КАК МЕНЯ ИМЕЛА ГОСПОЖА КЬЯРА Обозревателя “ПРАВДЫ” — Интернет”, Директора по общественным связям ВПК “МАПО” Анатолия БАРАНОВА не пустили в Италию

У всякого человека должен быть отпуск. Право на отдых было одной из любимейших в народе статей последней советской Конституции. Ведь не право на труд, а именно право на отдых делало советского человека гарантированно счастливым как минимум месяц в году.

Другие времена изменили отношение к нашему отдыху. Нет, мы по-старорежимному влюблены в свои отпуска, но мир не хочет признавать ни наших прав на отдых, ни прав вообще. Возможно, право на отдых и было главнейшим правом, делавшим нас — нами.

Получив возможность (не право!) отгулять две июльских недели, я, конечно, решил провести их максимально насыщенно. Конечно, в Италии, где я не был ни разу и где, конечно, меня должны ждать добродушные и гостеприимные аборигены.

Загодя уплатив все, что положено “Интуристу”, я вместе с женой стал ждать, когда, наконец, мне выдадут толстый конверт с паспортами, гостиничными ваучерами, страховками и еще кучей всяких бумаг, столь необходимых всякому, отдыхающему за рубежом.

Однако, за неполную неделю до отпуска, из “Интуриста” пришло известие, что итальянскую визу мне никак невозможно дать — у мена почему-то оказалась непогашена французская виза, проставленная недавно для служебной командировки на авиасалон в Ле-Бурже.

Это уже было странно — штампы в аэропорту “Де Голль” ставили при мне в мой паспорт. Получив его обратно, я естественно, обнаружил там оба штемпеля, и на прилет, и на отлет.

Казалось бы, устрани недоразумение, и все... Но чтобы сделать это, надо заново подать документы, а срок рассмотрения опять ровно неделя. Переносить отпуск? Но я прекрасно знаю, что права на отдых у меня никакого уже нет с 1991 года, да и не уйдешь отдыхать, когда на работе начинается запарка. Только эти две недели у меня и есть, а следующие разве что в январе.

Закрадываются нехорошие мысли про статус персоны “нон грата”. Но я сроду не был в Италии, не знаю по ихнему ни слова, насолить им никакой возможности не имел. Наш ВПК даже отдела итальянского не имеет — ни они нам, ни мы им сроду гвоздя ржавого не поставили. Вот если бы Штаты или Израиль... Или Афганистан какой... Наоборот, в итальянской печати появлялись мои статьи, итальянские политические и научные деятели имели от меня одну только полезность. Правда, в начале югославских событий группа первого канала итальянского ТВ три дня просидела, дожидаясь от меня разрешения на съемки цеха, где собирают МиГи, а у нас созрело решение журналистов стран НАТО на предприятия ВПК “МАПО” временно не пускать. Исключительно в целях национальной безопасности. Неужели из-за этого?

Обращаюсь к своему депутату, Даше Митиной. Мол, есть проблема.

Даша Митина — единственный известный мне депутат Госдумы, который будет заниматься чужой частной проблемой как своей собственной. Ее постоянный помощник и секретарь по международным делам ЦК РКСМ Сережа Чесноков начинает помогать.

Сначала — самое простое. Письмо от депутата итальянскому консулу. Мол, есть у нас приглашение депутату на мероприятие в Итальянскую республику, какой-то семинар по молодежному туризму в небольшом приморском городе Луна, как раз в двух шагах от того места, где я намерен провести отпуск. Депутат Митина не может прибыль, но я любезно согласился представлять российский комсомол на этом мероприятии. Мэр города — коммунист, кстати, известен тем, что поднимает экономику своего городка за счет необъятного рынка туристических услуг для жителей Восточной Европы. Однако на восточный туризм у посольства в Москве своя точка зрения.

После звонка нам говорят: “Приезжайте, ждем”. Но предусмотрительно “забывают” выписать пропуск. Так что карабинер на входе рекомендует нам встать в конец необъятной очереди таких же жаждущих отдохнуть на итальянском побережье. Увидав думские “корочки” рекомендует нам засунуть их в задницу и даже изъявляет готовность посодействовать в этом. Но только в этом.

Примерно полчаса мы пытаемся дозвониться до консульства, но там уже включен автоответчик на итальянском языке. Звоним в наш МИД и через соответствующих отдел Департамента консульской службы Чесноков наконец добивается, что его пропускают. Там происходят какие-то разговоры, довольно долгие, после которых растрепанный Чесноков вываливается наружу и говорит, что они, наконец, что-то поняли, но рабочий день уже кончается и чиновник, некая госпожа Кьяра, уже отсутствует. Будет завтра. Добавляет: “Суки”.

Назавтра приезжаем в полдевятого утра, за полчаса до открытия консульства. Народу уже много, пишут список. Нам предлагают 86-е место. Записываемся на случай, если опять не закажут пропуска. Но ровно в девять нас вводят мимо очереди в маленьких предбаннике, где мы должны под пристальным взглядом карабинера, по итальянскому обычаю особо трепетно относящегося ко всему, что касается задницы, дожидаться эту самую чрезвычайно влиятельную госпожу Кьяру.

Кьяра очень миловидна, одета в ситцевое платьишко, выглядит лет на 27 и ни слова не говорит по-русски. По-английски говорит правда почти хорошо. Как она работает с нашим населением? Впрочем, назавтра, может, ее переведут куда-нибудь в бантустан. Не учить же тогда банту бедной девушке...

Мы долго вместе изучаем письмо депутата Митиной, написанное, понятно, по-русски. Легко находим все штампы в моем паспорте. Объясняем цель поездки. Нам выдают квиточек по которому в пятницу, за день до отъезда, в шесть вечера я должен получить паспорт с визой. Я трижды переспрашиваю, а что будет, если в пятницу появятся затруднения. На меня смотрят как на идиота: “Но проблем. Фрайди. Севен паст афтернун”. Я почти влюблен в Кьяру.

В пятницу в 11 утра по моему рабочему телефону звонят из итальянского посольства и сообщают, что визы не будет. У меня на руках билеты, заказанные на субботу, оплачена гостиница, страховка, виза. Процентов 70 этой суммы мне не вернут. К тому же отпуск придется проводить где-то в Отечестве, если хватит денег.

В чем дело? Оказывается, спустя три дня они решили, что письмо депутата все же недостаточное основание для получения визы. За которую заплачено, и которую, вообще-то, должны давать любому-всякому, без всяческих особых оснований.

Что же происходит? Перебираю самые головоломные причины. Наш учебно-тренировочный самолет МиГ-АТ, который демонстрировали в Ле-Бурже — российско-французский. У него конкурент — российско-итальянский учебно-тренировочный “Як”. Зацепились перво-наперво, между прочим, за французскую визу, якобы непогашенную. Нет, чепуха какая-то.

Продолжаю гнуть свое. Нет, говорю, никаких препятствий к тому, чтобы выдать мне визу на самых общих основаниях — это ведь вы сами не нашли в моем паспорте каких-то штампов, но теперь вы знаете, что они там есть.

Но мне с железной логикой сообщают, что для получения визы на общих основаниях я в понедельник могу отстоять очередь, отдать документы и ровно через неделю получу все, что мне нужно. Может быть... Или я должен за оставшиеся несколько рабочих часов предоставить в посольство Италии либо ноту МИД РФ, либо, на худой конец, официальное обращение Государственной думы (а отнюдь не отдельного депутата).

Я тут же представил, как депутаты срочно отменяют уже начавшиеся каникулы, собираются на внеочередную сессию, чтобы принять обращение к итальянскому МИДу по поводу моего отпуска. Представить себе Игоря Иванова, срочно строчащего ноту в мою защиту и лично спешащего с ней на улицу Веснина (с курьером уже не успеть) я просто не смог. А вот Ельцин, здоровой рукой выводящий на бланке с золотым орлом: “Дорогая Кьяра, униженно прошу и т.д.” почему-то представился очень живо.

Чесноков сказал, что дело дрянь, но не все потеряно. Звонков из российского МИДа было организовано, наверное, штук десять. Но Кьяра держалась стойко.

Был направлен факс в посольство России в Риме, где подробно описывалась суть вопроса. Но консул отказался помогать, почуяв в этом какие-то тайные московские пружины, которых по оторванности от родной земли он знать не мог и боялся влезть в чужие дрязги.

Но к вечеру появился свет в конце туннеля — Митина об двух с Чесноковым отправились к начальнику отдела внешних связей Госдумы и он не только прозвонился в посольство Италии, но и организовал это самое официальное обращение Думы. Которое Чесноков и доставил в самые руки госпожи Кьяры.

Но дама держалась как кремень — взяв ноту так, будто каждый день парламент просит за незадачливых туристов, она потребовала оригинал медицинской страховки и тот самый квиточек который за несколько дней до того выдала нам с Чесноковым для получения паспорта с визой. Копии того и другого у Кьяры были, оригиналы она уже держала в руках несколько дней тому назад. Ей прекрасно известно, что “Интурист” без страховки никогда никого из страны не выпустит, а квиток на получение паспорта выписывала вообще собственноручно она сама. И, тем не менее, — предоставьте!

Чесноков уговорился с ней на 10 утра в субботу.

Я приехал через 10 минут после него, но не знал, что он уже был и обо всем договорился. Все присутствовавшие там сотрудники консульства уже знали мое имя. Все говорили одно и то же — подождите Кьяру, она сейчас подойдет, но никто ни слова не сказал, что Чесноков уже был здесь несколько минут назад. Через полтора часа меня попросили покинуть помещение: “Кьяра не подойдет, она уехала полтора часа назад”.

“А завтра?” — спросил я.

— Завтра суббота, посольство не работает. Приходите в понедельник, ваша виза уже готов

— Но я должен уезжать завтра!

— Счастливого пути.

И мне вспомнилась фотография нашего самолета к статье в “Комсомолке” с подписью: “Редкий МиГ долетит до середины Рима”. Неужели нам придется смотреть на Рим лишь через прицел?

Анатолий БАРАНОВ.