пять миллиардов долларов. При том, что бразильские летчики считают Су-35 гораздо лучшей машиной. Но французы проявили гибкость, пошли навстречу желанию бразильцев приобрести одновременно и технологии производства истребителей.

Или другой момент: бразильцы предлагали нам наладить производство на своей территории гражданского самолета MBR-145, рассчитанного на перевозку на малые расстояния 50 человек. А воз и ныне там. Да и в целом наблюдается недостаток наших инвестиций в страны Латинской Америки. Пока что. Ибо сегодняшняя политика российского правительства дает основания полагать, что очень скоро положение изменится к лучшему.