Убежавший от смерти

Виктор Антонович Темин пришел в газету задолго до войны. Коренастый, широкий в плечах он заметно выделялся. И главное, казалось, никогда не унывал, даже когда над ним подшучивали. Дело в том, что его отец был настоятелем церкви из города Йошкар-Ола и по этому поводу в адрес Виктора отпускалось немало зловредных слов.

Я познакомился с Теминым более пятидесяти лет назад. Из владимирской глубинки приехал в Москву и остановился у односельчанина Леонида Коробова, одного из первых журналистов, награжденных орденом Ленина. Он тогда работал в “Комсомолке” и решил познакомить меня с главным редактором. Вошли в кабинет. За столом сидел невысокий человек.

— Мануил Григорьевич, — бойко объявил Коробов, — я смену привел. Познакомьтесь.

Главный редактор молча подал руку и вдруг спросил: “А деньги у тебя есть?” Я молча мотнул головой. Тогда Семенов встал из-за стола и всех, кто был в кабинете, пригласил: “Пойдемте”. Откликнулось пять человек, среди них и Виктор Темин.

Пошли в пивную, сколоченную из зеленой фанеры, про которую известный поэт впоследствии написал: “Мой священник стоит за прилавком в белом халате и служит рассеянным нам: “По сто грамм, по сто грамм”. Под эти сто грамм мы и познакомились с Виктором поближе.

Темина редко можно было застать в Москве. Он ездил по стройкам, колхозам, по тем местам, где решалась судьба Родины. В результате репортажи всегда появлялись в “Правде” оперативно.

И вот война... Виктор Антонович с первого дня — на фронте. Расскажу об одном эпизоде — в нем весь Темин. Он одним из первых фотожурналистов запечатлел знамя Победы над поверженным Берлином. Примчался на аэродром, а там на Москву готовят самолет, выделенный маршалом Жуковым для всех журналистов центральных газет. И тут Темин рискнул: уговорил летчиков ради “правды” не ждать, когда соберутся “брать по перу”, а немедленно подняться в воздух. Через некоторое время журналисты, сделав свои дела, собрались на аэродроме, а самолета нет и нет. На нем улетел... Темин. Доложили Жукову. Тот коротко бросил: “расстрелять”. А Виктор прилетев в Москву, прямиком в редакцию. Здесь снимок поставили в номер на первую полосу. Вышла газета. Сталин увидел на снимке знамя над Берлином и позвонил Жукову: “Товарищ Жуков, что же вы не докладываете в ставку, что Берлин взят?” Уж после такого разговора вопрос о расстреле отпал сам собой. А Темин, захватив две тысячи номеров “Правды” этим же самолетом вернулся обратно в Берлин. Здесь его ждал сюрприз. Г.К. Жуков распорядился наградить Виктора Антоновича наградить орденом “Боевого Красного Знамени”. Это был один из многочисленных орденов, заработанных Теминым на войне.

Военная тематика для В. Темина закончилась на Дальнем Востоке. Он присутствовал при подписании акта капитуляции Японии на линкоре “Миссурии”. Но с лейкой там нечего было делать: на близкое расстояние к месту подписания акта капитуляции фотокорров не подпускали, а издали снимать — изображение получится туманное. Темин заранее устроился поближе к месту, где будут подписывать акт капитуляции. Подошли два американских негра и, не говоря ни слова, скинули Виктора за борт. Оказалось, что это место заранее куплено одним фотожурналистом. Однако Виктор Антонович не отступился. Он проник в делегацию генерала Деревянко, который от имени СССР подписывал акт, и вместе с ней прошел к столу. Снимок Темина обошел весь мир.

Вскоре Темину пришлось с “Правдой” расстаться из-за глупой истории. Во время войны он одолжил крупную сумму у одного адмирала ну, и не вернул во время. То ли завертелся, то ли забыл. Адмирал написал в редакцию жалобу... Результат — понятен.

Виктор Антонович стал работать на “вольных” хлебах: ездил по колхозам, фабрикам, заводам. (А с адмиралом кстати расплатился.)

Слава Темина уже гуляла далеко за рубежом. Виктора Антоновича уговаривали продать архив, сулили крупную сумму в долларах. На все предложения Темин отвечал отказом. За дело взялся Херст — самый богатый издатель Америки. Он специально приехал в нашу страну и стал добиваться встречи с Теминым. Наконец, специальные органы приказали принять издателя.

— Я не могу этого сделать, — заявил фотожурналист.

Виктор Антонович жил в то время в коммуналке в двенадцатиметровой комнате.

За неделю ему подыскали трехкомнатную квартиру на Молодогвардейской улице, обставили ее современной мебелью. Принимай, Темин, американского гостя! Принял.

Но отказался продать архив. Тогда Херст предложил уехать с ним в Америку и тоже получил отказ.

Наконец, о Темине вспомнило и наше начальство. Редколлегия “Правды” решила принять Виктора Антоновича на работу. Главный редактор Павел Сатюков стал поздравлять его с этим событием. “Постойте, постойте! А кто мне заплатит за двадцать пять лет вынужденного прогула?”

Пришлось Виктору Антоновичу вновь ездить по колхозам, совхозам, фабрикам и заводам, и снимать передовиков производства. А с маршалом Жуковым он до последних дней жизни поддерживал тесную дружбу, несмотря на “расстрел”.

Юлий ФАЛАТОВ.